Фрида Митчелл - Венец безбрачия

Что ты наделала? — говорила себе она. Тебе нельзя было спать с Крисом, а тем более отдаваться ему с такой беззаветностью. Нужно было все свести к сексу, к плотскому удовольствию. Ты не должна была открывать ему душу и сердце, потому что это бесконечно осложнит ваше грядущее расставание.

По спине у Энджи пробежал холодок. Как теперь уйти от Криса?

— Ты куда-то собралась? — услышала она его тихий, удовлетворенный голос и, замерев на самом краю безбрежной кровати, обернулась.

— Я… Мне нужно в ванную, — выдавила Анджелина.

— Возвращайся поскорее, радость моя! — промурлыкал он.

Она сидела и в замешательстве смотрела в его красивое, бесконечно родное лицо, на котором светилась нежность. Он, наверное, думал, что она робеет после их первой ночи, и если бы обстоятельства были иными, то, вероятно, так и было бы. Но сейчас Анджелине было не до девичьей стыдливости. Она собиралась сказать Кристоферу то, что должна была сказать несколько лет назад, потому что, если бы сделала это тогда, не было бы этой мучительной цепи полупризнаний и недоговорок, заведших ее в беспросветный тупик.

— Энджи! — Веселость на его лице сменилась озабоченностью. — Что происходит?

— Я не могу… Я не могу оставаться здесь, — лихорадочно проговорила она.

— Здесь? В этом отеле? — пытливо спросил он. — Но ты же сама остановилась в нем, и я не вижу, в чем, собственно, разница: жить в твоем номере или в этом.

— Нет, дело не в отеле. Я не его имею в виду. — Анджелина судорожно сглотнула. — Я хочу сказать… — Она закрыла глаза. — Я не могу оставаться с тобой… в роли жены.

Она ожидала немедленной реакции Кристофера, предполагала, что он повысит голос, схватит ее за руку, начнет требовать объяснений, но воцарилась полная тишина, И ей пришлось в конце концов открыть глаза.

Взгляд Криса пронизывал насквозь. Сердце у нее отчаянно застучало.

— Вчера вечером я еще мог позволить тебе уйти, но не сегодня, — тихо, но твердо произнес он. — Ты моя, Энджи, и дело даже не в том, что мы официально женаты. Нет на земле силы, которая заставила бы меня отпустить тебя, а ты этой ночью доказала мне свою любовь.

— Ты говорил… если я захочу уйти…

Кристофер выразительно постучал себя по груди.

— Но ты не хочешь, по крайней мере, сердцем. Эта штука, возможно, говорит тебе что-то другое… — Он легонько коснулся головы. — Но душой и сердцем ты моя, потому что отдала себя мне без остатка этой ночью. И не надо отрицать этого, Энджи. Я не настолько глуп, чтобы меня можно было переубедить.

— Я… я не могу оставаться с тобой, Крис! — безжизненным голосом повторила Анджелина.

— Нет, можешь, да еще как, Энджи. — Он перегнулся через кровать и обвил руками ее талию. — И я не собираюсь отпускать тебя куда бы то ни было.

Ситуация складывалась еще хуже, чем она могла себе представить, и теперь, когда все способы были испробованы, оставалось только одно — открыть ему правду. Анджелина не сомневалась, что в ответ на свои откровения прочтет на его непроницаемом лице самую достоверную реакцию, и знала, какова она будет. Карьера означала для этого человека все, и, как бы он ни любил ее, все равно должен был обрадоваться, что она уходит добровольно.

— Ты все поймешь, когда я тебе расскажу… — дрожа всем телом, начала она.

— Я уже говорил, что не нуждаюсь в объяснениях, — прервал ее Кристофер. — С этим покончено…

— Я должна это сделать! — Энджи перешла на крик, чтобы заглушить его тихий голос. — Мне следовало сделать это раньше, гораздо раньше, тогда, возможно, не произошло бы того, что случилось вчера.

— Не надо, — глухо сказал он. — Я люблю тебя, и ты значишь для меня куда больше, чем подружка на одну ночь или послушная жена, которая ждет мужа вечером с работы. Я хочу быть с тобой и в счастье, и в беде, причем с того дня, как впервые увидел. Меня не интересует, что у тебя было в прошлом, и, что бы ты ни рассказала сейчас, моя любовь не станет меньше. Впрочем, если ты все еще настаиваешь на своем, говори.

— Не надо, пожалуйста, не надо делать выводов раньше времени. — По щекам Анджелины текли слезы, а боль в душе стала непереносимой. — Просто… просто выслушай меня.

— Я слушаю. — Кристофер уселся на кровати, прижав ее голову к своей груди. — Рассказывай.

Решающий момент настал, но летели секунды, а Анджелина так и не знала, как приступить к исповеди. Она оглядела невидящими глазами роскошную комнату, залитую слабым светом встающего солнца. Как Крис будет относиться к ней, когда все узнает?

— Помнишь тот вечер, когда ты предложил мне стать твоей женой? — спросила она, дрожа всем телом. — Я сказала…

— Ты сказала: «Да, конечно, милый!», — тихо закончил за нее Кристофер.

— Я бы не сделала этого, если бы знала…

Энджи покачала головой, по частому и глухому биению чужого сердца возле своего уха угадывая, что хладнокровие и спокойствие Кристофера — напускные.

— Что именно? — спросил он ровно. — Что именно ты не знала?

— Когда я вернулась домой, Рубен ждал меня, — выдавила Анджелина. — Он сказал… — Она набрала побольше воздуха и заставила себя продолжить: — Он заявил, что связан с наркомафией и собирается заставить тебя работать на себя либо, если ты станешь противиться, сломают твою жизнь и карьеру. Они намеревались использовать нашу связь для того, чтобы шантажировать тебя. Рубен был вне себя от радости, узнав о твоем предложении.

Перед ее мысленным взором снова встало довольное лицо отчима с дьявольским блеском в прищуренных глазах.

— Мама ничего не знала о его планах, но я поняла, что мне остается только одно: уйти от тебя и прервать всякие отношения с ними, — запинаясь сказала Анджелина. — Я написала три письма: тебе, матери и Рубену, а потом уехала. Других мужчин в моей жизни не было — ни до встречи с тобой, ни после.

Она помедлила, собираясь с силами, и продолжила:

— Несколько месяцев спустя я узнала об автокатастрофе, но смерть Рубена по большому счету ничего не меняла. Люди, на которых он работал, знали обо всем, а это означало, что тебе нельзя иметь какие-либо отношения со мной. Это тебя погубит.

Кристофер сидел не шевелясь и молчал. Подождав еще немного, она повернулась к Кристоферу.

— Теперь ты понял?

И вдруг Энджи увидела на его лице выражение, которое бесконечно удивило ее. Это была радость, даже торжество.

— И это все? — хрипло спросил он. — Это все?

— Все? — Она озадаченно посмотрела на него. — Но, Крис, они погубят тебя, неужели ты не понял? Тебе необходимо иметь безупречную репутацию, а брак со мной ее навсегда испортит!

— Я все прекрасно понял, — сказал он и, поглядев на нее, крикнул во весь голос: — Я все понял! Все понял! Благодарю тебя, Господи! Спасибо тебе!