Дебора Дэвис - Целительный эффект

— А что бы вы сделали? — воскликнула Рейн горько, сходя с ума от его самоуверенного тона.

— Что бы я сделал? — крикнул он. — Научил бы вас реально смотреть на вещи… например. Чтобы вы с вашим интеллектом маленькой девочки научились этому, с вами надо обращаться соответственно, самым грубым образом. Вам нужен кто-нибудь, кто помог бы вам повзрослеть, любимая. — Лицо его опять потемнело от ярости. — Я понимаю, что папы у вас не было, чтобы выполнить эти обязательства, и я глубоко сожалею об этом, но не буду из-за этого цацкаться с вами, как с ребенком. — Он вздохнул. — Леди, вы проглядели что-то, торопясь со своими обвинениями в мой адрес. Где мотивы моих поступков, по-вашему? Какую возможную причину указал бы я, придя к Мег с информацией? Ведь обо всем, что касается вас и Стивена, я могу только догадываться, так как вы отказываетесь обсуждать эти вопросы рационально.

Рейн успокоилась, но не смогла перебороть сомнений, одолевающих ее. Да, он был, когда удивительно красноречивым, причем способам использовать малейшую удачу, отвоевывая позицию за позицией. Вот и сейчас, видя ее растерянность после всего сказанного им, он позволил себе засмеяться так обвораживавшим ее мягким смехом. Он явно претендовал на роль невинно пострадавшего. Но была ли это только роль? Сконфузившись, Рейн могла лишь беспомощно смотреть в его синие глаза, в которых светились не то ирония, не то презрение, а может быть, то и другое.

— Подумайте о том, что я сказал, — подытожил он. Затем слегка щелкнув ее по щеке, удалился, оставив ее искать собственный выход из немыслимого сложного пассажа.

6

В субботу рождественская распродажа достигла в магазине пика, поскольку большинство покупателей могло рассчитывать лишь на выходные дни, чтобы сделать покупки к приближавшемуся празднику. Рейн, несмотря на четырехлетний опыт, не припоминала такого наплыва клиентов и еще никогда не работала с такой нагрузкой. Темп оборота был ошеломляющим. О таком торговом буме можно было прежде только мечтать. Но успех работы в магазине не мог отвлечь ее от ощущения тревоги, и боль от пережитого потрясения не утихала.

Приезжая к Стивену, она брала себя в руки, чтобы не выказывать своего состояния. Сидя около его постели, как часовой, и слушая его болтовню, она по большей части молчала и думала о своем Он, естественно, стал спрашивать о «докторе Кайле», на что Рейн не знала, что ему сказать. Она совсем не виделась с Кайлом в течение последних двух дней, и у нее рождалось сомнение, что и в будущем она его увидит. Ведь он мог легко себе позволить провести время со Стивеном в течение дня, избегая встреч с нею по вечерам. Она не хотела думать о нем, и даже напоминания мальчика не побуждали ее искать общения с Кайлом.

И все же мысли о нем не оставляли Рейн. Временами ей казалось, что она его неправильно поняла. Она много раз перебирала в памяти ту драматическую сцену их последней встречи и, удивляясь его обиде, все же никакого разумного объяснения этому не находила. Она помнила, что сказала ей Мег Джексон и чего требовал Кайл, но эти моменты не состыковывались. Допустим, Кайл действительно не виноват. Но ведь только кто-то посвященный в ее мысли и чувства в отношении Стивена мог прийти к Мег и заронить в ее душе зерна недоверия к Рейн. Кто же, кроме Кайла? К тому же, нет лучшего способа отстранить ее от Стивена, если, как признался Кайл, он хочет Стивена для себя.

Но вот тут-то и была нестыковка в логической цепи. Ведь та ни разу не упомянула о каком-нибудь другом претенденте на Стивена. Мег, казалось, была рада рассчитывать только на нее как будущую приемную мать этого малыша и была довольна, что она, когда ей дали подумать, не изменила своего решения. Мег заполнила длинный вопросник сама, а затем свела Рейн с сотрудницей, которой поручили ее дело по усыновлению. Стоя перед Луизой Стейси, у которой были тонкие губы и нос, похожий на клюв, Рейн мысленно похвалила себя, что выбрала для встречи серый костюм консервативного покроя. Правда, мисс Стейси быстро отпустила ее, задав несколько формальных вопросов, но от встречи с ней у Рейн осталось какое-то ощущение тревоги. Женщина из того времени, когда понятия «усыновление», «удочерение» и «приемная мать» имели весьма редкое хождение в общественном обиходе. Рейн вышла из конторы, борясь с желанием прийти обратно к Мег и попросить назначить кого-то другого. Это вряд ли составило бы о Рейн благоприятное мнение в агентстве. Ее смогли бы понять лишь в том случае, если бы она указала причины заставившие ее сомневаться в Стейси.

Следующая неделя была полна вторжений в ее мир. Ее очень удивило, что, придя однажды вечером домой, она обнаружила там Фелисити, сидевшую с довольно рассеянным видом в домашнем платье перед камином. Следы макияжа уже высохли на лице, от нее пахло бренди. Видимо, из Фелисити плохо влияло то, что ее размолвки с Брайаном участились. В ответ на «как идут личные дела?» Рейн получила лишь одно слово — «Нола». Ее вещи стояли в дверном проходе, выходные туфли торчали из карманов небрежно повешенного пальто, и все это указывало на поспешный уход Фелисити из дома Брайана, а возможно и на конец их отношений.

В последнее время она, конечно, страдала. По тому как она яростно флиртовала с помощником директора комплекса, Рейн убедилась, что дела плохи, и подумала, что никогда не видела партнершу в таком состоянии. Чтобы развеяться, последняя и устроила вскоре ту злосчастную вечеринку, на которой Фелисити, казалось, стала совсем другой и всем своим поведением смогла убедить их круг друзей, что Брайан Китон для нее ничего не значит.

На нее Фелисити пригласила человек двадцать и организовала обслуживание на профессиональном уровне. Рейн, чувствуя себя незваной гостьей, а не компаньонкой «хозяйки бала», а некоторое время уединилась в ванной, куда почти не проникал праздничный шум. Освежив цвет губ, Рейн постояла там, раздумывая, как бы поделикатнее попрощаться с гостями и уехать к Стивену. Было воскресенье, и она уже провела утро с ним, но он был необычно капризен и прилипчив, когда она уходила днем в магазин, заставлял ее обнимать его снова и снова. Она думала, что если ее попросят остаться на вечеринке, то она останется не более, чем на полчаса. А если там все будет протекать спокойно, то можно и уйти так, чтобы никто не заметил.

Громкий взрыв смеха вывел ее из задумчивости, и она быстро пошла к двери, испугавшись, что все это веселье хорошо слышно и на лестнице, и в соседних квартирах. Еще не хватало, чтобы какой-нибудь сосед позвонил в полицию! Тогда ей трудно было бы доказать, что эта встреча, на которую собралось так много народу, была фактически деловой.