Мария Феррарелла - Полицейские тоже любят
Лицо профессора выразило презрение.
– У вас имеется чертовски много людей для допросов, не правда ли?
– Те люди, которых мы расспрашивали, не проявляли готовность сотрудничать, – просто сказала Райли. Она подалась вперед в своем кресле. – Вам не хочется выглядеть жертвой, понятно. И мне жаль беспокоить вас, профессор, но мы изо всех сил стараемся вернуть вашу собственность. Но чтобы добиться результатов, мы нуждаемся в помощи – вашей и других людей, пострадавших от грабежей.
Мы отрабатываем версию, что имеется общая нить, ведущая к раскрытию преступлений. Какие-то действия, которые вы все совершали, дадут эту нить. Она говорила вежливо, но твердо. – Теперь, если вы будете так любезны и подробнее расскажете, как провели два дня до грабежа, это очень нам поможет. – Она бросила на Кэйхила испытующий взгляд.
– Хорошо.
Вздохнув, профессор закрыл глаза и стал вспоминать, что с ним происходило в искомые два дня.
– Ты вполне убедительна, если захочешь, – говорил Сэм, когда менее чем через двадцать минут они оставили кабинет профессора и направились к гостевой парковке у трехэтажного здания факультета криминологии.
Райли усмехнулась:
– Как самая младшая из четверых детей, я обнаружила, что убедительность весьма полезна для меня. – Она подождала, когда Сэм откроет дверцы машины, затем забралась внутрь. – Двоих опросили, осталось еще двое.
– Не могу сказать, что меня обнадеживают наши усилия, – признался он, вставляя и поворачивая ключ зажигания. – Пока, помимо обязательных приемов пищи и выполнения рутинных обязанностей, два дня профессора ничем не похожи на два дня Хэйвортов.
– Сохраняй веру, Вьятт, – подбодрила Райли, когда они покидали территорию университета. – День еще только начался.
Он разочарованно вздохнул, когда на светофоре сменился цвет, позволявший выехать на основную магистраль. Отчего им владеет нетерпение?
– Да, но у меня такое чувство, будто я старею с каждой минутой.
Она улыбнулась:
– Ты снова помолодеешь, когда мы добьемся результата.
Однако результата все еще не было, и Сэм поэтому не молодел.
Их поиски стали утомлять его. Райли права, они упускали какой-то простой факт, и это его чертовски злило.
Когда они закончили сбор информации от Марстонов и Вильсонов, наступил конец рабочего дня.
Верная своему слову, Райли последовала за Сэмом в дом Бренды, откуда они забрали Лайзу. Увидев Райли, малышка обрадовалась, мгновенно подбежала и, встав на цыпочки, обняла ее маленькими ручками, и уговорить ее разжать руки удалось только после того, как Райли пообещала зайти к ним в гости.
Райли охватило теплое чувство, когда она заметила отражение их втроем в зеркале прихожей, когда они покидали дом Бренды.
Они выглядят как настоящая семья, подумала она.
Раньше Райли никогда не думала о том, что станет женой или матерью. Но теперь мысли об этом так грели сердце, что их невозможно было игнорировать.
Плохо только, думала Райли, пристегивая автокресло Лайзы, что этим мечтам не удастся осуществиться.
Начал складываться определенный образ жизни. Образ жизни, к которому, как сознавала Райли, она может легко привыкнуть и к которому, по ее убеждению, она не должна была позволять себе привыкать.
Но это происходило.
Днем она и Вьятт были профессиональными напарниками-детективами, лихорадочно работавшими над уголовными делами и стремившимися к прорыву в работе. Им нужно было раскрыть преступление, которое стало навязчивой идеей новостных служб СМИ.
А по ночам они становились любовниками, сжигая себя в порывах страсти, пока не наступало время для ее возвращения домой.
Каждый раз, когда Райли возвращалась домой, она обнаруживала, что ее ожидает Говард, похожий на ласкового снисходительного деда.
– Что нового? – спрашивал отставной инженер по истечении еще трех недель.
– В деле? – откликалась она.
От этого он отмахивался.
– Я знаю, что вы не можете раскрывать профессиональные тайны – Эган меня обучил этому, – произносил он голосом, в котором звучала гордость за погибшего сына. – Обо всем же остальном, что я хочу знать, рассказывают новостные программы. Нет, я спрашиваю о том, что нового в твоих отношениях с тем молодым человеком, с которым ты водишь компанию.
Водишь компанию. Какое замечательное старомодное определение того, что они с Вьяттом проделывали. Через четыре недели после первой ночи их любовная связь стала еще более пленительной. Более страстной. Если страсть усилится, придется вызвать пожарную команду.
– Почему вы думаете, что я «вожу компанию» с кем-нибудь?
– У тебя тот же румянец, что был у моей Кэти, когда мы… – он прочистил горло, – водили компанию. – Это твой напарник? – спросил он с улыбкой. – Как бы то ни было, он выглядит прекрасно, – кивнул в знак поощрения Говард. – Волосы несколько длинноваты, на мой взгляд, но в остальном все в порядке. Он хорошо с тобой обращается?
– Говард, полагаю, вы превысили свой лимит вопросов.
– Потому что, если не так, – продолжал отставной инженер, когда она уже отправилась к двери своего дома, – то присылай его ко мне. Я сумею наставить его на путь истинный.
Трудно было удержаться от смеха, учитывая, что этот человек напоминал телом пугала-скелеты во время празднования Хеллоуина, но она ни за что не хотела его обидеть.
– Спокойной ночи, Говард, – пожелала она на прощание.
– Спокойной ночи, Райли. Крепкого сна.
Скорого сна, мысленно поправила она его, ибо до утра и начала рабочего дня оставалось немного времени.
Однако при всех благих пожеланиях Говарда в глубинах ее сознания возникали некоторые вопросы, от которых она не могла отделаться. Вопросы, на которые, по ее разумению, она в конце концов должна будет дать ответ.
Их с Вьяттом отношения не были простым приключением или затянувшимся флиртом. Райли знала это. Она привязалась к Лайзе и, что хуже, осознавала, что влюбилась в Сэма.
И зачем она влюбилась? – посмеивалась она над собой, собираясь на следующий день на работу. К лучшему или худшему, она была на территории любви, ступая по ничейной земле, скорее всего, в одиночку. Потому что, даже если Райли чувствовала, как признание «Я люблю тебя» рвется с ее уст, она была почти уверена, что не услышит такого же признания в ответ.
Разве что из чувства вины?
Нет, Вьятт не тот мужчина, который будет что-то делать из чувства вины. Она не могла рассчитывать даже на подобие признания «Я люблю тебя», и знала это.
Райли вздохнула. Ей следовало бы поставить точку на своем романе, пока не поздно. Но даже после того, как она произнесла перед собой пламенную речь, она понимала, что будет крайне трудно порвать с отношениями, которые между ними сложились.
