Дебора Тернер - Днем и ночью

— Алан, ты не можешь жениться на мне силой. И не торопи меня, это тебе не поможет. Я должна все хорошенько обдумать, не мешай мне, пожалуйста.

Алан с трудом сдерживал бессильный гнев и нетерпение. Он должен убедить ее!

— Посмотри на меня, Морин.

Она, не оборачиваясь, замотала головой.

— Посмотри.

И Морин, не выдержав, повернула голову.

— Послушай, у нас с тобой может быть совместное будущее. Мы привлекаем друг друга физически, нам интересно вместе… и у нас будет общий ребенок.

Он знал, как заставить ее колебаться. Но Морин продолжала упрямо молчать.

— Я достаточно заметная фигура в обществе, — продолжал Алан. — Если мы опоздаем с женитьбой, обо мне начнут ходить всевозможные сплетни, а их и так уже немало. Но дело даже не в этом. Я действительно хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы наш ребенок был счастлив, чтобы он был уверен в том, что родители любят его, чтобы у него были и мама, и папа. — Он бросил на нее взгляд, от которого ее сердце забилось как бешеное. — Поверь, ты не пожалеешь, что стала моей женой. Я сумею сделать твою жизнь приятной, — добавил он многозначительно.

Протянув руку, он легко провел пальцем по ее щеке, и Морин вздрогнула всем телом, ощутив это прикосновение. Как ей хотелось поддаться на его уговоры! Закрыть глаза, позволить ему прикасаться к ней — так мягко, так нежно.

— Нет, — проговорила она, с трудом подавляя сладкую дрожь. — Не пытайся сбить меня. Ребенок не может быть счастлив, если несчастлив брак его родителей.

— Значит, мы должны сделать наш брак счастливым, — невозмутимо ответил Алан. — В конце концов, ты же хотела выйти за Тоби, не любя его.

Морин вздрогнула.

— Это правда. Я не имела права эксплуатировать его любовь. Но мне тогда было так плохо и одиноко… А он так любил меня и хотел быть со мной. Мне казалось, что, выйдя за него замуж, я сделаю его счастливым и, возможно, стану счастливее сама. Но я не смогла… Я ничего не испытывала к нему, кроме дружбы, не смогла даже ответить на его поцелуй… И тогда сказала, что не могу, что мне очень жаль…

Алан, вскочив с кровати, подошел к окну и со всей силы ударил кулаком по подоконнику.

— Но ведь он верил, что его любовь взаимна! Как ты могла обманывать его!

— Поверь, мне очень жаль, что так получилось, — устало ответила Морин. — Но, мне кажется, Тоби тоже отчасти виноват. Он-то знал про Дона, но делал вид, что ничего не знает. Он обманывал сам себя и хотел, чтобы я тоже участвовала в этом обмане.

— Но как ты могла отказать ему в такой момент? В самый неподходящий! Когда ему было и так плохо? Ты не могла не знать о проблемах его фирмы!

— Но я не знала, — все так же устало ответила Морин. — Мне это было неинтересно, честное слово. Я знать не знала, что там на их фирме происходит. Но, конечно, я не могу доказать это. Так же, как не могу доказать то, что ты был моим первым мужчиной.

Алан молчал, глядя в окно, и Морин не видела его лица, не знала, о чем он думает в эту минуту.

— Мы не виделись с Тоби с того момента, как я ему отказала, — добавила она. — Я думала, он приедет в Кормак-Холл на свадьбу, и мы с ним помиримся. Но он уехал в Индию.

Алан по-прежнему стоял к ней спиной. Его стройная фигура четким треугольником рисовалась на фоне светлого окна. Он так красив, и она так любит его… Но если он ей не поверит, она никогда не выйдет за него замуж. Никакая семья не может существовать без взаимного доверия.

— Теперь все это уже не важно, — спокойно и твердо сказал Алан, поворачиваясь к Морин. — Я позвоню своему врачу и договорюсь, чтобы он осмотрел тебя как можно скорее. И тогда, если будет хоть малейшее подозрение на беременность, мы поженимся.

Когда он наконец ушел, Морин, чтобы хоть как-то прийти в себя, решила принять душ. Стоя с закрытыми глазами под тугими струями, она на несколько минут представила себе совместную жизнь с Аланом. Какое это было бы счастье. Может быть, плюнуть на все и выйти за него? Ну и пусть он не любит ее, зато она будет видеть его каждый день, говорить с ним. Она сможет любить за двоих.

А сколько супружеских пар живут вообще без любви — и ничего. Так почему же она не может? Чего ей еще нужно?

Морин открыла глаза, выключила воду и потянулась за полотенцем. Нет, она слишком хорошо помнила, что чувствовала по отношению к Тоби. Ни за что на свете она не согласится на то, чтобы Алан так же думал о ней. Нет, лучше совсем ничего, чем его жалость, снисходительность и презрение.

Она утерла, постоянно набегающие, слезы и вышла из ванной. Теперь, когда ссора утихла и Алан ушел, ей снова стало нехорошо. Тошнило, хотелось спать и не было сил снова думать об одном и том же. Надо было поскорее лечь.

В дверь стукнули, и на пороге снова возник Алан.

— Мне срочно надо уехать, — с ходу сообщил он. — В пампе пожар, и я должен быть там.

— Зачем? — испуганно спросила Морин.

— Огонь распространяется в сторону деревни. У меня есть самолет, значит, я смогу чем-нибудь помочь. Послушай, Морин, обещай, что дождешься моего возвращения и мы примем окончательное решение вместе.

— Ты не имеешь права требовать от меня этого, — сказала она с обидой.

— Пожалуйста, — нетерпеливо произнес Алан.

— Хорошо, — неохотно ответила Морин, с горечью понимая, что не может отказать ему.

Алан кивнул, а потом, посмотрев ей в глаза, наклонился и крепко поцеловал в губы.

— Увидимся, как только вернусь, — произнес он резко и, отвернувшись, быстро вышел.

Через полчаса Морин услышала гул улетающего самолета, и сердце ее неожиданно сжалось от нехорошего предчувствия.

Следующие несколько дней она провела, борясь поочередно то с тошнотой, то со все возрастающей тревогой. Один раз, когда тошнота отступила, Морин решила, чтобы хоть как-то развеяться, прокатиться на Гебе. Но, стоило ей выйти во двор, как около нее возникла Мария.

— Куда вы, сеньорита? — озабоченно окликнула она Морин.

— Хочу покататься на лошади.

Мария, услышав об этом, замахала руками.

— Что вы, сеньорита, ни в коем случае. А если вам станет плохо?

— Но я не буду уезжать далеко, — попыталась возразить Морин. — И Геба очень спокойная лошадь.

— Нет, нет, сеньор Алан ни за что не позволил бы вам…

— Ну ладно, тогда я просто схожу посмотреть на лошадей, — раздраженно сказала Морин.

— Хорошо, тогда я пойду с вами.

Стоя у загона и любуясь Аресом и Гебой, Морин с тревожным чувством поняла, что, если она захочет сбежать отсюда, это будет не так-то просто. Совершенно очевидно, что Алан дал Марии указание присматривать за ней. Возможно, всем остальным слугам также было приказано следить, чтобы Морин не сбежала. Да, Алана так просто не обойдешь. Особенно, если ей совсем не хочется покидать его.