Элизабет Эссекс - В поисках наслаждения
— Расскажи о своих ранних подъемах, — пробормотала она, не разлепляя век.
— Это ты говоришь о реакции моего тела на пробуждение рядом с тобой?
Она покраснела. Лиззи Пэкстон Марлоу действительно покраснела, кровь окрасила ее кожу на груди и поднялась к щекам, покрыв их румянцем. Ему было приятно сознавать, что способен сотворить с ней такое.
И не только такое, но и другое. Он притянул ее к груди, чтобы не выскользнула, и дал почувствовать свою восставшую плоть. Пощекотав носом затылок, поцеловал в прелестную шею.
— Краснеешь, Лиззи? — спросил с мягкой язвительностью. — Не стоит стесняться своей удивительной способности дарить и получать удовольствие. Я, например, чрезвычайно доволен твоей пленительной и пламенной реакцией на мои ласки. — Он позволил своей руке заскользить по шелковистой коже ее крепкого живота. — И стал бы еще счастливее, если бы ты повторила то, что сделала вчера ночью, когда укусила меня за губу. Мне это очень понравилось.
Она повернула к нему голову и, взяв в рот его губы, принялась легонько тискать их зубами. Воспоминание о прошлой ночи, об этом эротическом сочетании боли и наслаждения пронзило его как молния. Это было блаженство. Она была блаженством.
Утомленное блаженство. Лиззи подавила зевок.
— Который час?
— Солнце только взошло.
— А почему ты не спишь?
— Мне нужно уезжать. Уже скоро.
Ее глаза резко распахнулись. Ярко-зеленые на фоне вдруг побледневшего лица.
— Как скоро?
— Как только еще раз займемся с тобой любовью.
— Джейми!
Он перевернул ее на спину и откинул с лица огненно-рыжие кудри.
— Теперь не торопясь, Лиззи, — предупредил он. — Я не хочу с тобой спешить.
— Сентиментальный.
Но ее глаза смягчились.
— Да, очень. Я хочу быть сентиментальным с твоей грудью. — Его теплое дыхание овевало ее розовые вершинки, и они затвердели. — Видишь, они тоже сентиментальные.
— Джейми.
Она прильнула к нему в порыве. Ее тело от желания уже горело.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, накрывая ее своим телом. — Не двигайся. Лежи тихо. Ничего не делай. Не издавай ни звука.
Он увещевал ее тихими словами и нежными, но твердыми прикосновениями. И она себя сдерживала. Вероятно, боялась, подумал он, что не выдержит и расплачется. Бедная Лиззи. Она не могла дать волю своим чувствам.
Все равно это было прекрасно. Она была прекрасна. Он старался быть с ней осторожным и тихим, желая сделать ей напоследок этот подарок, позволив найти убежище в покое.
Так они и продолжали лежать в тишине, пока просветлевшее небо не побудило его начать собираться в дорогу.
Его форменный китель, вынутый из сундука, сидел на нем как-то непривычно и казался чужим и тесным, как много лет назад, когда он надел его в первый раз. Он одернул рукава, освобождая плечи в швах и оттягивая момент, когда наденет перчатки и проводит ее к карете, присланной из Адмиралтейства.
Лиззи причесывалась, стоя перед окнами. Из одного из своих сундуков она извлекла зеленовато-голубое дорожное платье. Оно было одного цвета с океаном на Карибах. Красивая и бесконечно прелестная Лиззи. Повернувшись, она изобразила ртом удивление.
— Посмотри на себя.
Она выглядела чуть заметно расстроенной.
Он оглядел себя, проверяя, все ли в порядке: аксельбанты на месте, и шпага висит, как и положено, на левом боку.
— Что со мной не так?
Она бросила ему улыбку как подарок.
— Абсолютно ничего. Но что, спрашивается, мне с тобой делать?
Его смех наполнил комнату.
— Поцелуй меня, но очень нежно. — Он наклонился и замер в нескольких дюймах, от ее губ. — Потом выкинь из головы навеки.
Ее улыбка дрогнула в уголках рта, но она овладела собой, решительно придав себе отважный вид.
— Твой вид… Мне, очевидно, все же придется по тебе скучать.
Неожиданный комплимент согрел ему сердце. В устах Лиззи он прозвучал высшей похвалой.
— Ерунда. Ты же раньше не скучала по мне, правда?
Но едва нечаянные слова сорвались е его языка, как его грудь сдавил железный обруч. С чего вдруг допустил такую глупость? Прошлое следует забыть, как будто его не было вовсе. Забот в избытке хватало и в настоящем.
Лиззи, хотя и спрятала лицо за большой соломенной шляпкой, все же ответила.
— Ты даже не попрощался. — Ее голос прозвучал чуть слышно, и она придала ему силы. — Но наверное, я все же скучала по тебе, иначе никогда бы не сочеталась с тобой браком.
Странный, идиотский прилив радости. Подобный всплеск эмоций лучше бы приберечь для других моментов, когда мимо просвистит пушечное ядро, всего в нескольких спасительных дюймах.
Но Лиззи изо всех сил пыталась остаться верной себе. Изо всех сил.
— Что ж, придется отправлять тебя в путь. Не могу же я скучать по тебе, если ты не уходишь.
— Тогда пойдем, чтобы ты смогла начать меня забывать.
Глава 9
Она не собиралась поддаваться тошноте. Только не в этой красивой карете, присланной Адмиралтейством. Только не на ее лучшее дорожное платье и не на безупречную форму Джейми.
Господи, как же она ненавидела закрытые экипажи. Даже с открытым окном здесь нечем было дышать. Не проехали они и полдороги в Дартмут, как ей стало не хватать чистого морского бриза. Лиззи придвинулась к окну вплотную, разве что не высунула голову наружу, как собака, сидящая сзади в крестьянской повозке.
Она бросила взгляд на Джейми. Удобно расположившись, он сидел напротив. Чтоб его черти разорвали за то, что уговорил ее поехать в карете. Возможно, он ждал восхищения, которое неминуемо должно было вызвать столь роскошное транспортное средство. Но Лиззи считала его чуждым столь мелочному тщеславию. Подобное позерство не соответствовало его натуре, тому, что она знала о нем.
Тем не менее эти мысли не давали ей покоя.
Карета катила по лабиринту города, и Лиззи получила возможность отвлечься, видя, какой фурор производит их экипаж. Передвигаться по крутым, неровным улочкам приходилось медленно, и до нее порой долетали комментарии прохожих. Их удивление по поводу ее замужества казалось ей почти оскорбительным. Господи, ей минуло всего двадцать два года, не так много, чтобы прослыть старой девой.
Джейми не обращал ни на что внимания. Во всяком случае, внешних признаков этого она не наблюдала. Его лицо изображало неподвижную маску надменного высокомерия, как будто вместе с синим форменным кителем и белыми брюками он надел личину капитана.
Не делая никаких комментариев, он большую часть пути смотрел на ее лицо. Наблюдал, изучал. Возможно, боялся, что ее начнет тошнить. Лиззи лишь надеялась, что ее кожа не позеленела, выдавая внутреннее состояние. Через силу улыбнувшись, она снова отвернулась, ловя струю воздуха за окном.
