Ронда Гарднер - Я хочу быть ветром...

— И спасем Брайана от папеньки? — Эллен подозрительно покосилась на мать. — А кстати, он-то что здесь делает?

— Приехал убедиться, что Брайан…

— Ага, а свиньи летают по небу! — язвительно хохотнула Эллен. — А ты уверена, что это не просто предлог для того, чтобы быть рядом с тобой?

Сара почувствовала, что краснеет. Она едва сдержалась, чтобы не пуститься в пространные объяснения на тему «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Но если она начнет все отрицать, Эллен только укрепится в своих подозрениях. Однако Сара поймала себя на том, что не решается посмотреть в глаза дочери.

— Просто он чувствует некоторую ответственность за тебя. Он ведь не знал, что ты поехала сюда без моего разрешения. Он вообще не знал, что ты собираешься ехать с Брайаном, — пробормотала она.

— Правда? А ты ни о чем не умалчиваешь?

— Эллен!

Эллен рассмеялась, но не стала настаивать на продолжении этой темы.

Они вернулись в столовую, но Брайана с Мартином там не было. Тогда Эллен провела Сару по зданию, показала ей свою спальню и студию, где занималась живописью и рисунком.

— Способностей у меня никаких, — честно призналась она, указав на свой стол, заваленный какими-то непонятными картинками из кружочков и ломаных линий. — Но мне все равно интересно.

Сара взяла одну картинку и повертела ее в руках так и этак, пытаясь понять, что же здесь изображено.

— Это абстракция, — пояснила Эллен. — Нас учат выражать на бумаге свои чувства и ощущения.

— Ага, — рассеянно кивнула Сара. Ей хотелось спросить, какие именно чувства и ощущения выражает этот рисунок, но почему-то она постеснялась. Может быть, побоялась обидеть Эллен.

— А мне нравится рисовать линии и геометрические фигуры. Наверное, это все потому, что я люблю математику, — проговорила Эллен, словно догадавшись, о чем подумала Сара.

Сара улыбнулась дочери. Впервые за долгие годы ей было легко с Эллен. И это полузабытое чувство было очень приятным. И правильным.

Она еще раз взглянула на рисунок, а когда подняла глаза, оказалось, что в студию вошел Брайан с отцом. И, как это бывало всегда, когда Сара видела Мартина, ее сердце забилось чаще.

Она ощутила на себе пристальный взгляд Эллен и попыталась изобразить легкую беззаботную улыбку.

— Куда вы делись? — спросила Эллен у Брайана. — Мы вернулись в столовую, но вас уже не было. А я, между прочим, так и не доела свой пудинг.

— Ты час назад слопала три рогалика. Ты скоро так растолстеешь, что в дверь не пролезешь, — улыбнулся Брайан.

Эллен расхохоталась.

— А вы не хотите чего-нибудь съесть? — обратилась она к Саре и Мартину с загадочной улыбкой. — У нас, в общем-то, вкусно кормят.

— Мы пообедаем где-нибудь в городе, — проговорил Мартин.

— Да? — У Сары вдруг запершило в горле.

— Да. Брайан мне сказал, что через час у них с Эллен начнутся занятия. Так что у тебя еще будет время… — тут он повернулся к Эллен, — совершить набег на столовую и съесть хоть пять пудингов.

Когда подростки ушли, Сара сообщила Мартину, что ей совсем не хочется есть.

— Когда я переживаю, у меня аппетит пропадает, — пролепетала она, чувствуя себя полной дурой. Каким-то образом Мартин Раффер умудрился войти в ее жизнь и сделаться чуть ли не незаменимым. Все эти недели, пока они с ним не виделись, Сара чувствовала себя ужасно. И все потому, что по нему скучала. И вот теперь, когда обстоятельства снова свели их вместе, Сара поняла, что не стоит противиться влечению, которое она испытывала по отношению к этому человеку. Все равно бесполезно. Единственное, что она могла сделать, — это свести их общение до минимума, чтобы лишний раз не подвергаться искушению. Вот почему ей не хотелось обедать с ним в каком-нибудь местном ресторанчике. Обед вдвоем предполагает какую-то близость, пусть даже чисто приятельскую… Но для Сары в ее состоянии даже это было опасно и нежелательно.

— Чего ты до сих пор переживаешь?

Пока Сара лихорадочно соображала, что ответить, Мартин взял ее под руку и повел к выходу на улицу.

— Ты повидала Эллен, — сказал он. — Убедилась, что с ней все в порядке. И, как я понимаю, ты не против того, чтобы она здесь осталась. Так чего ты дергаешься. Может, меня просветишь? Мне действительно любопытно.

— Куда ты меня тащишь, точно какой-то куль?

— И потом, — продолжал Мартин, подчеркнуто не замечая ее раздражения, — ты приехала в другую страну. Очень, кстати, красивую и живописную. Погода прекрасная. И ты, наверное, умираешь от голода.

— У нас нет машины. Мы просто не сможем никуда поехать, — возразила Сара, а про себя добавила: «И ты не обязан меня развлекать. Если тебе так нравится мое общество, почему ты мне не позвонил? Наверняка ты меня даже не вспоминал. Ни разу. А теперь вдруг тебе захотелось пригласить меня на обед. С чего это вдруг?»

— Вообще-то, существует такая полезная вещь, как такси. Которое можно вызвать по телефону. А телефоны здесь есть.

— Иными словами, ты не отступишься и сделаешь так, как тебе хочется.

— Все правильно, не отступлюсь.

Взгляды их на мгновение встретились, и у Сары вдруг закружилась голова. Куда подевались ее острый язычок и независимый вольный дух? И именно теперь, когда они так ей нужны!

— У тебя есть возражения? — спросил Мартин.

Сара промолчала.

— Вот и славно, — кивнул он с довольным видом.

У Сары были возражения. Но она решила, что лучше их не высказывать. Во-первых, она бы выдала себя с головой. Мартин, как человек проницательный, сразу бы понял, насколько она перед ним уязвима и беспомощна. А во-вторых, он все равно не стал бы слушать никаких возражений.

Они вернулись к стойке портье. И Мартин вызвал такси.

— Через пятнадцать минут приедет, — сообщил он Саре. — А эта милая дама, — он улыбнулся женщине за стойкой, — порекомендовала один ресторанчик в ближайшей деревушке. Простая домашняя кухня, уютная тихая обстановка.

От его обаятельной улыбки у Сары голова шла кругом.

— Знаешь, теперь, когда ты меня проводил и убедился, что все нормально, тебе больше незачем здесь оставаться, — пролепетала она.

— Ты такая любезная, — холодно отозвался Мартин.

Сара покраснела. Ей действительно стало стыдно за свою бестактность. И все же она боялась вести себя с ним открыто и по-дружески. Потому что не доверяла себе. И понимала, что единственный способ оградить себя от безудержной тяги к Мартину Рафферу — это держать его на расстоянии.

— Просто я говорю, что думаю.

— За что я безмерно тебе благодарен.

Но вид у Мартина был далеко не благодарный, а, скорее, расстроенный. Саре вдруг захотелось извиниться перед ним.