Изабель Чейз - Аромат роз

— Ну и что из этого?

В этом простом вопросе Викки почудилась какая-то опасность. Она быстро взглянула на Адама и опять отвернулась. Что она могла сказать? Что его будущее связано с Мириам и она сама не намерена играть при той вторую скрипку? Или что она вовсе не желает, чтобы он интересовался Мириам? В конце концов, все, что она хотела, — это чтобы он полюбил ее. Но разве могла Викки сказать ему что-то подобное?

— Да ничего, — ответила она тихо.

Адам вскочил на ноги и подошел к ней вплотную.

— Ни за что бы не подумал, что вы можете быть столь малодушны, — мягко попрекнул он Викки. — Ну почему вы не можете от этого избавиться хоть как-нибудь?

Он стоял так близко, что его дыхание шевелило ей волосы. С облегчением она заметила, что дождь прекратился. Можно уходить. Нужно уйти, прежде чем она скажет что-нибудь такое, о чем будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.

— И все-таки я предпочитаю поверить Умм-Яхье, — произнес он мягко. — Говорите что хотите.

Викки испуганно повернулась к нему:

— Умм-Яхье? А что она сказала?

Адам выглядел страшно довольным.

— Полагаю, она вам сама расскажет, если попросите, — усмехнулся он, доводя ее своей улыбкой до умопомрачения.

— И не подумаю! — выпалила она.

— Как вам будет угодно, — насмешничал Адам. Он сделал шаг по направлению к ней, но она отпрянула назад.

— Вы что, меня боитесь? — поддразнивал он.

— Вот еще!

— Ну, будет. — Улыбка его пропала, и он вдруг помрачнел. — Пошли, дождь уже кончился. И не забывайте, что бы ни случилось, вам не положено опаздывать.

— А я и не опоздаю! — Викки почувствовала горький привкус неудачи, сознавая, как сильно надеялась на его поцелуй. Но с чего бы? Она сама сделала все возможное, чтобы оттолкнуть его. А все эта Мириам… Вечно эта Мириам. Викки тяжко вздохнула и пожаловалась на голод.

Адам протянул ей руку, и она с облегчением увидела, что он снова улыбается.

— Ладно, пошли, перекусим что-нибудь по дороге. — Он посмотрел на часы. — Надеюсь, Криспин простит вам опоздание на несколько минут. Готовы? — Достав из кармана фонарик, Адам посветил на дорогу.

— Идите вперед, — сказала Викки, — а я следом. — И ей захотелось идти за ним куда угодно, хоть на край света.

Глава 11

Адам привез ее в небольшой ресторан, где готовили только одно блюдо — тушеное мясо, острое и очень аппетитное. Они умылись в маленьком фонтане и уселись за один из расшатанных столиков, чересчур голодные, чтобы беспокоиться о чистоте или доброкачественности пищи. Мальчик принес им ломти ароматного арабского хлеба, и они жевали его в ожидании главного блюда.

— Не думаю, что Криспин будет вас ждать, — лениво предположил Адам. — Он, скорее всего, давно уж все состряпал. Вряд ли он относится к вашим духам так же серьезно, как вы сами.

Викки с хрустом жевала приятный солоноватый хлеб.

— Криспина легко недооценивать, — возразила она. — Он выглядит легкомысленным и самодовольным, но в действительности он совсем иной.

Глаза Адама блеснули

— Вы даже теперь так думаете? — спросил он лукаво.

— Почему именно теперь? — не поняла Викки. Но тут мальчик принес им мясо. Адам сунул ему несколько монет и велел выйти на улицу и купить бутылку вина, сдачу оставив себе. Мальчишка с нескрываемой радостью кинулся исполнять поручение. Через несколько минут он вернулся с открытой уже бутылкой и двумя толстостенными дешевыми стаканами, куда осторожно налил красной жидкости.

Викки с наслаждением принялась за еду. Покончив с мясом, она почувствовала себя много лучше.

— Подбросить вас до магазина? — спросил ее Адам.

Викки покачала головой:

— Только если вам по пути, я и сама теперь найду дорогу.

От угла Прямой улицы ей оставалось пройти до магазина всего несколько ярдов. Она открыла дверцу машины и заколебалась, не зная, как ей лучше выразить Адаму свою благодарность.

— Я загляну завтра, — пообещал он.

Викки хотела спросить его зачем, но, кажется, момент был не совсем подходящий.

— Было очень любезно с вашей стороны найти меня, — проговорила она наконец.

Он весело улыбнулся:

— И это все, что вы можете сказать? Что я такой добрый?

Викки покраснела, не найдясь с ответом. Оба они прекрасно понимали, что она пытается воздвигнуть между ним и собой барьер из «хороших манер» в качестве защиты от чувств, охватывающих ее всякий раз, когда Адам смотрел на нее. Она все время была настороже, чувствуя, как легко он может нарушить спокойствие ее души.

— Адам, — вдруг сказала Викки, — мне нужно у вас что-то спросить…

— Ну так спрашивайте, — ободрил он.

— Как вы думаете, Мириам будет счастлива, выйдя замуж за европейца, например, за англичанина?

Адам, казалось, удивился.

— А вы как думаете? — Он пристально посмотрел на Викки. — По некоторым признакам, мне кажется, вы думаете, что вряд ли.

— Да я это знаю! — сказала она, чувствуя какую-то усталость

— Так что же вы все-таки думаете?

Викки вздохнула:

— Я думаю, Мириам не столь наивна, как кажется. И считаю, что надо на время предоставить ее самой себе.

Адам сидел молча, постукивая сильными пальцами по рулю.

— Вряд ли вам удастся убедить какого-либо англичанина вмешаться в это дело, — проговорил он наконец. — Вас Умм-Яхья просила?

Викки кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, до свидания, — пересилила она себя. — Обед был превосходный. Спасибо.

Не дожидаясь ответа, Викки кинулась по узкой улочке к торговым рядам. Все, это был конец. Яснее Адам бы не мог дать ей понять, что не интересуется всерьез трудностями Мириам, которая мечется меж двух культур. Он слеп, как и она, будучи уверен, что все устроится само собой. Ну что ж, подумала Викки угрюмо, она оставит их в покое, и даже в мыслях.

Кто-то включил транзисторный радиоприемник, и женское пение полилось в узком проходе между торговыми рядами. Викки заторопилась к магазину, увидев свет, льющийся из открытой двери. Она остановилась в дверях, сощурясь после темноты улицы, и вдруг удивилась — магазин был полон народа. Там были и Хуссейн, и Криспин, еще несколько человек, а в центре стоял сияющий Али Баба.

— Али! — радостно воскликнула Викки.

Он обернулся, лицо его расплылось в улыбке.

— Викки! — выкрикнул он и поцеловал ее в щеку в знак приветствия. Это было нечто большее, чем формальное приветствие хозяина, и Викки не могла удержаться от улыбки при виде его арабских одежд, которые он, очевидно, носил в молодости и в которых сейчас выглядел даже больше дамаскинцем, чем Хуссейн в брюках и рубашке.