Дениза Алистер - Ангел любви

Данрейвен оглянулся и посмотрел на сидевших сзади. Никто не встал. Тогда Адам поднялся сам и поклонился Лилит. То же сделал и Чарльз. Загремели сиденья стульев. Данрейвен обернулся и увидел, что стоит уже весь зал.

— Спасибо, господа, — с улыбкой сказала Лилит. — Прошу вас сесть. А теперь я начну свое выступление.

Она говорила уверенно, всем своим видом давая понять, что знает не меньше сидевших в зале. А кое в чем и превосходит их.

Лилит рассказала о своем отце и тех его исследованиях, которые еще не были опубликованы и ждали своего часа. О том, как чуть не погибла во время шторма после крушения корабля и как ее спас дельфин по имени Рангахуа. Подробно описала быт и жизнь туземной деревни, обычаи островитян. Признание, что она носила местную одежду, то есть ходила полуголой, повергло аудиторию в шок.

А когда Лилит объявила, что вышла там замуж и сделала это в полном согласии с традициями островитян, в зале поднялся невообразимый шум. Седой сухощавый джентльмен, сидевший во втором ряду, поднялся во весь рост и спросил:

— Правильно ли я понял, что вы стали женой язычника?

— Я бы не назвала его язычником в буквальном смысле этого слова, — спокойно возразила Лилит. — Он просто человек, не в полной мере осознающий, что такое цивилизация. Именно поэтому он одно время соблюдал обет воздержания, который сам же на себя наложил. На нашей свадьбе он исполнил совершенно дикий брачный танец, поскольку считал это искренним выражением чувств. Что, по его глубокому убеждению, недоступно нам — причастным к цивилизации.

В зале снова зашумели. Данрейвен, которому несомненно и были адресованы слова Лилит, процедил сквозь зубы:

— Великий боже! Надо же набраться такого нахальства! Ведь она не только косвенно оскорбила весь цивилизованный мир, но и конкретно меня! Черт бы ее побрал!

Когда зал успокоился, Лилит перевернула страничку своего конспекта и объявила:

— Джентльмены! Сейчас я подошла, пожалуй, к самой интересной части своего доклада. Во время пребывания на острове Рева Ра мне довелось убедиться, что упоминания о том, что жители тихоокеанских островов владеют секретом далеких предков способностью ходить босиком по раскаленным предметам, отнюдь не вымысел. Более того, это доступно даже белому человеку. Я сама прошла через достаточно широкий поток раскаленной лавы, стекавший из кратера действующего вулкана. Причем — без всякого вреда для себя.

При этих словах сидевший в середине третьего ряда пожилой господин в роговых очках вскочил с места и крикнул:

— Этого не может быть! Я не верю вам! Нельзя пройти через лавовый поток и не сгореть. Вы — обманщица!

Лилит поискала глазами Данрейвена. Он не мог проигнорировать ее полный мольбы взгляд, да и долг ученого не позволял ему молчать. Данрейвен поднялся и, обращаясь к господину в очках, произнес:

— Вы хотите доказательств? Извольте. Мы оказались на острове Рева Ра одновременно. И я своими глазами видел, как мистер Лиман Брейзен, простите, мисс… миссис Кардью прошел… прошла… — По залу пробежал веселый смешок. — Что за дьявольщина! Извините, господа… господин… — Адам в замешательстве умолк, но через несколько минут решительно произнес: — В общем, как она шла босыми ногами по потоку раскаленной лавы. Клянусь, как перед Богом. Да и может ли кто-нибудь в этом зале обвинить меня в том, что я когда-нибудь солгал?

Зал одобрительно загудел. Адама Данрейвена здесь знали все. И каждое его слово всегда беспрекословно принималось на веру.

Господин в очках смутился и сел. После этого Лилит осталось сказать всего несколько заключительных слов. Она сошла в зал под дружные аплодисменты. Данрейвен подошел к ней.

— Примите мои самые искренние поздравления! Вы достойная дочь своего знаменитого отца! — Лилит улыбнулась ему в ответ и поблагодарила за поддержку. — Я счел это своим долгом, — ответил Адам и поклонился ей. — А теперь оставляю вас на растерзание вашим новым поклонникам. Желаю также хорошо провести весь оставшийся день. Прощайте!

И он исчез в толпе.

Чувство безотчетной тревоги наполнило душу Лилит. То, как Данрейвен себя вел в эти последние минуты, интонация, с которой он сказал «прощайте», казалось, предвещали беду.

— Куда он так спешит? — спросила она у оказавшегося рядом Чарльза.

— Кто?

— Адам.

— Ему надо собраться. Пароход — завтра утром.

— Он уезжает?! — Ее сердце предчувствовало беду.

— А вы разве не знали?

— Нет. Куда?

— На Тибет. Он решил вернуться в Ласли.

— Надолго? Надеюсь, не навсегда?

— Увы, Лилит. Навсегда…

13

Данрейвен быстро шел через анфиладу дворцовых залов. Его сопровождало пение незнакомых священных гимнов, доносившееся откуда-то сверху. Воздух был наполнен запахом ладана и какими-то благовониями.

Адам уже полгода жил на Тибете. Но успокоения так и не нашел. Каждую ночь ему во сне являлись то Рангахуа, то песчаная отмель Тайаретапу, то пальмовая роща на берегу Рева Ра. Но чаще всего красавица туземка Лили и гордая англичанка — Лилит Кардью.

Он пробовал поститься, изнурять себя долгим бегом, часами бил в барабан. Ничего не помогало. И тогда он вспомнил про Великого властителя, жреца и целителя Тибета.

Лама сидел на мягком ковре и тянул зеленый чай из большой пиалы. Увидев входившего Данрейвена, он отставил ее, поднялся и сделал шаг навстречу.

— Я знал, что ты сегодня придешь ко мне.

— Ты знаешь и зачем я пришел, Великий властитель? — низко склонившись перед ламой, спросил Адам.

— Знаю.

— Виной тому женщина.

— Все мы произошли от женщины.

— Мне кажется, что мы с ней схожи внутренне.

Лама усмехнулся одними уголками губ.

— Если тебе только кажется, то это не так. Ты давно заглядывал себе в душу, мой друг?

Данрейвен потупился. Все эти месяцы он только тем и занимался. Но так и не сумел найти истину.

Лама протянул руку и, как ребенка, прихватил Адама за мизинец.

— Смотри мне в глаза, — сказал он повелительным тоном. — Нечего прятаться!

Адам поднял голову и на этот раз выдержал пронизывающий взгляд Великого властителя.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказал лама. — А теперь слушай меня внимательно. Эта женщина — Зов. Ты должен пробудиться. Не услышишь его — так и проспишь всю жизнь в неведении и заблуждении. Ты сказал: вы с ней схожи. Тогда она — зеркало твоей души, твоей внутренней гармонии или дисгармонии. Запомни: на пути поиска родственной души есть тропинки, ведущие в никуда. Повстречаться могут и души только внешне родственные. И не сразу ты поймешь, что ошибся. Но даже когда ты найдешь родственную душу, тебе предстоят еще многие испытания. Они будут трудными и принесут тебе немало страданий. Иногда препятствия кажутся непреодолимыми. Поэтому я спрашиваю тебя, друг мой: так ли сильно ты любишь эту женщину, чтобы не отступить перед любыми преградами?