Джуди Кристенбери - Судьба-укротительница

В другой лежало голубое платье, такое сверкающее и женственное, что Сюзанна ахнула:

— Какая красота!

— Оно будет еще лучше, когда ты его наденешь. Хочешь в театр?

— Я не хочу огорчать Грэмпа.

Зак почувствовал, что подавленное было волнение охватывает его с новой силой. Провести вечер и ночь с Сюзанной было его мечтой, но просто воспользоваться ситуацией он не мог.

— Дорогая, — начал он и закашлялся. Он сам себе был противен в эту минуту. — Дорогая, Грэмп обо всем догадался.

Она смотрела на него, ничего не понимая. Затем спросила неожиданно низким и хриплым голосом:

— Так он знает? Знает, что мы не женаты?

— Женаты. Но не по-настоящему.

Сюзанна уронила платье обратно в коробку.

— Это ты ему сказал?

— Нет, он вычислил сам.

— Что ж, так даже лучше, — проговорила она, медленно опускаясь на диван. — Когда он сказал тебе?

— В понедельник, когда приезжала Меган.

Четыре дня назад! Он молчал четыре дня, чтобы она продолжала верить ему, притворяться перед дедом. У Сюзанны потемнело в глазах. Она вплотную подошла к Заку.

— Как ты мог? Как ты только мог?! Терзать меня хотя бы лишний день! Ты все знал…

— Я знал, что ты в безопасности, что у тебя есть крыша над головой и что о тебе заботятся. Я должен был все немедленно рассказать тебе и еще сильнее тебя расстроить?

Зак не был уверен, что говорит именно то, что надо.

Сюзанна попятилась, ища взглядом сумочку.

— Мы с Полем уезжаем!

— Нет, вы не уедете! Как только тебе в голову могло прийти?! То, что Грэмп все знает, вовсе не значит, что ваш отъезд не ранит его. А как насчет Поля? Ты хочешь разлучить его с лучшим другом, с Грэмпом? Со мной?

Сюзанна терзалась. Ей и самой не хотелось уезжать, расставаться с Заком, с ранчо. Не хотелось снова все и за всех решать. Любовь к Заку сделала ее слабой. Но теперь ситуация изменилась, и ей больше нельзя оставаться на ранчо.

— Мы должны уехать. Я соглашалась остаться только до тех пор, пока Грэмп не поправится, а он чувствует себя прекрасно.

Она попыталась проскользнуть мимо Зака, но он преградил ей путь.

— Ты согласилась остаться на весь школьный год. До мая. Ты обещала. Обещала Полю и мне.

Сюзанна зажмурилась, чтобы он не заглянул ей в глаза. Ей очень не хотелось уезжать.

— Зак, отпусти меня.

— Нет. Не отпущу.

Он притянул ее к себе и припал к ее губам.

Почему она так сильно хочет его? Она не должна, не смеет наслаждаться его прикосновениями. Мать всегда уступала желаниям плоти. Она обязана помнить об этом.

А руки Зака скользили по телу, его губы не отрывались от ее губ. Она невольно положила руки ему на грудь, затем сомкнула их вокруг шеи.

Он прервал поцелуй, потом снова наклонил голову и впился в ее губы сильнее, требуя ответа.

Сюзанна всем телом прижималась к Заку, как будто хотела слиться с ним.

Его пальцы уже бежали по пуговицам ее жакета, блузки.

Она нащупала кнопки на его ковбойке и рывком обнажила мощную мускулистую грудь, провела по ней ладонями, запоминая каждый изгиб.

До нее вдруг дошло, что они с мучительной медлительностью продвигаются к спальне и что она в любой момент может остановить это движение.

И Сюзанна решилась.

Впервые в жизни она всем сердцем хотела мужчину. Только его и больше никого на свете. Даже если он не будет ее любить. Ее любви хватит на двоих.

Она стянула с него рубашку, он освободил ее от блузки и жакета. Волна желания накатила на Сюзанну, она перестала замечать окружающее. Остался лишь Зак. Ее сопротивление было сломлено.

У кровати Зак остановился. Сюзанна чуть не закричала, когда он удержал ее за руки и остановил томительный поцелуй.

— Дорогая, я ведь не заставляю. Ты хочешь этого так же сильно, как я?

— Да, — простонала она.

Этого слова было достаточно. Зак больше не сомневался, и Сюзанна забыла обо всем на свете. Она сберегла себя, сберегла для этого самого момента, для единственного в мире мужчины, которого любила. Даже если он ее не любит.

Зак был искусным любовником. Его прикосновения возбуждали все сильнее, доставляя невыразимое наслаждение, и Сюзанна отвечала со всей страстью любящей женщины.

Она уже была вне себя от желания, когда он простонал сквозь зубы ее имя:

— О, Сюзанна!

Безмерное наслаждение покрыло боль.

— О, Зак, прошу тебя!

Их губы вновь слились. Сюзанне казалось, что никто и никогда не испытывал такого невероятного счастья.

Еще тогда, в прошлый раз, когда они жили в этих апартаментах, он мог разделить с ней этот первый для нее опыт. Но тогда не посмел. Зато теперь он любил ее все сильнее. Это его женщина, его жена, милая, самоотверженная, сексуальная. Когда все закончилось, он прижал ее к себе и поцеловал в лоб.

— Ты должна была предупредить меня, — прошептал он.

— Зачем?

— Я был бы осторожнее. С тобой все в порядке?

— Да. Я сделала что-нибудь не так?

— Черт побери, нет! Лучше не бывает.

Она успокоилась, и веки у нее смежились.

— Усни, дорогая, мы еще успеем поговорить.

Пока она спала, он обнимал ее и глядел на прекрасное лицо, чтобы убедиться, что это не сон.

Сюзанна проснулась несколько часов спустя и обнаружила, что одна. Сердце сжалось. Зак мог уйти, получив свое. Ведь это она любит, а не он.

— О Господи! — пробормотала девушка, сообразив, что не приняла ничего против беременности.

Точь-в-точь как ее мать.

— Нет, — прошептала она, — не как мать.

Она любит Зака, и больше никогда и никого любить не будет. Если она забеременела, она вырастит ребенка, и никогда не откажется от него, и не будет им пренебрегать, как делала ее мать.

Сюзанна откинулась на подушки: будем надеяться, что отцовские гены окажутся сильнее. Ведь Майк О'Коннор вырастил двух своих дочерей.

Она вновь подумала, что, вероятно, придется покинуть ранчо, даже если это причинит боль Грэмпу, Полю и, может быть, Заку. Она не сможет вернуться туда и заниматься с Заком любовью, продолжать интимные отношения, если с его стороны нет любви.

Сюзанна отбросила одеяло, собираясь встать, когда дверь открылась. Она поспешно натянула одеяло на грудь.

— Ты уже проснулась? — на лице у Зака блуждала ленивая довольная улыбка. — Хочешь поесть?

Закутанный в махровый халат, он выглядел еще соблазнительней. Губы у Сюзанны стали влажными. Невероятно, но она снова хотела его.

— Нет, спасибо.

— Милая, семь часов уже давно миновало. Извини, но я тебя не дождался: я умирал с голода. Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь съесть?

Она зажмурилась.

— Нет-нет. Я лучше оденусь и…