Дафна Клэр - Рыцарь из моих снов

— Тем не менее именно так и будет. К тому же ты там сможешь много раз сфотографироваться.

— Нет! — На этот раз она не желала выступать от имени компании «Снежный огонь». — Это мое личное дело.

— Он общественное лицо, Кэтрин. И ты тоже. И этого не избежишь. Вся страна знает вас обоих…

— Вся страна абсолютно ничего не знает!

Хэтти вздохнула.

— Как с тобой трудно! Он несколько месяцев был в Непале. Они чуть не умерли там, ты же знаешь.

Кэтрин вздрогнула.

— Знаю.

— И что же, он не заслужил теплого приветствия и поцелуя от Снежной красавицы?

Внезапно у нее перед глазами возникло лицо Зака в ее темной квартире, когда он в перерыве между поцелуями прошептал: «Я мечтал о тебе… Снежная красавица…»

— Ладно, — сказала Кэтрин. — Договорились.

Они настояли на том, чтобы на ней было серебряное платье.

Члены экспедиции прошли таможенный контроль, потом появились в зале. Все они выглядели бледными и усталыми, у некоторых отросла борода.

Зак тоже был небрит. Увидев Кэтрин, он зажмурился и покачал головой, словно не веря своим глазам. Багажная тележка, которую он толкал, сама по себе прокатилась немного вперед. Зак, похоже, не обратил на это внимания.

Кэтрин подошла к нему поближе, не в состоянии даже улыбнуться, и остановилась на расстоянии пары шагов. Вспыхнула лампа, и он опять зажмурился. Репортер сунул к его лицу микрофон.

— Мистер Бэллантайн, каковы ваши ощущения после того, как вы покорили пик, где год назад погиб ваш друг?

Зак оттолкнул микрофон, не глядя на репортера. Он смотрел на Кэтрин.

— Что ты здесь делаешь?

Она инстинктивно подалась вперед и обняла его. Защелкало больше камер, вспыхнуло больше ламп.

Он обнял ее и сжал так, что ей стало трудно дышать. Она увидела, что он закрыл глаза, их щеки были на одном уровне, его борода царапала ее кожу.

Фотограф из компании «Снежный огонь» произнес:

— Очень мило. Не могли бы вы теперь поцеловаться? Давай, Кэтрин, повернись немного сюда. Сэр? Мистер Бэллантайн?

Зак поднял голову. Он увидел фотографов, журналистов, взглянул на серебряное платье, надетое на Кэтрин.

— Ну что ж, не будем разочаровывать их.

Он поцеловал ее с нарочитой страстностью, потом мягко отстранил и обратился к возбужденным представителям прессы:

— Ну, все на сегодня, ребята. Мы все очень устали. Лично мне сейчас больше всего нужен номер в гостинице, горячая ванна и недельный сон.

У Кэтрин опустились плечи. Но она решила не сдаваться:

— Я надеялась, что ты поедешь ко мне.

Наверное, он увидел мольбу в ее глазах.

— Это что, часть программы? — криво усмехнувшись, спросил Зак.

Его трудно было упрекнуть за циничное замечание.

— Мы сможем там поговорить, — настаивала Кэтрин. — Мне надо с тобой поговорить, Зак. Пожалуйста. Давай по крайней мере выберемся из этого… цирка.

Он кивнул.

— С этим не могу не согласиться.

Уже в машине Кэтрин постаралась все объяснить ему:

— Это все из-за контракта. Они заставили меня одеться в это глупое платье. Я все равно бы приехала, но представители компании хотели…

— Рекламу? — Он пожал плечами. — Я понимаю.

— Ты не возражаешь?

Он покачал головой.

— Нет, если ты не возражаешь. — Он откинулся назад и закрыл глаза. Кэтрин подумала, что он уснул.

Когда они добрались до квартиры, она сказала:

— Располагайся. Я пойду переоденусь и сварю кофе. Хочешь перекусить?

— Нет, мне ничего не надо, — сказал он, задумчиво глядя на постель, в которой провел столько ночей. — Спасибо. Только горячий душ.

— Хорошо. Где полотенца, ты знаешь.

У себя в комнате Кэтрин поспешно сняла шелковое платье и надела джинсы и свитер. Но когда она вновь заглянула в спальню, то увидела, что Зак крепко спит, растянувшись поперек кровати.

Он даже не пошевелился, когда она снимала с него ботинки. Кэтрин накрыла его одеялом, он перевернулся на бок, пробормотал что-то и опять заснул. Улыбнувшись, она пошла в гостиную и сообщила Венди, что Зак наконец дома.

Только через несколько часов, когда совсем стемнело, Зак, спотыкаясь, прошел в ванную. Подумав, что он наверняка голоден, Кэтрин закрыла книгу, которую читала, удобно устроившись на диване, и поспешила на кухню. Через десять минут она внесла в гостиную поднос с кофейником и целым блюдом сэндвичей.

Зак вошел босой, в спортивном костюме. Теперь он был чисто выбрит, волосы еще были мокрыми.

— Ты что, выстирала мою одежду? — спросил он.

Она действительно все выстирала, высушила, выгладила и аккуратно сложила на стул возле его кровати.

— Я думала, ты не будешь возражать.

— Возражать? — Он покачал головой. — Я тебе очень благодарен.

Она улыбнулась и показала на кофейный столик, на котором высилась гора сэндвичей.

Он молча ел и пил кофе, потом откинулся в кресле и сказал:

— Как ты догадалась, что именно это мне сейчас нужно?

— Просто я приготовила то, что мне всегда самой хотелось после длительных поездок.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Что?.. — Кэтрин подумала, что ослышалась.

— Я люблю тебя. — Он сказал это таким будничным тоном, как будто просил передать ему соль.

— А к-когда ты понял это?

Зак улыбнулся.

— Я всегда знал. Просто не мог тебе раньше сказать. До тех пор, пока не взобрался на эту проклятую гору.

— Почему это вдруг?

Он пожал плечами, но ничего не ответил. Вид у него был смущенный. Тогда она попробовала объяснить сама.

— Ты думал, что я буду останавливать тебя. Ты не хотел… давать мне в руки оружие. — Она остановилась, понимая, что ее гнев несправедлив, и неохотно добавила: — Ты был прав. Я бы попыталась остановить, потому что… я тогда не понимала.

— Вот я и не хотел рисковать.

— Но теперь я понимаю.

Он недоверчиво поднял брови.

— По крайней мере обещаю, что останавливать тебя не буду.

— Не будешь? — Он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то странной.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала Кэтрин. — А если это означает, что ты полжизни должен проводить в горах, пусть будет так.

— И ты не будешь сходить с ума от беспокойства?

Конечно, будет! Она будет умирать каждый раз, когда он пойдет в экспедицию!

— Переживу, — храбро сказала Кэтрин. Только сам выживи!

Он встал и притянул ее к себе.

— Ты выйдешь за меня замуж, Снежная красавица?

У нее перехватило дыхание.

— Да, — прошептала она.

— И родишь мне детей?

— Да.

— Тогда мне и не нужно будет подниматься в горы, — сказал Зак.