Эмили Роуз - Любовь по контракту
Она отшатнулась от него.
– Прекрати!
– Почему я должен прекратить?! – Фрэнк схватил ее и повернул к себе лицом. – Когда ты разбудила меня и заявила, что с тебя довольно этого соглашения? Ты ждешь, что я буду приветствовать это и скажу: позволь, Лайза, узнать, когда отправляется домой следующий самолет и…
– О господи! – Ее пылающее лицо было повернуто к нему. – Или ты, черт возьми, привык к тому, что все происходит так, как тебе хочется, и даже не представляешь, что женщина может сама подумать о себе или…
– И что же это? Порыв к женскому освобождению?
– Если тебе так угодно думать. Я не намерена защищать свое решение.
– А я говорю, черт возьми, ты мне все объяснишь!
Они в упор смотрели друг на друга, единственным звуком в комнате было их дыхание, и неожиданно Лайза почувствовала, что стены словно сомкнулись вокруг нее. Она должна вырваться из этого помещения, где еще сохранялся слабый запах их любви, должна увидеть что-то другое, кроме разгневанного лица Фрэнка и разбросанной постели за ним.
Она проглотила комок в горле и только тогда смогла произнести:
– Давай лучше продолжим эту дискуссию за завтраком.
– Это первая разумная вещь, которую ты сказала за все утро. – Он отпустил ее, повернулся и направился в ванную. – Я пойду приму душ.
Как только Лайза услышала шум льющейся воды, она сбросила халат, надела джинсы и блузку и вышла в атриум на яркое утреннее солнце.
Кончитта уже поставила серебряный кофейный сервиз на маленький столик возле бассейна. Лайза налила себе кофе и сразу выпила полчашки. Кофе должен прояснить ей голову. Она долила чашку и опустилась в кресло. Главное – не допустить, чтобы он вынудил ее защищаться.
Она подняла голову при звуке его быстрых шагов. Он выглядел посвежевшим в мятых хлопковых брюках и джинсовой рубашке, но за его расслабленной внешностью скрывался тлеющий гнев.
Ее сердце тревожно забилось. Она должна быть сильной.
– А теперь… – его слова прозвучали отрывисто, когда он вытащил кресло, перевернул его и оседлал, – что, черт возьми, означает вся эта болтовня, что ты не хочешь продолжать связь со мной?!
– Просто я так чувствую, – спокойно сказала она. – Я сожалею, если невольно подтолкнула тебя думать об этом как-то иначе.
– Вот как?
– Да. Вчера вечером, когда ты говорил, чтобы остаться…
– Это забавляло тебя? Что я планировал будущее, в то время как ты планировала бегство?
– Глупо так говорить, Фрэнк. Я не собираюсь устраивать никакого бегства. Я просто хочу вернуться в Сан-Франциско, чтобы…
– …Вернуться обратно к своей жизни. Да. Замечательная фраза. Но что это означает?
– Я думаю, это очевидно. Я нуждаюсь в работе, в крыше над головой.
– Возвращение к твоей столь желанной независимости, – холодно сказал он.
– Да, верно.
– И ты не хочешь продолжать связь со мной. Давай не уходить от этой темы. – Он встал и налил себе чашку кофе. – Тебе никто не говорил, что вежливость требует дождаться приглашения, прежде чем отвергнуть.
– Что это означает?
– Ты высказала мне свое решение раньше, чем я спросил тебя о чем-нибудь. Но ты всегда была очень восприимчива. – Он холодно улыбнулся ей поверх чашки. – Ну продолжай, черт возьми! Я не дурак, знаю, что у тебя на уме!
– Потрясающе, каким образом ты всегда узнаешь, о чем я думаю?
– Полагаю, ты имела в виду нашу женитьбу.
– Да, если бы я знала, что ты этого ожидаешь от меня, то… – Она оборвала фразу и повернулась к нему спиной.– Слушай, это все не относится к делу. Я хочу домой. И хватит об этом.
– Ты имеешь в виду: если бы знала, что я ожидал, что ты будешь вести себя как женщина, а не машина, ты бы никогда не согласилась выйти за меня замуж.
– Что-что? – Лайза резко повернулась, вся пылая.
– О, я знаю, чего ты хотела, Лайза. – Его голос сейчас был вкрадчив и мягок. – Ты думала, что получишь все, не дав взамен ничего, что ты можешь получить все выгоды этого соглашения без того, чтобы в нем участвовать.
– Я не хотела никакого соглашения, черт бы тебя побрал! – На ее глаза навернулись слезы.
– Конечно нет. Зачем тебе напоминать о том, что женские потребности и желания оказались замороженными в той глыбе льда, которую ты называешь сердцем?
– Теперь я поняла. – Лайза опустила чашку. – Великий Фрэнк Мейсон думает, что он разбудил мое либидо, и теперь ожидает, что его официально отблагодарят за это. – Она поднялась на ноги. – Что ж, в таком случае у меня есть для тебя кое-какие новости. Ты не разбудил ничего. То, что произошло этой ночью, не имело к тебе никакого отношения.
– Разве?
Его голос был угрожающе мягок, но Лайза уже ничего не слышала, кроме своего собственного гнева и боли. Лицо ее пылало, руки она уперла в бока.
– Ты прав! – выпалила она. – Да, у меня имеются определенные потребности, а у кого их нет? Ты просто оказался в нужном месте в нужное время.
Он сделал к ней быстрый шаг и схватил за запястье, вывернув кисть руки так, что она оказалась у нее перед глазами.
– Что ты видишь? – процедил он сквозь зубы.
– Отпусти меня!
– Отвечай на вопрос! Отвечай мне, что ты видишь?
– Я не…
– Кольцо. Кольцо из желтого золота. – Его улыбка была ледяной. – И я тот мужчина, который надел его.
– К моему великому сожалению, – отрезала Лайза.
– Приятные слова жены своему мужу после первой брачной ночи, дорогая. – Фрэнк горько засмеялся.
– Перестань пороть чепуху! Ты мне не муж!
– Нет, черт побери, я тот, кем назвался! – пробурчал он. Их взгляды скрестились.– И я говорю, что мы все еще женаты.
– Но ты сказал… вчера вечером…
– К черту прошлый вечер! – Он с трудом сдерживал ярость. – Для меня он был словно прыганье через обручи!
– Что?
– Тебе придется найти самого лучшего адвоката, которого только можно найти за деньги, если ты хочешь вырваться из этого замужества.
– Это не замужество, – быстро произнесла она. – И ты знаешь это. Это было соглашение.
– Скажи об этом судье. – Лицо Фрэнка потемнело.
Он отпустил ее кисть, прошел мимо нее и вошел в дом, даже не взглянув на нее.
Лайза глядела ему вслед. И как только она могла внушить себе, что влюблена в него?!
12
Наконец Фрэнк согласился, что оставаться в Мексике не имеет смысла. Это была маленькая победа Лайзы.
У нее не было никакой возможности вернуться к прежней жизни: ни работы, ни квартиры, ни денег. Она была привязана к нему свидетельством о браке и его упорным желанием удержать ее заключенным между ними контрактом.
Как только они заняли места в салоне первого класса самолета, несущего их обратно в Штаты, он обернулся к ней.
– Я позвонил Лилиан, – произнес он неприятным голосом, – и сказал ей то, что мы будем говорить каждому интересующемуся: меня отозвали домой неотложные дела.
