Хороший брат (СИ) - Даша Черничная
— Воу! Братишка, полегче.
— Грабли убрал от нее, — быкую и иду на типа.
Тот по-прежнему лежа, нервно откидывает волосы назад и выставляет вперед руки:
— Братишка, я же с чистыми намерениями.
— Похрен мне на твои намеренья.
Лежачего бить не собираюсь, пусть поднимается, а потом продолжим разговор. Наташа встает передо мной и хватает за плечи:
— Ну все, все. Успокойся, — говорит тихо, так, чтобы было слышно только мне.
— Смерти моей хочешь, м? — хватаю ее обеими руками за голову, поднимаю вверх лицо, впечатываюсь своим лбом в ее и вглядываюсь в глаза.
Чего там только нет. Все оттенки чувств и эмоций, а мы маньяки, раз торчим от этой круговерти. Облизывает губы и не отводит взгляд от меня. Чувствую, что хочет поцеловать. Запустить язык в мой рот и сплестись с моим.
Не здесь, ох не здесь я хочу оказаться.
Оглядываюсь на толпу, которой только и подавай хлеба и зрелищ. Собрались стервятники вокруг и перешептываются.
— Какой-то ты неправильный брат, — говорит Миха, появившийся из ниоткуда рядом с нами. Он протянул руку обиженному Стасу, который едва ли не губки надул, и помог подняться.
— Какой есть, — пожимаю плечами и отпускаю Наташу.
— Пошли, бэдбой, сыграешь нам что-нибудь.
Миша тянет меня за плечо, а я нахожу руку Карасика, переплетаю наши пальцы и веду за собой.
Глава 27 Не родной
Между нами искрит. Протяни спичку, и она загорится.
Увидела его с другой и понеслась.
Никогда не могла нормально реагировать на его баб. Выворачивало душу наизнанку от того, как они касались его тела, кожи и рисунков на ней. Все время хотелось кричать о том, что он — мой. Что никто не смеет его касаться.
А сейчас как дура себя повела. Стас мне ни разу не сдался и его касания вызывали отвращение и желание поскорее сбежать. Терпела, лишь бы побольнее задеть Яра.
Ох, как его штормило, а у меня в душе нега разливалась. Идиотка.
Ярослав тянет меня к костру. Я сажусь на общий плед и подгибаю под себя ноги, чтобы никто не увидел мое белье. Глупая выходка. Не нужно было надевать пошлый сарафан. Перед ним хотела красонуться, перед Яром. Чтобы обалдел, чтобы ревновал и с ума сходил. Вот он и сходит, плавится от ревности. Ярослав молча наблюдает за мной с недовольным лицом, вижу, как ходят его желваки. Скрипит, как старая телега, но молчит.
Накидывает мне на ноги свою джинсовку. Первый порыв — гордо вскинув голову, отбросить его вещь, но потом я останавливаю себя. Она прикрывает меня, греет, а еще… от куртки пахнет Яром.
Его запах обволакивает меня, защищает, скрывает от чужих глаз. Он садится рядом со мной и касается своей ногой моего бедра. Вокруг костра собрался весь народ, яблоку негде упасть. Парочки воркуют, девушки стреляют глазами в Ярослава. Ясно, он для них новая кровь, да еще какая. Фактурный, мышцы такие, что так и хочется пустить на них слюну. Джинсы обтягивают крепкий зад, а сквозь футболку виднеется рельефная спина. Татуировки оплетают сильные руки, шею. Они опускаются ниже, кружат вокруг пресса и дальше…
Но этого никто не видит и не увидит. Зато я запомнила так, что на всю жизнь хватит.
Миша протягивает Яру его гитару со словами:
— Драка — абсолютно бессмысленное дело, лучше сыграй нам что-нибудь.
Ярослав берет инструмент и начинает играть. Мелодия мне знакома, это какой-то старый, лиричный рок. Неожиданно народ начинает подпевать, создавая вокруг меня эхо. Я перевожу взгляд с одного человека на другого, по телу бегут мурашки от невероятной атмосферы, которую создает Ярослав.
Он играет по очереди разные композиции, а я ловлю момент и понимаю, что оторваться не могу от Туманова. Сейчас он — эпицентр всего. Все вертится вокруг него и мой мир тоже.
Ярослав замирает и впервые поднимает на меня взгляд. Смотрит, смотрит, а я плавлюсь, внутри крутит, вертит, порывает к нему.
Не слышу звуков вокруг, силуэты размыты, вмиг забываю о присутствующих. Теперь только мы, глаза в глаза. Он набирает в грудь воздуха, берет аккорд и начинает петь. Все молчат, никто не смеет прервать его.
У ночного огня под огромной луной
Тёмный лес укрывал нас зелёной листвой.
Я тебя целовал у ночного огня,
Я тебе подарил половинку себя.
Свет далёкой звезды, песни птиц до утра,
Ты смотрела в глаза мои, шептала слова.
Ты не верила мне, но любила меня,
Я оставил с тобой половинку себя.
То, что было забыто, то, что было, прошло,
Ты махала мне вслед бирюзовым платком.
Я тебя целовал у ночного огня,
Ты оставила мне половинку меня
Моим глазам мокро, сердцу больно. Я не отвожу взгляд от Яра, немой диалог-признание. Он замирает, протягивает руку и мягко стирает пальцами мои слезы. Аккуратно, трепетно. В его глазах безграничная нежность и что-то еще. Мне бы хотелось, чтобы любовь. Вот бы это была она.
— А они точно брат и сестра? — говорит кто-то рядом со мной.
Выплываю на поверхность и хватаю воздух, вспоминаю, где мы. Я скидываю куртку и поднимаюсь резко, подхватываю босоножки и быстро ухожу по пляжу подальше от людей. Бездумно лечу вперед, в темноту.
— Сводные, — слышу вслед оглушающий шепот.
Воспоминания триггером бьют по лицу, непрошенные слезы застилают глаза. Возвращаюсь в запретные воспоминания, те, которые старалась забыть. Как бы ни убегала, они быстрее. Ускоряясь, толкают в спину и насмехаются.
Как они тогда кричали, пока я лежала распластанная на кровати и опозоренная?
“— Нихрена себе!
— Фу-у изварщенка!”
Мне потребовался год, чтобы собрать себя по частям и начать жить. Теперь же придется пройти заново адовы круги. Меня спасало то, что тут ничего не знали о моем прошлом. Сейчас же все изменилось, но я вновь оказываюсь на краю обрыва.
Меня подхватывают до боли знакомые руки, не оставляя малейшего шанса сбежать, поднимают и прижимают к сильному телу.
— Всё! Слышишь? Всё! Я тут, рядом. Не отпущу, слышишь? Не отпущу!
Снова, как совсем недавно, колочу что есть силы по груди, кручу ногами, пытаясь вырваться из его рук, но все тщетно. Мне не переиграть его. Он сильнее, всегда.
— Зачем ты приехал? Я же только жить начала! Зачем снова больно бьешь? — верещу, заливая нас слезами.
Ярослав падает на песок и роняет меня. Я только собираюсь отползти как можно дальше, но он наваливается на меня. Берет мое лицо в свои ладони и целует мокрые щеки. Размазывает соленые капли по подбородку, лбу.
Он молчит, не говорит ни
