Марион Леннокс - Всего лишь каприз

— Нет, но…

По всей вероятности, члены его команды переговаривались на другой частоте. Ситуация вышла из-под его контроля. Гейбу предложили то, о чем он не осмеливался попросить.

— То есть он милашка? — спросил Берт.

— Огромный, неуклюжий мокрый милашка. — То, что происходило, не укладывалось в голове Гейба.

Все они рисковали жизнью ради собаки… — Но я не могу просить…

— Тебе не надо просить. Мы сами все сделаем, — весело сказал Берт. — К этому немного трудно привыкнуть, правда? Научиться принимать помощь. Просто следи за морем и не позволяй Никки прыгнуть за борт. Она не успеет оглянуться, как получит своего пса назад. Правда, ребята?

Гейбу не оставалось ничего, кроме как ждать, сидя на одном месте и чувствуя себя зависимым от других. Ждать, пока все эти люди подвергали себя опасности ради собаки, которую он по глупости потерял.

Никки вернулась к перилам. Ей было плохо, холодно и страшно. Гейб хотел обнять ее. Но он должен был оставаться у штурвала. Море становилось беспокойнее с каждым мгновением.

Они находились на расстоянии двадцати футов от того места, где висел на скале Коняшка. И они наблюдали и ждали, и ждали…

Спасатели были уже там, поднимались по скале. Энджи встала во весь рост, чтобы достать пса. Коняшка должен был слезть!

— Слезай с проклятой скалы! — прозвенел по радио голос Энджи, который мог бы поднять даже мертвого.

Коняшка ослабил хватку, и Энджи вместе с Коняшкой повалились назад.

Они были в лодке, но опасность пока еще не миновала. Следующая волна…

У Тома был румпель, лодка повернулась. Волна настигла борт, прозрачным валом прошла через нее… и все остались на месте.

Спасательная шлюпка направилась к «Леди Нэлл», вместо того чтобы плыть к «Мэри Лу». Они решили, что Коняшке нужно побыть с Никки…

И тут Гейб не мог ничего поделать. Это буквально убивало его, но ему пришлось держать «Леди Нэлл», пока Том и Энджи пытались подплыть к его лодке.

Они совершили два подхода к его судну, прежде чем началась завершающая часть операции. Энджи приподняла пса так, чтобы Никки могла дотянуться до него.

Коняшка, почти неподвижный до настоящего момента, посмотрел наверх и увидел Никки. Он моментально нашел точку опоры, зацепившись за борт своими огромными лапами, и помощь Энджи больше не понадобилась. Коняшка прыгнул навстречу Никки, словно бедствие пережила она, а не он. Они вместе повалились на палубу. Спутанный мокрый клубок из женщины и собаки…

Том и Энджи тоже взобрались на борт «Леди Нэлл». Том привязал спасательную шлюпку позади лодки.

Вертолет все еще кружил над ними. Остальные лодки окружили их.

Прожектора вертолета осветили главное событие ночи — воссоединение женщины и собаки.

Счастливый конец.

«Нет, — подумал Гейб, глядя на всех людей, окружающих их. — Это — счастливое начало».

Глава 11

Лодки прибыли в бухту, и казалось, что на берегу их ждала половина города — та половина, которая не выходила в море.

Женщины суетились вокруг Никки, обнимали ее и говорили:

— О, дорогая, это знамение свыше. Раз нам удалось спасти собаку, тебе суждено остаться здесь.

Генриетта и ее команда любителей собак кружились вокруг Коняшки. Вытирали его, кормили.

Энджи тоже была здесь, сияя лучезарной улыбкой.

А мужчины по очереди подходили к Гейбу, чтобы пожать ему руку, и улыбались.

— Не за что, — отвечал каждый из них, когда он пытался поблагодарить их за помощь.

— Хочешь, мы подкинем тебя до Вэйл-Кэйв? — спросил его Гарри. Он посадил вертолет и теперь присоединился ко всем, чтобы поучаствовать в сцене счастливого конца истории.

Он и его команда просто сияли — ведь без вертолета собаку бы найти не удалось. Без помощи каждого из присутствующих…

— Я слышал, в «Сан-спа резорт» есть отличный номер для новобрачных, — задумчиво добавил Гарри. — Хотите, мы подбросим вас туда прямо сейчас? Правда, я не уверен, что в отель пускают с собаками.

Возможно, Гейб слишком пристально смотрел на Никки? Возможно, то, что он чувствовал, было очевидно для всех присутствующих, потому что Гарри похлопал его по плечу и усмехнулся:

— Еще один из нас сдался. Я считал тебя убежденным холостяком, парень. Добро пожаловать на другую сторону!

И он ушел, все еще подсмеиваясь. Другие тоже начали расходиться. Постепенно. Было уже больше двух часов ночи.

Ее часть дома все еще была затоплена. По стенам стекала вода. Она не переставала течь с тех пор, как они в спешке уехали. Но этим кошмарным беспорядком они займутся позже, а теперь… Они выключили воду в квартире Никки и оставили все как есть до утра.

Никки вся дрожала. Он отвел ее в ванную комнату. Его ванную комнату. Включил горячую воду.

— К… Коняшка, — пробормотала она.

— Я позабочусь о нем, — сказал Гейб.

Он разжег камин. Высушил Коняшку теплыми полотенцами.

Коняшка преданно наблюдал за ним, лежа у камина. Словно пытался сказать: «Прошу прощения, что втянул тебя в неприятности, но мне нужна была Никки».

Она нужна не только Коняшке, но и ему. Им обоим.

Наконец из ванной вышла Никки, завернувшаяся в полотенце.

Гейб встал, и она сразу очутилась в его объятиях. Он крепко прижимал ее к себе, твердо зная — это его женщина, его сердце, его жизнь.

— Ты мне нужен, — просто сказала Никки.

— Я все сделал неправильно, — прошептал он, уткнувшись ей в волосы.

— Что ж, пришло время исправлять ошибки, — сказала она. — Ты можешь обнимать меня, заботиться о Коняшке вместе со мной, помогать мне со всеми барбекю, которые я буду устраивать в будущем. Можешь одолжить мне книги твоей мамы и гордиться мной. И еще — избавь меня от протекающих труб!

— Дело вовсе не в трубах, Никки. Я люблю тебя.

Она застыла.

Он крепко сжимал ее в своих объятиях, чувствуя тепло ее тела. Принимая наконец реальность, которая заключалась в том, что здесь и сейчас он держит в руках женщину своей мечты.

— Возможно, ты еще не задумывалась о свадьбе? — спросил он.

Никки чуть не уронила полотенце, но вовремя подхватила его. И снова прикрылась. Затем сделала шаг назад.

— Свадьба… — прошептала она.

— Я просто подумал… — Он пытался сообразить, как лучше высказать все, что было у него на сердце, но не мог. Поэтому не вполне удачно пошутил: — Это узаконит наши отношения с Коняшкой. Ты будешь мамой, а я — папой.

Она расхохоталась:

— Ты женишься на мне из-за собаки?

— Я женюсь на тебе из-за тебя.

— Но ты ворчливый!

— Только когда меня бьют по голове. Постараюсь больше ни на что не сердиться.