Сьюзен Мейер - В неге объятий
– Понятно, – выдохнул Констанцо.
– А Лаура Бэт беременна. Я два года горевал по ребенку, едва ли не каждый день просыпаясь с мыслью, что во дворе должен был бы сейчас играть мой малыш. Мальчик или девочка. Я не могу жить под одной крышей с беременной женщиной и не вправе выливать на нее свой гнев, когда она ни в чем не виновата.
Закрыв глаза, Констанцо покачал головой.
– Мне так жаль.
– Чего? Разве ты можешь что-то понять, когда так просто отпустил и забыл мою мать? Забыл меня?
– Знаешь, думаю, пришло время рассказать тебе всю историю целиком.
– Не стоит, я сейчас не в том настроении.
– Зато наконец-то пришло время. Потому что либо ты сейчас все исправишь, либо останешься таким навсегда.
– По-твоему, я должен измениться?
– Да, а теперь просто послушай. Однажды я потерял любовь всей моей жизни, а потом случайно наткнулся на твою мать в клубе. – Ну и зачем ему это знать? – Я любил другую и думал, что она тоже меня любит. Богатая скучающая наследница, которой не нужны были ни мои деньги, ни я сам. Она просто убивала время в ожидании подходящей партии.
– А ты точно так же воспользовался моей матерью?
– Да, а через пару недель отпустил, а потом она вернулась и заявила, что беременна. Но я, решив, что она просто пытается меня вернуть или стрясти денег, указал ей на дверь.
– Так ты просто вышвырнул ее на улицу, потому что тебе было не до нее?
Констанцо кивнул.
– Тогда мне казалось, что я поступаю правильно, а через десять лет до меня вдруг дошло, что я натворил. Ведь если она говорила правду, получалось, что я выкинул собственного ребенка. И, что бы ты сейчас ни думал, моя история не так уж и сильно отличается от твоей, если не считать того, что я собственной рукой выкинул свое счастье. – Констанцо пристально посмотрел на сына. – Поверь, это очень больно, иногда так больно, что жить дальше просто невозможно. Ты любил Гизель?
– Когда-то.
– Но ваша любовь умерла?
– Не уверен, что с ее стороны вообще были хоть какие-то чувства.
– Значит, ты чувствуешь себя дураком?
– Немного, но горе от утраты ребенка гораздо сильнее.
– И ты действительно не видишь, что судьба предоставила тебе второй шанс?
Антонио нахмурился.
– Ты любишь Лауру Бэт.
– Она хорошая женщина, и я не собираюсь втягивать ее в свои проблемы.
– Ну и дурак.
– Что?
– Да еще и трусливый к тому же.
– Трусливый? Ну да, я боюсь, да и как мне не бояться, если каждый раз, глядя на ее ребенка, я буду видеть своего? Откуда мне знать, что из меня получится хороший муж, когда прошлый брак оказался полным провалом?
– Ты ее любишь?
– Я не могу объяснить, что к ней чувствую, но рядом с ней мне действительно хорошо и спокойно.
– Значит, любишь, – рассмеялся Констанцо, – но боишься этой любви. Только поверь мне: если ее упустишь, будешь до конца жизни об этом жалеть. А потом однажды проснешься и поймешь, что сам во всем виноват, но уже не сможешь ничего исправить.
Притащив мать к четвертому за четыре дня выставленному на продажу дому, Лаура Бэт задумчиво огляделась по сторонам.
– Здесь даже приличной дорожки нет, – возмутилась мама. – И если каждый раз, приходя к тебе в гости, мне придется пробираться по этой грязи, я буду заходить с черного хода. – Она упрямо скрестила руки на груди. – Знаешь, пока ты будешь тут осматриваться, я лучше в машине посижу, покажешь потом фотографии.
– Мам!
– Ты и без меня отлично справишься, а я пока музыку послушаю.
Вздохнув, Лаура Бэт осторожно пошла к новенькому дому. Разумеется, здесь еще нет дорожек, их просто не успели сделать, да и с каких пор мама вдруг стала такой привередливой? Ладно, не важно, она взрослая женщина и в состоянии сама принимать важные решения.
Заглянув в дом, Лаура Бэт сразу же влюбилась в кухню. Деревянные шкафчики, кремовые гранитные столешницы… Она сразу же представила, как хорошо впишется в залитую солнцем нишу столик, как они с малышом станут здесь завтракать…
С малышом.
Не желая думать об Антонио, она уже который день гадала, кто у нее родится – мальчик или девочка?
– Здесь кто-нибудь есть? – позвала она, отлично зная, что риелтор должен был ждать ее на месте. Разглядывая высокие потолки, она представила, как замечательно бы смотрелись на стенах работы Антонио, и если бы он сам стал выбирать мебель…
Толкнув дверь в ванную, она оценила коричневую плитку на стенах, травертин на полу и элегантную раковину.
– Привет.
Обернувшись, Лаура Бэт рассчитывала увидеть риелтора, но вместо него увидела замершего в дверях Антонио. Но как он мог оказаться в Кентукки на окраине Старлайта?
– Что ты здесь делаешь? – Лучший способ избавиться от галлюцинации – это заговорить с ней.
– Я слышал, что ты решила купить себе дом.
Точно, иллюзия. Настоящий Антонио никогда не говорил о чем-то настолько земном и обыденном, как покупка дома. Но она все равно зачем-то ответила: —Да.
– И как? Этот тебе нравится?
– Конечно, – рассмеялась она, – только, думаю, для нас с малышом он слишком большой.
– Просто ты, как и Констанцо, предвосхищаешь события, сразу готовишься к будущему пополнению семейства.
– Ну уж нет, мне забот и с одним ребенком хватит.
– Мама будет тебе помогать.
– Я знаю.
– И я тоже буду тебе помогать.
– Ладно, галлюцинация, уходи.
– А я-то думал, почему ты так спокойно на меня реагируешь? – усмехнулся Антонио.
– А ты не она? Ладно, ну и что же ты тогда тут делаешь?
– Констанцо заставил меня обсудить наши с ним отношения.
– Здорово, но только я тут при чем?
– А потом я ознакомился с предложениями твоего риелтора и решил, что этот дом нам идеально подходит.
– Нам?
– Последние дни я много думал, а отец заставил меня еще больше задуматься. Он объяснил, что моя проблема в том, что я не умею доверять.
– Хочешь сказать, что мне ты не доверяешь?
– Я хочу сказать, что я думал, что вообще никому не могу доверять.
– То есть ты предлагаешь нам жить вместе, но сразу предупреждаешь, что никогда не будешь мне доверять? Ты неподражаем.
– Дай я договорю, – рассмеялся Антонио. – Наверное, сам того не понимая, я все же начал тебе доверять, иначе не рассказывал бы всю историю целиком.
– Скорее уж ты сам себе не доверяешь.
– Наверное, да и как можно доверять парню, что женился на супермодели и годами не понимал, что она его использует?
– Ты ее любил.
– Любил. Но тебя, Лаура Бэт, я люблю гораздо сильнее.
– Неужели?
– Да, ты добрая, веселая и ласковая. И красивая. Такая красивая, что стоило мне только к тебе приглядеться, как воспоминания о Гизели сразу же начали таять.
