Бывшие. Она мне (не) нужна - Евсения Медведева
Но вместо ответа сестра протянула мне свой телефон, их которого доносился сухой голос диктора новостей.
«Сегодня, на пятом километре федеральной трассы произошла страшная авария. Мерседес под управлением Константина Левина врезался в разделительные опоры, а после упал с обрыва. Со слов очевидцев, водитель не справился с управлением на скользком после дождя серпантине дороги. Ведётся спасательная операция…»
– Прощай, мой враг…
Глава 26
Марина
Утреннее солнце разливалось по стенам спальни.
Я ждала этого момента больше всего.
Скользила взглядом по профилю Артёма, боясь потревожить его сон.
Дыхание его было тяжелым, рваным, немного беспокойным. Я только и думала о том, что именно творится у него в душе. Он никогда не покажет усталость, боль, страх. Он не такой…
Артём как паровоз, тянущий на своих плечах всех и вся. Ни капли сомнения в своих силах, ни сантиметра отступления. Только вперёд!
Рассматривала его руку, зная, что стоит мне шелохнуться, как пальцы сожмутся в крепкий замок, чтобы не отпустить меня. Оттого и не двигалась…
Боже, как долго я об этом мечтала! Только Артём был тем аккумулятором, что не дал мне сдохнуть от боли и разбитого сердца.
Он – моя любовь, моя жизнь, мой воздух. Только его слова несут какое-то целебное действие. И только его касания затягивают раны.
Это была любовь с первого взгляда.
Мы с девчонками, наплевав на запрет родителей, пошли на волнорезы. Это было так классно – знать, что можешь нарушить правило, и никто об этом не узнает. Внутри все вскипало от адреналина, я порхала, как мотылек, ощущая мокрые склизкие камни под ногами.
Всего один неаккуратный шаг, и я провалилась. Нога застряла между валунов, а вытащить ее я не могла из-за резкой боли. Лодыжку простреливало, она отекала буквально на глазах, приобретая ужасающую синюшность.
И вот тогда стало по-настоящему страшно.
Подруги заорали, пытаясь привлечь внимание взрослых, но вдруг море стало сокрушаться на нас ударами волн. Кто-то причитал, что надо бы вызвать скорую, кто-то просто глазел… А Артём бросился ко мне, аккуратно освободил ногу и на руках нес до самой больницы.
Смотрела в его глаза, слушала дыхание и не издавала ни звука. Представляла его принцем, спасающим принцессу из лап дракона, и изредка прижималась носом к колючей щетине.
Я тогда впервые ощутила странный жар, промчавшийся по всему телу. От пяток до макушки! Это было как озарение, как удар молнией… В глазах песок, в голове туман, а на языке миллион вопросов. Но мой спаситель молчал, лишь изредка осматривая меня без особого интереса. Я для него была глупой девчонкой…
Когда в травмпункт приехали родители, Артём исчез, а я начала рыдать. Не знала ни его имени, ни фамилии… Он был видением: коротким, сильным и почти сказочным.
Но судьба сыграла в «кости», и через несколько лет отцу выделили дачный участок недалеко от города, вот там и выяснилось, что справа от меня живут Артём и его семья, а слева… Левины.
Коварство судьбы. И ведь так и получилось! Я долгие годы была где-то посередине, как канат, который перетягивают ради спортивного интереса. Или как наковальня, позволяющая сотворить из калёного железа вычурную форму. Только поняла я это, когда стало слишком поздно.
Родители души не чаяли в Косте Левине, вновь и вновь повторяя, что вот это настоящий мужчина, что с ним я буду как у Христа за пазухой. А Вороной – хулиган и разбойник…
Вот только теперь тот хулиган и разбойник спас меня по-настоящему. Не побоялся поставить на кон всё, что у него было, не стал припоминать обид моим родителям. Он принял нас всем своим огромным хулиганским сердцем.
– Марин, хватит, у меня скоро дыра во лбу будет, – Артём вдруг дернулся, сгребая меня в свои объятия, перекатился, вжимая в матрас, и навис, как любил делать это по утрам.
И я тонула… И снова этот жар, что стрелял по нервам, и накатывающиеся слёзы счастья, и навязчивые слова любви вертелись на кончике языка.
В эти моменты я проклинала своё непослушное тело! Мозг уже вспомнил, как хорошо было с ним, вот только моя слабость до сих пор гудела тремором в мышцах, напоминая о случившемся.
– Вороной, я так тебя люблю… Ты – мой принц, – слезы заструились по лицу, путаясь в волосах, а я все целовала и целовала его мягкие губы.
– Мартышка, твой принц уже давно вырос, поэтому называй меня королём, что ли, – он рассмеялся, быстро перекатился и усадил меня сверху, по привычке подставив руки так, как я люблю. – Не иначе ты решила соблазнить короля?
– Что, я зря родителей на дачу со Степой отправила?
– Боже, что я слышу? – голос его стал бархатным, нежным, хрипловатым от бурлящего возбуждения.
Качнула бедрами, наслаждаясь твердостью эрекции. Не удержала стон и вздрогнула от резкой пульсации внизу живота. Реакция была яркая, нестерпимая, она просыпалась медленно, но теперь меня накрывало с головой. Я, как оголодавшая кошка, требовала любви и близости.
– Заткнись, Вороной… – шептала, помогая стянуть с себя шелковую сорочку. – Полгода прошло, а ты всё никак не наговоришься…
– Выходи за меня, Мартышка.
– Только если прямо сегодня!
Эти слова стали традицией, началом конца… Но такого приятного, головокружительного, яркого.
– Зараза, – он помог и приподнял бёдра, позволяя ощутить всю силу его желания.
Это медленное танго страсти, воронка зыбучего песка и сжирающая всё на своём пути лавина. Вороной – пламя. Его касания теплые, ласковые, но как только он убирает руку, меня льдом сковывает.
– Моя девочка, – ласково прошептал он, перекатываясь по кровати, и вот я уже лежу под ним. – А если отлучить тебя от секса? Сдашься? Выйдешь замуж?
– Фу, как не по-мужски… Ты не помнишь, что сказал врач? Секс – лучшая стимуляция. А отлучишь – я и пальчиками неплохо стравлюсь, – врала… говорила такую ерунду, зная, что он сейчас вспыхнет потоком неукротимой фантазии.
– А ну покажи, – Тёма рывком стянул с меня шёлковую сорочку, заполняя спальню треском ткани. Подтянул мои ноги, медленно раскрывая меня…
И я вспыхнула. Его взгляд скользил по вздымающейся тяжелыми вздохами груди, по животу, замирая на пульсирующей промежности.
Врала, потому что только с ним я ощущала себя женщиной. Настоящей, красивой, желанной… И только он мог принести удовольствие в мою жизнь, только в его руках были те злополучные маркеры, превращающие раскраску в сочный комикс.
Но я была слишком упряма, чтобы сдаться. Пробежалась пальчиками по животу, очертила грудь, сжала соски, выгибаясь ему навстречу. Хотела, чтобы он тут же сдался, но Вороной замер каменным изваянием… И лишь его крепкий
