Энн Саундерс - Круги судьбы

— Замолчи! — воскликнула она, побледнев от гнева. — Не выношу такого высокомерия! Неужели ты будешь любить человека меньше, если он не всегда был добродетелен?

— Спокойно. — Анита тронула Кэти за локоть.

— Поздно! — ответила Кэти. — Я все могу рассказать Эдварду. Если я этого не сделаю, он всю жизнь будет ломать голову, что я имела в виду.

— Ты ничего не обязана мне рассказывать, — сказал Эдвард.

— Ты уже знаешь?

— Я знаю, что мы оба не дети. И не прошу, чтобы ты делилась со мной воспоминаниями о своем прошлом — только будущем.

Глаза Кэти заблестели от слез, но она ничего не ответила.

Заговорила Анита, чтобы как-то напомнить о своем присутствии:

— Ты молодец, Эдвард. Прости, что я считала тебя старомодным и консервативным.

— Я все равно думаю, что ты не в себе, — сказал он. — Но все равно, удачи тебе. У тебя есть деньги?

— У меня есть деньги от продажи дома, ты разве забыл?

— Ах да, конечно! Глупо о таком забыть. Сделай мне одолжение, не сжигай за собой все мосты. Думаю, тебе придется бросить работу. Я так понимаю, мисс Стэндиш не станет держать за тобой место?

— Мисс Стэндиш никогда не простит мне, что я уехала, не предупредив ее заранее. Конечно, она ни за что не пойдет мне навстречу.

— Я тоже так думаю. Но погоди расставаться с квартирой и с мебелью. Если все пойдет хорошо, пришли мне весточку, и я все сделаю. — Его глаза подозрительно заблестели. — Думаю, ты можешь на меня положиться — я не продешевлю при продаже.

— Кстати, о сжигании мостов. — Кэти улыбнулась, принюхиваясь.

От плиты шел недвусмысленный запах и валил синий дым.

— Рыба! — расстроенно воскликнул Эдвард.

Глава 11

Прошло три недели, прежде чем Анита смогла уехать. Три недели мрачных туч, редких дождей и даже немного бледного зимнего солнца. Кэти жалела, что Анита не сможет провести Рождество с ними и не приедет на их свадьбу, которая была назначена на первое января.

Анита пыталась сохранять унылое выражение лица, но ей было трудно, потому что при одной мысли о возвращении сердце ее начинало петь. Она попыталась вычеркнуть воспоминания о Фелипе из своего прошлого, но это было так же бесполезно, как пытаться загнать дым обратно в дымоход. Проигнорировав предложение Эдварда послать письмо, Анита решила ехать без предупреждения, чтобы увидеть, как радостный изгиб кривит уголки его рта, сначала левый, потом правый.

Как странно возвращаться. Первая поездка почти изгладилась из памяти, и Аните казалось, что она двигается по дороге, когда-то приснившейся ей.

Кое-что отличалось. С дружеским безразличием, а не со скрытой подозрительностью Аниту приветствовала другая стюардесса. Эти девушки действительно натренированы сразу вычислять малейший нюанс характера пассажира. В тот раз она распространяла волны страха, сейчас лучится от счастья. Знает ли девушка в форме, что это первый полет совсем другого человека? Полет из детства в зрелость, от одиночества к дружбе, от разбитого сердца к сердечной привязанности.

— К ленчу чай или кофе?

— Кофе, — ответила Анита, чтобы не отступать от правила. В прошлый раз она тоже пила кофе. Она села у окна. И в тот раз она сидела у окна. Соседкой ее, как и в тот раз, была женщина.

Анита повернула голову в тот момент, когда повернулась и соседка — ее карие глаза излучали тепло и радость, она улыбалась, желая сломать барьер молчания.

Анита хотела ответить на безмолвное приглашение познакомиться, как вдруг вспомнила. Нет! В прошлый раз она познакомилась с попутчицей, и вот, что из этого получилось! Она вздрогнула. Лучше остаться одной, но в полном порядке!

Большую часть полета Анита провела, прижимаясь лицом к стеклу. Похрустывание в ушах и чувство поднимающихся вверх внутренностей подсказали ей, что самолет пошел на снижение.

Капитан произнес свою обычную речь. Стюардессы надели шляпки, перчатки и готовились к посадке. Анита все время сглатывала, чтобы избавиться не только от давления в ушах, но и от ощущения подступающей паники. За время лихорадочных сборов она не успела испугаться. Когда Анита вышла на залитый солнцем аэродром, ей показалось, что это глупо — позволять непонятным страхам портить себе день.

Анита танцующим шагом подошла к таможне, разыскала свой чемодан, ответила на рутинные вопросы и снова вышла на улицу. К ней неторопливо приблизилась высокая фигура, и у Аниты подступил к горлу счастливый комок.

— Рок! Рада вас видеть.

— Рад видеть вас, Анита.

На нее вдруг накатил страх, накатил и пропал. В прошлый раз Рок Беннет понравился ей, но они едва ли сказали друг другу два десятка слов — после катастрофы он тоже был подавлен, не зная, хватит ли у него средств и духу продолжать полеты.

И только когда колеса самолета коснулись посадочной полосы на Лехенде, Анита набралась смелости и спросила о Фелипе.

— С ним все в порядке, — сообщил ей Рок. — Наверное, вы слышали о том дурацком деле с драгоценностями Моники Перриман?

— Да. Что — все прояснилось?

— Я бы не сказал.

— А что бы вы сказали?

— Фелипе все еще наслаждается свободой, и, думаю, это хороший знак.

— Он не вор, — излишне горячо воскликнула Анита.

— Я это знаю и без вашей защиты, — настороженно улыбнулся Рок. — Ну, вот мы и дома. — Он имел в виду — на земле, но Аните представилось другое.

Она вдохнула полной грудью и округлила губы, выдыхая слово «дом», пробуя его на язык. Двигатели перестали работать, и стояла тишина.

— Не хотелось бы торопить вас, — сказал Рок, — но если в этот раз все пойдет не так, как в прошлый, и если вам нужен симпатичный, умный и остроумный собеседник, позвоните мне.

— Спасибо, Рок. — Она подалась вперед и коснулась губами его щеки. — А пока до свиданья.

Если в этот раз все пойдет не так, как в прошлый, сказал он… Все уже выглядело немного не так. Нет, ничего не переменилось, она сама стала другая. Она стала немного старше, немного мудрее. В этот раз она уже рассматривала этот остров не как курортное место, а как место, где можно пустить корни и жить дальше.

Ей было приятно, что владелец отеля узнал ее, засуетился и освободил ее прежний номер. Дома. Да, это чувство окутывало ее, как теплое уютное одеяло. Если бы только избавиться от комочка страха в горле. Но справиться с этим по силам только Фелипе.

После ленча Анита села в автобус, который высадил ее примерно в километре от Каса-Эсмеральда. Странно, на этот раз сад не выглядел таким большим. Дорожка, которая в прошлый раз вилась бесконечными петлями, теперь быстро кончилась. Может быть, зря она решила поехать без предупреждения и всех удивить? Взрослое понимание удушило детское предвкушение, сдавив ей горло.