Кэтрин Айворс - Поздняя любовь
Когда он ушел, Лиз засмеялась.
— Неисправим!
— Лечит он, наверное, хорошо, — проворчал Кристофер, — если бы еще он сумел вразумительно объяснить, что с тобой было… Я так ничего и не понял…
Кристофер стоял перед зданием суда. Когда к боковым воротам подъезжала полицейская машина, ворота автоматически разъезжались и также плавно смыкались. Однажды в одной из таких машин привезут Эрнеста Лопеса и будут его судить, подумал Кристофер. Это «однажды» может быть завтра, послезавтра, а может и сегодня. Кристофер решительно вошел в здание суда. Наугад спросил у охранника, в каком зале судят Лопеса. Тот назвал номер зала. Кристофер усомнился, что его правильно поняли, но все-таки отправился в названный зал.
Мужа Лиз он увидел и узнал сразу. Тот сидел рядом с адвокатом — самоуверенным брюнетом в отличном костюме. Вид у Эрнеста Лопеса тоже был уверенным: адвокат, видимо, убедил его в благополучном исходе дела.
В зале присутствовали несколько мужчин и женщин преклонного возраста. Не насытившись триллерами, в изобилии поставляемыми телевидением, они исправно посещали процессы, где все страсти были взаправдашними.
Кристофер сел на скамью. Судья скороговоркой читал обвинительное заключение. Свидетель был только один — полицейский, который приехал по вызову Рика. Обвиняемый настаивал на том, что пришел навестить детей. Вопрошал суд:
— На это я имею право?.. А жена не пускала. Хотел легонько отстранить ее, а она упала — женщина!.. Я сам сказал сыну, чтобы вызвал врача, а что Рик заодно позвонил в полицию — так я же никого не избивал! Это случайность. Жена могла и не упасть…
Неожиданно вызвали еще одного свидетеля — Ричарда Лопеса. Мальчик был растерян. Сказал, что сидел у себя в комнате, играл на компьютере и не знал о приходе отца. А потом услышал, что отец зовет его. Когда спустился, мама лежала на полу, а отец велел вызвать доктора… Больше Рик ничего не мог добавить, и его увели.
Было заметно, что при появлении сына Лопес занервничал. Но Рик подтвердил, что именно отец велел вызвать врача, и не видел, чтобы тот бил маму, так что обвиняемый не унывал: он не грабить пришел, а из самых добропорядочных отцовских побуждений… Потерпевшая жива. При чем тут полиция, суд — сами бы разобрались!..
Лопесу повезло с защитником. Адвокат был красноречив и умело заморочил голову публике. После его выступления обвиняемый выглядел не преступником, а жертвой обстоятельств. На напоминание прокурора о недавней судимости Лопеса адвокат возразил, что в преступлении, о котором упомянул прокурор, убитый напал первым, а Эрнест Лопес всего лишь защищался.
Кристофер понял, что судья Рейдер знал, что говорит, когда советовал позаботиться о хорошем адвокате: если муж Лиз наймет нынешнего своего защитника и на процесс о разводе — трудно угадать, чем все закончится. Он спросил у соседа фамилию адвоката.
— Это Браун…
Сочувствие к подсудимому подорвало выступление прокурора. Прокурор заявил, что трудно представить, как надо «отстранить» женщину, чтобы пришлось срочно доставлять ее в больницу. Лопес вскочил, что-то закричал. Судья сделал ему замечание, пригрозив удалить из зала. Адвокат силой усадил своего подопечного на скамью, но Лопес уже обмяк и погрустнел. До него вдруг дошло, что дело проиграно и, если прокурор не врет, а с Лиз дело обстоит так плохо, она никогда не простит его, и не видать ему жены, как своих ушей…
Приговор — три года лишения свободы — Лопес встретил безучастно, будто речь шла о ком-то другом. Когда его уводили, адвокат твердил ему о кассации, но Лопес даже не взглянул на защитника…
Известно ему, что Лиз подала на развод? — думал Кристофер. Он не испытывал к Лопесу ни сочувствия, ни вражды, лишь бы этот человек навсегда исчез из их жизни. Однако Кристофер понимал, что через три года тот снова появится, чтобы увидеть Нэнси и Рика. Хотя… кто знает. За три года много воды утечет…
Кристофер спустился на этаж ниже, где располагался кабинет судьи Рейдера. Секретарша уже ни о чем его не спрашивала. Сообщила:
— Сегодня ничего не будет.
— Я только что был на суде Лопеса, — сказал Кристофер.
— Да?! — удивилась секретарша.
— Три года.
Секретарша снова произнесла:
— Да?!
Кристофер понял, что другой реакции не добьется, и собрался попрощаться, но на столе у секретарши зазвонил телефон. Звонил судья Рейдер. Секретарша слушала, изредка вставляя:
— Хорошо… Сейчас…
— Скажите ему про приговор! — просил Кристофер.
Но секретарша упорно повторяла: «Хорошо… Сейчас…» Наконец произнесла:
— Здесь мистер Холден… Был суд. Да… Только что… Три года. — Она повернулась к Кристоферу и сказала: — Завтра.
Начнет ли Лопес все заново, отсидев новый срок? Или успокоится? Своими опасениями Кристофер поделился с отцом Лиз. Старик сказал:
— Дети ему не нужны. Пока он жил с Лиз, ни разу с ними не играл. А что шантажировал — так это в надежде, что Лиз вернется. Я его знаю. К чужой жене, хоть и бывшей, не подойдет. — И почти в точности повторил то, что Кристофер говорил Лиз: — Не захочет всю жизнь проводить в тюрьме. — И добавил: — Из-за бабы…
Стали обсуждать, говорить Лиз о приговоре сейчас или повременить, когда она вернется из больницы? Старик сказал:
— У женщин не разберешь: думаешь, будут слезы, а они смеются. А плачут, когда надо радоваться.
Так ни к чему и не пришли. Они все время прощупывали друг друга. Даже когда мнения совпадали, не торопились отбросить настороженность. Старик знал: поначалу все хороши. Эрни тоже был отличным парнем… А Кристоферу не нравилось неусыпное наблюдение за ним отца Лиз. Лучше бы в свое время смотрел за зятем…
Рик и Нэнси были в школе. Лиз в больнице, и двое мужчин, которым дорога была одна и та же женщина — одному как дочь, другому как любовница, — оставались вдвоем, к чему оба не стремились. Так что Кристофер охотно уезжал к Лиз.
По дороге в Атланту он несколько раз менял решение, рассказать ей сразу о приговоре или обождать. Она знала, что Лопеса будут судить и наказание неминуемо. К тому же Лиз давно хотела развестись — переживать как будто не из-за чего. Но кто их, женщин, разберет? Так Кристофер ни до чего и не додумался.
Лиз встретила его в коридоре и сразу сказала:
— Ему дали три года!
— Откуда ты знаешь?
— А ты не знал?
— Знал. Я как раз хотел тебе сообщить.
— Его защищал адвокат Браун.
— Но откуда ты…
— Я просила сиделку узнать. Я должна поговорить с Брауном!
— Зачем? — удивился Кристофер.
— Крис! Пожалуйста!.. Эрнест болен. С ним что-то случается, и он становится невменяем… Его надо лечить. — Она говорила взволнованно, горячо.
