Лора Патрик - Твой звёздный час

Даже убедившись, что Рейт уснул, она не позволяла себе слез. Не осмеливалась. Что, если он проснется и увидит ее плачущей.

После той ночи Энн несколько раз замечала, что он наблюдает за ней, и по некоторым признакам догадывалась, что он хочет что-то сказать по поводу происшедшего. Но каждый раз собственный страх перед его словами заставлял уклоняться от разговора.

Хуже всего было на следующую ночь. Энн улеглась рано, зная, что не заснет и что не сможет оставаться с Рейтом внизу. Когда он вошел в спальню, она притворилась, что спит, но, видимо, не смогла обмануть его, потому что он подошел и, наклонившись над ней, сказал мягко:

— Я знаю, что ты не спишь, Энни. Нам надо поговорить.

— Нет! — воскликнула она, предчувствуя, о чем пойдет разговор.

Он хочет сказать, что догадывается, как она его любит, но сам не может ее любить. Он хочет напомнить ей условия их брака, развеять глупую иллюзию насчет первой ночи. Он скажет, что для него это было не больше чем случайное приключение, что все объявшие ее эмоции, вся их скоротечная близость — лишь результат девичьих фантазий, страха и неустроенности.

— Нет! Я не хочу говорить! — яростно повторила она и прибавила, надувшись по-детски: — Нам не о чем говорить!

Ее обрадовало, что он не стал с ней спорить, сказав только:

— Хорошо, дорогая. Если ты действительно этого хочешь, пусть будет так.

Она не ответила. Что было отвечать? Он отошел, и она отвернулась, свернувшись калачиком. «Если ты действительно этого хочешь», мысленно передразнила его Энн. В действительности же она хотела, чтобы он обнял ее и сказал, что любит ее, желает ее, не может жить без нее.

— Энн! Где ты? — опять позвал Рейт, и голос его был с оттенком недовольства и раздражения.

Теперь уже не улизнуть незаметно — Рейт входил в холл.

— Я слушаю тебя, — откликнулась она, избегая глядеть на него. — Я ухожу. Сегодня вечером я дежурю в приюте. Мне нужно бежать, а то я опоздаю.

— Нет, — сдержанно проговорил он. — Сегодня вечером ты нигде не дежуришь, мы должны поговорить.

— Но я не могу подвести Дэвида, — запротестовала она. — Он на меня рассчитывает. Сейчас у нас не хватает людей, потому что приходится хлопотать о возобновлении аренды.

Домовладелец, сдающий дом под приют, объявил недавно, что по окончании срока аренды собирается продавать здание. Дэвид пытался добыть сумму, достаточную для того, чтобы самим купить это здание, но пока не очень-то преуспел. Он даже просил ее предложить Уолстеру купить дом для них.

— Нет, я не могу этого сделать, — отказала ему Энн, испытывая неловкость.

Она также не имела возможности дать свои деньги, потому что ее капитал был вложен в трастовые предприятия.

— Мы можем поговорить завтра, — предложила она Рейту.

— Ты уверена? — язвительно усмехнулся он. — А завтра у тебя не найдется более важных дел? Нет уж, моя милая. Я не самый терпеливый из людей и сейчас переживаю не лучшее время. Я согласен, что и тебе непросто в нынешней ситуации. Но, знаешь, убегать от проблемы — это не лучший способ избавиться от нее. Ты помнишь, что, решив пожениться, мы заключили соглашение. Оно состояло в том, что мы оба ведем себя так, чтобы окружающие не заметили ничего необычного. Но разве нормально для молодой пары, всего месяц соединенной узами брака, проводить почти все время врозь? Особенно если один из супругов демонстративно избегает встреч.

— Это ты всегда задерживаешься допоздна! — запальчиво воскликнула Энн.

— Я? Откуда же тебе знать, когда я возвращаюсь, если тебя постоянно нет дома?

Энн в замешательстве уставилась на него. Она это знала, потому что Патрик никогда не упускал случая заботливо проинформировать ее, что муж-де возвратился после восьми или девяти. И, конечно, когда Энн приходила с дежурства после одиннадцати, Рейт все еще работал, запершись в библиотеке.

— Мы заключили соглашение, — угрюмо повторил Рейт. — Но ты, со своей стороны, даже не пытаешься сохранять видимость его соблюдения, согласна? Тебе больше нравится проводить все время в приюте.

— Пожалуй, это лучшее, что можно придумать, — прямодушно ответила Энн.

— Лучшее? Для кого? — теряя терпение, накинулся на нее Рейт. — Уже пошли разговоры. Люди любопытствуют, что у нас за семья и что за отношения, если мы все время порознь. Боже мой, даже твой жалкий дядюшка уже выражает мне сочувствие и дает советы. Предостерегает по поводу слухов, что ты-де все свободное время проводишь с Дэвидом. По его словам, твой патрон старается убедить тебя оказать приюту финансовую поддержку.

— Ты об этом хотел говорить со мной? — нетерпеливо спросила она.

— В том числе и об этом, — ответил Рейт.

«В том числе», тревожно думала Энн. А о чем еще? Только вчера Патрик заметил ей, как плохо она выглядит. Фальшиво посочувствовав, он назвал ее брошенной, потому что супруг, мол, пренебрегает ею.

— Не выдавай так явно своих чувств, — советовал дядюшка. — Мужчины такого типа в любви получают удовольствие, как от охоты, преследования. Ты в свое время слишком облегчила ему задачу, и теперь ему скучно с тобой.

— Дэвид говорил с тобой о деньгах? — жестко спросил Рейт.

— Он беспокоится насчет аренды, боится потерять здание, — уклончиво ответила Энн. — Приюту нужно помочь.

— Приюту нужно… — сердито перебил ее Рейт. — Скажи, пожалуйста, а ты интересуешься еще чьими-нибудь нуждами? Или ты в самом деле так слепа, что…

Он резко умолк, потому что дверь открылась и в холл вошел Патрик.

— Прошу прощения, — притворно смутился он, зыркая своими лисьими глазками по их лицам: бледному лицу племянницы и сердитому — ее мужа. — Я, кажется, не вовремя?

— Что тебе угодно, неугомонный? — раздраженно спросил Рейт, пропуская мимо ушей его вопрос и не сводя глаз с Энн.

— Если вы не возражаете, я хотел бы поговорить. Скоро мальчики приезжают из школы, и Элиза беспокоится насчет того, что на верхнем этаже недостаточно безопасно в пожарном отношении. И, должен заметить, я с ней согласен. Пока они будут здесь, нам лучше переехать этажом ниже.

Энн вдруг стремительно ринулась к двери, не обращая внимания на резкий окрик:

— Энни! Подожди!

Боясь, что он последует за ней, она почти бегом понеслась к машине и, открыв дверцу трясущимися руками, уселась за руль.

«Нам надо поговорить», — сказал Рейт. Но она слишком боялась того, что он может сказать, боялась услышать, что с него довольно, что он уходит.

А не будет ли этот разговор к лучшему? Сколько еще она протянет рядом с ним, сознавая, как сильно его любит, как неумолимо уходит отпущенное им время? Стремиться обнажить перед ним свои чувства, жить в вечном ожидании, что он вот-вот объявит, что не нуждается в ее любви — нет, это непереносимо. Да еще Патрик, который ежеминутно следит за ней, за каждым ее шагом.