Хэйли Мэнсон - Удивительный дар

Вид у меня такой, мрачно усмехнулась Анна, словно я все лето провела в сыром подземелье.

— Хватит, — решительно пробормотала она. — Надо следить за собой хотя бы ради ребенка… правда, малыш? — Она погладила живот, и ей ужасно захотелось ощутить, как он будет шевелиться внутри. — Начиная с сегодняшнего дня мы будем все делать только правильно: как следует питаться, хорошо спать, часто гулять на свежем воздухе и делать гимнастику. И тогда ты родишься здоровеньким. Прошлая ночь была лишь небольшим сбоем.

И Анна приступила к выполнению своего плана. Она сделала зарядку, приняла душ и плотно позавтракала — спокойно, сидя, а не на ходу, как обычно, с тостом в одной руке и чашкой кофе — в другой, разыскивая колготки и туфли. Потом молодая женщина не спеша оделась и пешком отправилась на работу, решив совершить небольшую прогулку.

Когда молодая женщина быстрым шагом шла по лабиринту улочек, ведущему к огромному комплексу больницы, в ее походке даже появилась былая легкость. Высоко вскинув голову и расправив плечи, она прошептала себе под нос:

— Сегодня первый день моей новой жизни, и так теперь будет всегда.

10

— Внимание всех: попытка самоубийства

Каталка промчалась мимо Анны, едва не задев ее. Врач «скорой» на бегу сообщал данные о пострадавшей.

— Женщина, двадцать четыре года. На полу валялись пустые упаковки из-под лекарств. Давление девяносто на шестьдесят, пульс сто восемь. Когда мы ее нашли, была без сознания, но сейчас пришла в себя.

— Известно, чего она наглоталась?

Анна, закрепляя капельницу с физраствором, следила за тем, как пациентку перекладывают на койку.

— Целый коктейль. — Врач со стуком вывалил на стол содержимое пластикового пакета. — Мы обнаружила пустые пузырьки из-под аспирина, кодеина и парацетамола, но что еще она могла проглотить — одному Богу известно.

— Так, — задумчиво произнесла Анна, — два легких анальгетика и еще один, содержащий наркотическое вещество. Все это продается без рецепта, и для передозировки нужно выпить очень много. Известно, как давно она приняла таблетки?

— По самым скромным подсчетам, меньше двух часов назад.

— Стало быть, они могут быть еще в желудке. Сейчас подготовлю все для промывания, а потом дадим ей активированный уголь.

Эту процедуру нельзя было назвать приятной, и Анна была рада, когда ее позвали к другому пациенту. После токсикоза, связанного с беременностью, ей было очень трудно делать промывание желудка.

Она отправилась обрабатывать специальным медицинским клеем небольшую ранку на голове ребенка, а когда вернулась к пациентке-самоубийце, обнаружила ее уже в полном сознании. Лицо женщины было бледным, губы — синими, но глаза смотрели ясно и в них отражалось страдание.

— Давайте, я устрою вас поудобнее, — предложила Анна и склонилась над пострадавшей.

— Какой смысл? — слабым хриплым голосом возразила та. — Я все равно еще раз попытаюсь…

— Почему вы это сделали? — Анна старалась говорить как можно мягче. — Что с вами стряслось, раз вы решились на такое?

— Я беременна, — всхлипнула женщина, — а отец ребенка и знать об этом не захочет.

— Вы ему еще не сказали? — осторожно спросила Анна.

— Не успела, он уже уехал. Что мне было делать — бежать за ним?

— А он стоит того, чтобы за ним бежать?

Последовало долгое молчание.

— Да, — прошептала наконец пациентка.

— Что ж, тогда давайте подумаем, что бы вам надеть, когда вы поедете к нему, чтобы сообщить радостную новость. Это должно быть что-то сногсшибательное!

Женщина слабо улыбнулась сквозь слезы, но тут же снова помрачнела.

— А вдруг он не захочет ребенка? Что, если и я ему тоже не нужна?

— Ну и что с того? — Анна старалась говорить как можно невозмутимее, хотя эта тема была для нее весьма животрепещущей. — Кому нужен он, если не умеет вести себя по-мужски и бежит от ответственности? Найдете другого.

— Но как же ребенок?

— А вы сами-то хотите родить? — Рука Анны невольно потянулась к собственной талии, но она вовремя остановилась.

— Не знаю. — Голубые глаза женщины снова наполнились слезами. — Как я буду растить его одна?

— То, что беременность длится девять месяцев, дает женщине возможность все хорошенько обдумать, — серьезно заметила Анна. — Если вы решите отказаться от ребенка, сотни супружеских пар будут оспаривать право усыновить вашего малыша.

За ее спиной кто-то негромко кашлянул, и, обернувшись к двери, она увидела женщину в полицейской форме.

— Можно мне сейчас ее допросить? — вежливо спросила та.

— Вы к этому готовы? — Анна снова повернулась к пациентке.

— Да, — нерешительно согласилась женщина и тут же прибавила более уверенно: — Этого все равно не избежать, так что лучше уж начать прямо сейчас. — Анна уже собиралась оставить их наедине, как пациентка окликнула ее: — Спасибо, что поговорили со мной… У меня такое чувство, что вы понимаете, каково мне сейчас.

Та с трудом выдавила улыбку. Знала бы ты, как хорошо я тебя понимаю, подумала она и, кивнув на прощание, молча вышла из палаты.

В течение всего рабочего дня этот разговор не шел у Анны из головы. В ее ушах постоянно звучал собственный вопрос: «А стоит ли отец ребенка того, чтобы за ним бегать?»

Она вдруг с грустью поняла, что за несколько недель, прошедших с отъезда Патрика, эта мысль пришла ей в голову впервые.

Почему я задала подобный вопрос совершенно незнакомой женщине, если сама не могу ответить на него? — удивилась Анна.

Она осмотрела пожилую женщину, у которой обнаружилось защемление грыжи, и направила ее на операцию, потом маляра, упавшего с лестницы, которому нужно было сделать рентген, и вдруг к ней сам собой пришел ответ.

Разумеется, Патрик Хайлендер стоит того, чтобы бегать за ним! Однако к тому времени, когда Анна вызвала окулиста к сварщику-любителю, умудрившемуся насыпать себе в глаз металлических опилок, она поняла, что спохватилась слишком поздно.

К концу смены силы ее были на пределе, и не только из-за того, что в отделение привезли несколько человек, пострадавших при взрыве газа, и всей дежурной бригаде потребовалось приложить немало усилий, чтобы стабилизировать их состояние и отправить в специальный ожоговый центр. Больше всего Анна извелась из-за полемики, которую вела сама с собой целый день.

Сняв форму, молодая женщина натянула скромное хлопчатобумажное платье свободного покроя. Хорошо, что я никогда не была любительницей носить одежду в обтяжку, уже в который раз порадовалась она. Теперь мне не нужно срочно менять гардероб, чтобы скрыть округлившуюся талию.