Украденная невеста - Татьяна Олеговна Новикова
Что я вообще знаю про Вову? О его знакомствах или связах? Мог ли он нанять кого-то, чтобы устранить конкурента? Да ещё так жестоко?
Да ничего я про него не знаю! Стыдно признавать, но меня никогда не интересовал Вова как человек. Я строила из себя принцессу, которая делает одолжение, встречаясь, общаясь, выходя замуж – и совсем не интересовалась мужчиной, с которым собралась провести остаток жизни.
Кошмар!
Полицейские задают ещё несколько вопросов, но видно, что они уже нашли виновного и мысленного посадили его за решетку. Даже мобильник не забирают в качестве вещественного доказательства, только просят номер телефона, с которого написано сообщение. Данные Вовы тоже тщательно фиксируют.
Я перебираю в голове воспоминания точно кинокадры, и последним появляются лица двух медиков, которые приехали подозрительно быстро и увезли Диму, не спросив и слова.
– А вдруг это была не скорая… – вдруг доходит до меня. – Мне даже в голову не пришло попросить какие-нибудь удостоверения…
– Где была не скорая? – непонимающе переспрашивает усатый полицейский.
– Люди, которые забрали Диму, – мои руки ходят ходуном, так страшно становится домыслить. – Если Вова подстроил всё это, что ему мешало увезти Диму… куда-нибудь… не в больницу. Вы должны убедиться, что он там!
– Девушка, успокойтесь, – вздыхает «колобок». – Вы домысливаете нереальное. Это жизнь, а не кинофильм, чтоб тут скорая была подставная. Вы же звонили по 112? Да? Ну, вот, оператор точно направил в ваш адрес скорую помощь.
– А если…
– Знаете что? Езжайте в больницу сами. Если не найдете там Дмитрия Сергеевича, то звоните мне. – Он записывает на вырванном из блокнота листке номер телефона и всучивает его мне. – Всё понятно?
– Д-да…
– И будьте готовы прийти в участок для дачи показаний, – добавляет усач, но ответа уже не дожидается, ибо разворачивается и уходит.
А я уже вызываю такси и кричу оператору, что готова заплатить сколько угодно денег, если водитель поторопится.
Только бы мои опасения оказались беспочвенными…
* * *Медсестра в приемном отделении смотрит на меня круглыми глазами. Я, запинаясь, рассказываю, что пришла навестить Кондратьева Дмитрия, ибо сомневаюсь в его защищенности. Вываливаю перед ней купюры и добавляю:
– Готова платить, чтобы меня пустили к нему!
– Э-э-э, – она скребет в затылке. – Тут такое дело, мы вас и без денег пустим. Я вижу его карточку. Сейчас он лежит в общей палате, приходит в себя. Вы попали в часы приема. С чего вас не пускать?
– А у вас нет запрета на посещения? – я выдыхаю от облегчения.
Она смотрит влево, вправо, а затем неуверенно дергает плечами.
– Мне о таком никто не говорил. Тетя Зоя, проведите эту нервную девушку в хирургическое отделение, а то она насмотрелась сериалов и опасается, что кого-то убивают, – и добавляет, обращаясь ко мне: – Не хотите успокаивающий укольчик?
Мотаю головой.
Вместе с юркой тетей Зоей мы поднимаемся на второй этаж и оказываемся в полупустой палате на шестерых. На койке у окна лежит перевязанный с ног до головы дед, читающий газету. У двери спит мужчина. Ну и на центральной койке слева вижу Диму.
Живой, даже лицо немного порозовело. Уже не так хочется взять да закопать, чтоб не мучился.
– Вот ваш ясный сокол, – тетя Зоя щурится под очками с толстыми линзами и подходит к койке Димы. – Лежит себе, отсыпается. Его зашили хорошенько, теперь вот капают… – она присматривается к капельнице и произносит задумчиво: – Хм, а что ему капают-то. КАТЯ!!!
Ну а дальше всё происходит как в замедленной съемке. Прибегает вначале сестра отделения, затем какие-то люди в белых халатах. Мельтешат врачи. Капельницу сменяют, в речи медперсонала появляются слова типа: «промывание», «убойная доза снотворного», «кто подпустил».
В итоге находят виновного, какую-то молоденькую медсестричку, которая по невнимательности поставила не тот раствор. Мне обещают, что за Кондратьевым лично проследят, и пытаются выпихнуть из палаты.
А я смотрю на его бледное лицо и понимаю: это была не случайность.
* * *Неведомый мне «Слава Быков» отвечает сразу же, стоит набрать его номер. Скорость крейсерская, не иначе, ибо даже гудка не было слышно.
– Димон, наконец-то! – восклицает он. – Сколько можно? Я твоего звонка весь день жду. Кинул мне задачку и слинял в закат, мать твою за ногу.
– Это не Дима, – хмуро отвечаю я, заставляя Славу напрячься.
– А кто?
– Анна Васнецова. Я его…
Хм, а кто я ему? Будет несколько неправильно представляться его девушкой, если учесть, что таковой я не являюсь. У нас самое-самое начало отношений (если он вообще захочет иметь со мной дело), так что оставим высокопарные названия для другого случая.
– Та самая Васнецова, не может быть, – тянет Слава заинтригованно. – Чего это ты звонишь с телефона Димона?
Я невнятно объясняю всё с самого начала, причем на моменте, когда Диму увозит скорая, Слава начинает залихватски материться. Собственно, отпускает его только в конце.
– Вот это задница. Говоришь, полицейскому позвонила?
– Ага, сразу же, как выгнали из палаты. Он сам просил.
– Кидай его номер, убежусь, что всё в порядке. Не переживай, поставлю за палатой наблюдение, весь персонал пробью в базе, никто нашего голубка не тронет, – успокаивает он меня. – Кому это Кондратьев перешел дорогу…
– В смысле, кому? Ты же сам писал, что Вова… Ну, Суханов… – как же трудно произносить имя бывшего любовника, аж внутренности перекручивает.
– Суханов? – Слава колеблется и говорит: – Вряд ли. Тот, конечно, подонок конкретный. Как минимум, он натравил на Диму таможенников. Из-за этого произошла вся вакханалия с поездкой в Сингапур. – Я закусываю губу; никогда бы не подумала, что Вова настолько всесилен. – А ещё не знаю, упоминал ли Дима про историю со свадебным салоном, но его владелец, Степан Пономаренко, хороший знакомый твоего бывшего. Слышала о таком? Они в бане периодически парятся.
Мычу что-то невразумительное. Не слышала, конечно.
– Так и почему Вова не мог организовать покушение?
– Ты, конечно, меня извини, но одно дело: наподлить
