Лора Патрик - Белый рыцарь

— Он частный детектив. Так что задавать вопросы — это не просто привычка, это профессия, — ответил Винсент, внимательно вглядываясь ей в глаза, пытаясь уловить возможную реакцию.

— О, какая романтическая профессия, — равнодушно бросила Кэтрин и тут же добавила: — Давай лучше выпьем шампанского. У меня сейчас прекрасное настроение. И я хочу, чтобы оно было еще лучше. За твоего прелестного племянника! Я вообще очень люблю детей. А ты?

— Ну я же итальянец. Для меня дети основа жизни.

— Вот и прекрасно. Давай выйдем на улицу. А то здесь слишком много народа и слишком шумно. И к тому же я хочу целоваться. Шампанское и поцелуи — это так красиво...

8

— Ну вот, теперь ты выглядишь как настоящий нью-йоркский болельщик-фанат, — сказал Винсент, пристраивая фирменную бейсбольную шапочку команды «Янкиз» на светлые волосы Кэтрин.

Они сидели в машине, застряв в очередной автомобильной пробке, после возвращения со стадиона. Всего в пяти минутах езды от дома прекрасной пассажирки,

— Вообще то я не любительница бейсбола и не слишком в нем разбираюсь. Так что мне было все равно, кто выиграет. И, по-моему, проще было остаться дома и смотреть матч по телевизору.

— По телевизору я бы ничего не увидел. Мы бы все время были заняты поцелуями.

— А что в этом плохого? Или тебе уже не нравится целоваться со мной?

— Нравится. Даже очень. Но мужчина не может жить одними поцелуями. К тому же я люблю смотреть бейсбольные матчи вживую, а не по телевизору. Первый раз в жизни я попал на матч, когда мне было восемь лет. У меня не было денег на билеты, но зато у старшего брата было двое дружков, продававших воздушную кукурузу на стадионе. Если была возможность, то они проводили нас туда бесплатно. Уже после начала игры, естественно. Так что в детстве я ни разу не видел весь матч. Зато у меня были автографы многих известных игроков.

— Да, у каждого в детстве были свои развлечения. У меня книги, у тебя бейсбол. Я почему-то, когда начала учиться в школе, считала, что учебники пишут сами учителя. Что все они живут в одной комнате где-то под крышей и разговаривают день и ночь только о книгах и об уроках. А стены в комнате увешаны книжными полками, которые сплошь заставлены их работами.

Они наконец выбрались из автомобильной пробки и через несколько минут уже въехали на ее улицу. Винсенту удалось даже припарковаться возле ее подъезда. Заглушив двигатель, он дождался формального приглашения зайти «согреться за чашкой горячего шоколада». Как ни странно, после совместно проведенной ночи это стало своеобразным ритуалом их общения, подчеркивающим сохранение независимости и свободы выбора будущего для каждого из них.

Добравшись до третьего этажа, Винсент резко остановился. Дверь в квартиру была распахнута. Он молча отодвинул Кэтрин в сторону и осторожно зашел первым. В квартире все было перевернуто вверх дном. На всякий случай он прошел по всем закоулкам, убедившись, что в доме никого нет. Затем вернулся в гостиную. Кэтрин сидела на диване, обхватив голову руками, и задумчиво раскачивалась из стороны в сторону.

Он присел рядом, обнял ее за плечи, даже не зная, что сказать, чем можно ее успокоить. Надо найти ей какое-то дело, мелькнула спасительная мысль, чтобы вывести ее из ступора.

— Знаешь, надо бы посмотреть, не пропало ли что. Давай, начнем вместе раскладывать все по своим местам, и сразу будет видно, если чего-то недостает. Хотя, конечно, лучше вначале вызвать полицию. Пусть она посмотрит сама на то, что произошло.

— Нет, — с каким-то ожесточением сказала Кэтрин. — Я не буду вызывать полицию. И не буду раскладывать вещи по своим местам. Это уже второе вторжение в эту квартиру. Я не могу больше в ней оставаться. Я хочу убраться отсюда куда-нибудь подальше. А лучше вообще покинуть этот город.

— Непонятно только — почему не сработала сигнализация? — недоуменно пожал плечами Винсент.

— Наверное, я поторопилась и забыла ее включить. Да и что толку? Эти новые замки с повышенной защитой все равно были открыты. Я не могу здесь оставаться. Надо собрать самое необходимое и куда-нибудь перебраться. В какую-нибудь не очень дорогую гостиницу. На пару дней, а там уже окончательно решить, что дальше делать.

— Не надо в гостиницу. Я предлагаю переехать ко мне, — неестественно хриплым голосом произнес Белый рыцарь, как-то неожиданно даже для себя самого. Впрочем, эта мысль ему все больше импонировала. Пожалуй, в этой ситуации она выглядела наиболее разумной.

Кэтрин нервно передернула плечами, затем на секунду задумалась и ответила:

— Нет, мне это не подходит.

— Почему? Это самое безопасное место для тебя сейчас. Ты будешь под моей охраной.

— Я не смогу поехать к тебе, — упрямо заявила пострадавшая. — И не настаивай.

— Сможешь, — столь же упрямо заявил ее охранитель. — Еще как сможешь. — Он притянул ее к себе и плотно закрыл ее рот губами, блокируя поток речи.

В объятиях и поцелуях прошло не менее десяти минут. Весьма целительных минут, спасительных для ее психики и разума.

— Хорошо, я согласна. Но мне надо кое-что собрать. Не могу же я переезжать на новое место жительства только в том, что на мне?

— Нет, конечно. Хотя ты лучше всего выглядишь, когда на тебе вообще ничего нет.

— Глупости. Это в тебе говорит мужской эгоизм и бессердечие. — Она заметно восстановила самообладание и даже начала улыбаться, реагируя на его незатейливые шутки.

— Тебе помочь?

— Нет уж, спасибо. Свое белье я предпочитаю отбирать сама. Посиди здесь, на диване, несколько минут. Я быстро закончу со сборами.

Действительно, уже через десять минут она появилась перед Винсентом с объемистой дорожной сумкой в руке и небольшой сумочкой через плечо.

— Странно, но грабитель не тронул мои драгоценности, хотя и копался в ящике, где они лежали. Мне почему-то кажется, что я знаю, кто это мог быть.

— Кого ты имеешь в виду?

— Человека из моего недавнего прошлого, из Вашингтона, о котором я тебе говорила. С которым ты столкнулся возле кафе. Возможно, у меня паранойя, но это, скорее всего, именно он.

— Ты имеешь в виду Сборовски? — У Винсента тревожно забилось сердце. Неужели сейчас все прояснится?

— Да, именно его.

— А зачем ему устраивать бедлам в твоей квартире? Ведь это он бросил тебя, а не ты его, — изобразил он недоумение.

— Ну я могу только предположить, что именно он ищет. Но мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Мне надо самой вначале все как следует обдумать.

— Хорошо, думай. Только поскорей. Не забывай, что речь идет о твоей безопасности. — Он взял дорожную сумку и направился к выходу. — Пошли быстрей. Я, пожалуй, все же включу сигнальную систему. Хотя твой знакомый вряд ли опять появится.