Эдна Эронс - Ошибка Норы Джордан

На подносе были сандвичи и кофе. Сэм наблюдал, как каблуком белой замшевой туфли Нора закрыла за собой дверь и бросила взгляд на Брума.

— Господин Уорден хочет поговорить с вами, — сказала она. — Хелло, Сэм. Тебе лучше?

— Его высочество поднимется сюда или мне дана свобода спуститься для этого разговора вниз? — с улыбкой спросил Брум, садясь на кровати.

— Он ждет внизу.

— С пистолетом, ядом или орудиями пыток?

Нора нахмурилась и поставила поднос на стол возле кровати. На ней был белый костюм из акульей кожи. На отвороте жакета блестела золотая брошь. Рыжеватые волосы Норы напоминали собой королевскую корону. Она выглядела так, словно собралась на гала-бал всех курортов побережья.

Брум вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сэм молча ждал дальнейшего развития событий.

— Бедный Сэм, — произнесла Нора, поворачиваясь к нему с улыбкой. — Ты, должно быть, умираешь от голода. У тебя ужасный вид. — Нора налила кофе в две чашки и взмахом руки пригласила его сесть на кровать рядом с собой. — Ты что, язык проглотил, дорогой?

— Не совсем. Просто я поражаюсь…

— Мне?

— Ты чувствуешь здесь себя как дома, Нора.

— Сэм, не будь таким глупцом, — раздраженно произнесла она. — Ты не можешь не видеть, что я делаю все возможное, чтобы уменьшить подозрения Уордена в отношении меня. Что бы с нами сталось, если бы и меня посадили под замок? Тогда бы у нас не было ни одного шанса. — Понизив голос, Нора заговорила настойчивей: — Каспер должен думать, что я на его стороне, дорогой. В противном случае я ничем не смогу помочь тебе. — Тут с Норой произошла очередная метаморфоза, и она, надув губы, игриво вымолвила: — Ты даже не хочешь поцеловать меня. Раньше ты никогда не вел себя так.

— Раньше я не бывал в таких серьезных переделках.

— Не беспокойся, — похлопала она его по руке, — и предоставь все мне, милый. Мы выберемся из этой передряги сегодня ночью, вдвоем — ты и я. А сейчас поцелуй меня и съешь свой ужин. Я сама тебе его приготовила.

Сэма поразила его собственная холодность в отношении женщины, о которой он столько мечтал. Страсть, вложенная Норой в поцелуй, больше напоминала бесстрастную формальность. Неожиданно она отстранилась от него — в глазах странная пелена — поправила юбку и встала.

— Ты изменился, Сэм. Ты больше меня не любишь. — Он ничего не ответил. — Из-за той девушки? Из-за Ферн Долсон?

— Просто я подумал, что наше поведение не вполне соотносится с тем, что случилось с Лайманом.

Нора пристально посмотрела на него широко распахнутыми глазами, затем с улыбкой проговорила:

— Все время забываю, что ты человек принципов. Что касается меня, то я не желаю думать о Лаймане. Он был слабовольным человеком, и в конце концов это стоило ему жизни. Не надо было ему впутываться, зная, что у него не хватит мужества закончить это дело. Я совершила ошибку, выйдя за него замуж, Сэм. Я уже говорила тебе об этом. Теперь я хочу одного — забыть его.

— Кто его убил? Уорден? — спросил Сэм.

— Я не уверена.

— Почему вы с Уорденом вернулись на Маквид этой ночью?

— Разыскивали Лаймана, разумеется. Послушай, дорогой, я уговорила Каспера допросить Брума внизу только затем, чтобы несколько минут побыть с тобой. У нас не так много времени. Я ничего не могу тебе рассказать о прошедшей ночи, потому что сама ничего не знаю. Если бы знала, рассказала бы. Ты мне веришь, Сэм?

— Конечно, каждому слову. — От ироничности его тона Нора зарделась.

— Понимаю, как это может выглядеть в твоих глазах, но я уже тебе объяснила: это была идея Лаймана.

— Даже в том, что касается круиза в компании Амоса Баттерика?

Эти слова здорово разозлили Нору. Она отвернулась и уставилась в окно, на подернувшуюся легкой дымкой бухту. В комнате было почти темно, но волосы Норы отливали бронзовым оттенком. Когда она повернулась к нему, ее глаза блестели в полумраке.

— Значит, тебе и это известно.

— Мне потребовалось немного времени, чтобы выяснить имя несчастного старика. Пока я не могу связать все в единое целое, хотя и знаю, что произошло. Я никогда не мог предположить, что подобные деяния могут совершаться с такой неприкрытостью. Амос Баттерик вытащил тебя из прозябания в захудалом городке, Нора, он привил тебе вкус к шикарной жизни. Ты бросила его ради меня, а затем решила выйти замуж за Лаймана. С Баттериком ты, вероятно, оставалась в дружеских отношениях в течение всего периода нашей близости.

— Амос был понятливым мужчиной. Он смотрел на меня, почти как на дочь. А в себе видел этакого современного Пигмалиона, который превращает провинциальную девушку в ту Нору, в которую ты влюбился. Амос все понял, когда я вышла замуж за Лаймана. Все ясно ему было и в случае с тобой.

— Он продолжал снабжать тебя деньгами?

— Конечно. У нас троих были прекрасные отношения. Сэм, в тебе так много условностей! Для Амоса было вполне естественным пригласить нас с Лайманом в круиз.

— А для тебя с Лайманом и Уорденом было так же естественно напасть на него, заточить в неволю и замучить до смерти.

— Сэм, это придумал Лайман, а не я, а когда все началось, я уже не могла помешать. — Глаза Норы засветились любопытством. — Скажи, Сэм, а когда ты узнал насчет Баттерика?

— Как ты знаешь, я никогда не встречался с Баттериком, понятия не имел о его внешности. Потом я увидел его фотографию на борту «Пантеры», на которой он снят с группой людей на палубе. Каспера Уордена среди них нет, хотя он и претендует на владение шхуной. С этого момента у меня и начала складываться общая картина. В Хаддемспорте я проверил журнал регистрации судов в местном клубе и убедился, что владельцем шхуны является Баттерик. Цепь замкнулась, все складывалось. Мне стало ясно, что вы с Лайманом и Уорден — гости Баттерика, что эта вилла и шхуна принадлежат ему. Очевидно и то, что вы трое заманили его сюда с целью похищения или вымогательства у него денег.

— Только меня к этой компании не примазывай, Сэм, — возразила Нора. — Я же сказала, что понятия не имела об их планах.

— Между прочим, кем является Уорден?

— Лайман знал его. Уорден работал на Амоса. Не знаю точно, чем он занимался, думаю, был кем-то вроде бизнес-менеджера.

— В стальном бизнесе?

— Теневой рынок стали. И нелегальная покупка и перепродажа всего на свете во время войны и после нее.

— То есть доходы Баттерика были нелегальны?

— Думаю, да. Но узнавала я об этом постепенно.

— И сказала Лайману, — констатировал Сэм. — Да.

— Остальную картину дорисовать несложно. Баттерик сколотил свой капитал во время войны и сразу после нее, причем в своих сделках деньги он в основном получал наличными. Распорядиться же ими в открытую и не вступить при этом в конфликт с властями из-за неуплаты налогов он не мог. У него не было даже возможности положить их на обычный банковский счет или арендовать в банке сейф для хранения денег, потому что все это доступно налоговой полиции. Он вынужден был прятать наличность. Именно поэтому он приобрел Маквид, построил здесь виллу. Так?