Развод, который ты запомнишь - Тала Рид
- Приедешь? - произношу, не здороваясь. - Мне нужна компания для виски.
- Ты же выгнал меня, сказал что я бестолковая дурочка, - гундосит обиженно.
- Понятно, ладно, - собираюсь положить трубку, но Люда останавливает.
- Постой, конечно я буду. Слышу, что расстроен.
- Жду.
Буквально через полчаса Людочка приезжает, в руках у любовницы бутылка шампанского и сумка с вещами.
На массажистке красное платье, облегающее фигуру и подчеркивающее идеальные формы, лицо сияет довольной улыбкой победительницы.
— Решила, что нам нужно немного развлечений, — протягивает игристое.
— Мне не особо весело, - холодно отвечаю. - Проходи.
— Забудь ты уже о Насте и детях, — шепчет, приближаясь ко мне. — Я могу сделать так, чтобы ты снова ощутил себя живым. Расслабься, мой хороший.
- тянется к ширинке.
Ее взгляд невероятно соблазнителен, а сопротивляться, откровенно говоря, нет ни сил, ни желания. Жена все равно ушла. Кому нужна моя верность?
Глубоко внутри сидит желание выбросить из головы жестокие слова Насти, дать волю эмоциям, даже если это всего лишь попытка уйти от реальности хотя бы на мгновение.
— Я хочу забыть, но сложно. Все еще люблю ее, - произношу захмелевшим голосом, пока любовница ласкает мой торс.
— Открывай шампанское, а потом - я сделаю крутой минет, — щебечет игриво. — Позволь позаботиться о тебе этой ночью.
Мы откупориваем игристое, и на какое-то время я погружаюсь в атмосферу веселья, забывая обо всем на свете. После бутылки шампанского и виски - идем наверх, в нашу с
Настей спальню.
- Наконец-то одни! - довольно кричит Людочка. - Можно стонать, ходить голой по дому, и делать все, что заблагорассудиться.
- Раздевайся, - еле бормочу, голова нещадно болит после выпитого.
Я заваливаю Людочку на кровать и занимаюсь с ней сексом. Перед глазами возникает лицо жены, и мне кажется, что я схожу с ума.
В пике удовольствия я забываюсь и шепчу Люде на ухо:
- Люблю тебя, Настя.
Любовница ошарашенно смотрит, но никак не реагирует. После секса она молчит, крепко ко мне прижимаясь. Утомленные эмоциями, сексом и алкоголем, мы засыпаем.
Пробуждение утром - кошмар. В висках стучит, во рту пересохло, а рядом она...
- Господи, - открываю глаза и вижу Люду.
Зачем я позволил ей остаться? Сейчас начнет ездить по ушам о любви.
- Валера, ты дома? Вижу машину у входа, - слышу приглушенный голос... Насти.
Меня словно обдает кипятком.
Черт! Она ведь говорила, что приедет за вещами детей.
Быстро подскакиваю с постели и натягиваю на голое тело штаны и футболку.
Только бы не запалила, что здесь Люда, - чертыхаюсь про себя.
- Доброе утро, - спускаюсь со второго этажа, ощущая мандраж.
- Неплохо ты развлекался, - морщит нос, глядя на столик в гостиной с бутылками.
- После нашего разговора был разбит, решил выпить.
- Сразу из двух бокалов? Береги печень, такими темпами скоро потребуется трансплантация, - ехидно отвечает.
- Кофе?
- Нет. Просто хотела сказать, что я не собираюсь брать ничего лишнего, только одежду и игрушки детей. За своими вещами приеду позже.
- Настя, - чувствую отчаяние от ее решения, - ты уверена, что поступаешь правильно?
Сыновьям нужен папа, а Маша, она ведь еще совсем малень...
- Валерочка, ты где? Может быть, еще по шампусику? Твоя девочка в игривом настроении и готова к продолжению секс-марафона, - слышу за спиной голос Люды.
Оборачиваюсь и наблюдаю любовницу в одних трусиках с обнаженной грудью.
- ОЙ, - дергается массажистка, замечая супругу. - Простите, - пятится назад и убегает по.
лестнице вверх.
- Насть, это не то, что ты подумала, - произношу, краснея.
- Хорошо же ты страдаешь, Валерон, - с горькой ухмылкой комментирует жена. – Очень рада, что воочию увидела, как убиваешься и не находишь себе места.
Мне становится невероятно стыдно, что жене пришлось столкнуться с голой Людой.
- Я действительно переживаю, это всего лишь попытка унять боль. Черт, Настя, я просто идиот, прости. Я не думал, что... - затихаю, не в силах придумать толковую отмазку. После вчерашних возлияний мозги соображают туго.
- Давай помогу. Ты просто забыл, что я приеду и продолжил развлекаться со своей швалью. Не собирался ты останавливаться, и не прекратил бы гулять. Спасибо тебе за все, Валера. И даже за это прекрасное утро. Теперь я окончательно убедилась, что кобелиной ты родился, кобелиной и умрешь. Не заставляй шаловливую массажистку ждать, это неэтично.
За вещами все же приедет Елена Сергеевна, мне противно находиться в борделе, который устроил из дома, где когда-то жила твоя семья, - разворачивается и уходит.
Когда дверь закрывается, я больше не в силах сдерживать гнев.
- Долбанная сука, ну зачем она вышла? - с размаху сбиваю бокалы со стола, и те падают на пол, разбиваясь вдребезги. - Это конец, вот теперь я задницей чувствую, что жены и детей мне не видать, как собственного носа.
Глава 31. Настя
После сцены в доме не могу собраться.
Чувствую, как меня трясет, а голова разрывается от потока бушующих мыслей.
Не скажу, что Валера удивил, скорее ожидала такого поведения от драгоценного супруга, но его цинизм и наглость все же поражают.
Еще вчера пускал слезу и пузырил соплями с корзиной роз, рассказывая о невероятной любви и сожалении, что расстаемся, а сегодня резвится с массажисткой.
Уму непостижимо!
Зная, что приеду за вещами, не выгнал поганую давалку, а устроил грязное шоу в собственном доме. И как я жила с таким предателем? Диву даюсь.
У мужа нет ни ума, ни фантазии, он совершенно ничего не сделал, чтобы попытаться все исправить, доказать, что испытывает вину за скотство, которое творил с Людочкой.
А та и рада появиться. Ее эти "ой" настолько фальшивы, как и сама. Любовница специально вышла в обнаженном виде, чтобы продемонстрировать - я тут хозяйка.
Дешевые методы, но рабочие. После такого приема я окончательно убедилась, что поступаю правильно, когда не слушаю слезливые истории Валеры о возврате семьи.
Ее больше нет. Да и не было, наверное. Я жила в иллюзиях и носила розовые очки, полагая, что рано или поздно муж одумается и расставит приоритеты, выбрав меня и детей, а не походы по дешевым шлюхам.
Что ж, теперь ему не придется страдать от скуки, рутины и недостатка разнообразия.
Вместе с Людой может развлекаться, пить и куролесить двадцать четыре
