Мэрилин Герр - Сладкое лето

Он повернулся к ней лицом. Руки Эбби упали с его талии, когда он взял двумя руками ее лицо. Она почувствовала его великолепную мужественность, его желание, сопротивляться которому было невозможно.

Он вдохнул чистый запах ее длинных волос и наклонился, чтобы поцеловать в губы. Она зашевелилась в ответ, крепче обнимая его.

– Я рада, что ты не уехал.

– Я хотел.

– Знаю.

– К сожалению, моя прекрасная искусительница, ты заняла мое сердце, и я не знаю, как тебя оттуда извлечь.

В уголках рта Эбби заиграла улыбка.

– Нужно найти выход.

Его глаза таинственно мерцали.

– Я слышал, что нечистую силу можно изгнать с помощью ритуала.

Она поморщилась:

– Не сказала бы, что мне нравится, как это звучит.

– Слушай меня. Дай припомнить. Сначала ты крепко хватаешь искусительницу – вот так. – Он прижал ее к себе. Эбби засмеялась. – Затем ты как следует целуешь ее. Вот так… – Он долго целовал ее губы, пока она не задрожала. – Ты пахнешь солнечным закатом и розами, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею.

Эбби вздохнула. Ей так не хотелось разрушать волшебство момента.

– Кайл, дорогой, москиты просто сожрут нас заживо, если мы не войдем в дом… – Взяв за руку, она повела его к своему дому.

Как всегда, в кухне Эбби царил беспорядок.

– Выпьешь вина? – спросила она Кайла, открывая пакет с крендельками и высыпая их на блюдо. – У меня есть потрясающий сыр, если только Сэм не съел его.

– Здорово. Ты питаешься нерегулярно, правда? Я имею в виду, что сегодня, например, ты не ела ничего, кроме крендельков, сандвичей и всякой зелени…

– Примерно. Но я что-то жую весь день.

– Эбби, так нельзя… Это вредно. – Он с трудом верил, что произнес подобное. Ему ли при его образе жизни это говорить! Вот что с ним делает любовь.

Она засмеялась:

– Ты беспокоишься обо мне? Прыгая по этим холмам вверх-вниз, я стала сильной и здоровой, как горная коза. Не вздумай сказать, что я и похожа на нее, – добавила она. – Это ты ведешь опасный образ жизни. Живешь в Манхэттене, летаешь по свету во всякие странные места. Я действительно беспокоюсь о тебе, Кайл.

– Не надо. Я могу поберечь себя сам. – Он крутил кнопки ее пластикового радиоприемника, пока не поймал спокойную классику. – Помнишь ту ночь, когда мы танцевали у тебя в гостиной… при свече?

Открыв кухонный шкафчик, Эбби достала красную свечу, зажгла ее и выключила лампу.

Лицо Кайла с жесткой линией скул стало при свете свечи более мягким. Он подошел к Эбби и поклонился. Это был довольно комичный жест, при том, что на нем были потертые джинсы и футболка.

– Мадемуазель, могу я рассчитывать на этот танец? Или вы обещали его другому? – Он обворожительно улыбнулся, протягивая к ней руку.

– Дорогой месье Таннер, какая удача! Это единственный незанятый танец в моей бальной книжечке. – Она прильнула к нему, и они тут же начали покачиваться в такт музыке.

Кайл двигался так, как будто на нем был изысканный фрак и галстук-бабочка. Летнее платье Эбби, казалось, превратилось в роскошный бальный наряд. А крошечная гостиная летнего домика вполне заменяла им бальный зал с паркетным полом и хрустальными люстрами.

Держа в объятиях друг друга, они наслаждались волшебством ночи до тех пор, пока огни машин за окном не оповестили о возвращении Сэма Мартина и его друзей.

– Привет, молодые влюбленные, – воскликнул Сэм. – Надеюсь, мы не помешали чему-то важному?

– Конечно, нет, – лукаво ответил Кайл. – Мы тут все истосковались по вам.

– Что я тебе говорил, – обратился к другу Сэм. – Я оказываю на людей такое действие повсюду. Эти двое, по-видимому, не могли придумать, чем бы им без меня заняться. – Он подмигнул сестре.

Воскресенье прошло не лучше. Целый день гости заходили к Эбби и Этель.

– Укрыться от них невозможно, – сказал измученный Кайл. – По сравнению с этим местом Центральный вокзал кажется просто пустыней.

Его мрачный юмор рассмешил Эбби.

– Так бывает не всегда. Но у Сэма действительно дар отвлекать людей от работы.

Некоторые гости отпускали замечания по поводу неоконченного портрета Кайла и мрачно-мистического выражения его лица.

– Мне кажется, нам надо закончить его, Кайл, – сказала Эбби ближе к вечеру, когда ушел последний гость.

– Обещаю, что в следующий приезд я позволю тебе привязывать меня к этому незабываемому стулу на всю вторую половину дня.

– Мм-м… Звучит привлекательно.

Кайл посмотрел на часы и нахмурился:

– Мне пора.

Ее улыбка погасла. У нее нет к нему претензий. Нет права задерживать его. Но как ей плохо, когда его здесь нет! Несмотря на напряженный график работы, без Кайла ее дни так одиноки. Но она не скажет ему об этом. Пока.

– Еще одна деловая неделя? – Она постаралась, чтобы голос ее звучал небрежно и не выдал ее боль.

Ей было обидно, что Кайл возвращается к работе с другими женщинами. Великолепными, обольстительными женщинами. Но она не выдаст своих чувств, а то он может подумать, что действительно нужен ей. А ей не нужен мужчина, который будет проводить с ней время от времени несколько дней.

– Боюсь, что да, – ответил он. – Завтра мы улетаем в Афины.

– На всю неделю?

– На две. Афины, Стамбул, Каир. Нам нужно отработать тему «Колыбель цивилизации» для «Нэшнл джиогрэфик».

Эбби вздохнула:

– Мы? – И тут же пожалела, что задала этот вопрос.

– Обычная съемочная группа – два техника и Ева для координации и переговоров.

Ева. Это она вошла в жизнь Кайла, а не Эбби. Ева, с ее элегантными нарядами, длинными алыми ногтями, изысканной прической и чарующей улыбкой. Он вернется в объятия Евы, была уверена Эбби, и забудет Тукан. Почему эти мысли столь мучительны для нее? Эбби проглотила слезы. Каждое следующее расставание становилось все более мучительным. Но она постаралась отбросить эти мысли.

– Звучит роскошно. Пришли мне открытку… если не забудешь, – небрежно сказала она.

Кайл как-то странно посмотрел на нее. Неужели он тоже испытывает к ней нежность? Ему тоже трудно расставаться с ней?

Эбби пожала плечами. Вряд ли стоит на это надеяться. Надо держать себя в руках, напомнила она себе.

– Открытку? – переспросил он сердито. – Я надеюсь придумать что-нибудь поинтереснее. – Он обнял Эбби и поцеловал ее. – Береги себя, дитя природы. Генри, дружище, присмотри за ней.

Эбби смотрела, как он сел в машину и запустил мотор. Она помахала ему и только после этого позволила себе заплакать.

Неделю спустя Этель Грофф сидела в гостиной Эбби рядом с тюбиками красок, кистями и портретными набросками.

– Я так волнуюсь! – воскликнула она, обращаясь к Эбби. – Прямо как ребенок. Но с чего мне начать? Может, у меня и способностей-то никаких нет.