Андреа Йорк - Стеклянные бабочки

— Это она... она... — ловя ртом воздух, тихо говорил он, так что только Пол и Нэнси могли услышать его.

Нэнси быстро повернулась и побежала прочь. Мэри бросилась за ней.

— С тобой все в порядке, Нэнси?

Глаза девушки горели злобным огнем.

— Пол просто сумасшедший, — сказала она. — Зачем он рисковал своей жизнью из-за меня? Кто я ему, чтобы бросаться своей жизнью? Бродли бы и так ничего со мной не сделал.

Сэмми же обещал тебе свою помощь, хотелось крикнуть Мэри, но вместо этого она с усмешкой ответила:

— Он не мог поступить иначе.

— Ему чертовски повезло, что его не убили. — Девушка вдруг непонятно почему заплакала. Но и теперь во влажных от слез глазах Нэнси было столько жизни, словно она только что пробудилась от долгого-долгого сна. — Мэри, слушай, я ухожу. Пожалуйста, не говори никому, хотя в принципе никого это не интересует. Но ты... ты была так добра ко мне. Я не знаю почему. Поэтому я и хочу попрощаться с тобой. И, пожалуйста, не ищи меня.

Казалось, она очень торопилась, но Мэри попыталась удержать ее.

— Ты собралась к своему другу?

Девушка кивнула.

— Да, я не знаю, где он сейчас, но обязательно разыщу его. Мне давно уже хотелось вырваться отсюда, Мэри, и ты даже не представляешь, как... — Уже на ходу она повторила: — Не говори никому... обещаешь?

— Обещаю. Нэнси, когда я...

Она помахала рукой.

— Помни, что я сказала тебе. И еще: забирай Пола и поскорей уезжайте из этого города, пока его не пристрелил кто-нибудь просто так, из хвастовства, что взял верх над таким метким, быстрым и ловким ковбоем...

С тяжелым сердцем, поняв, что видела Нэнси в последний раз, Мэри открыла дверь своего номера в отеле. Через полчаса пришел Пол. Мэри с грустью посмотрела на любимого.

— Ты спас жизнь Нэнси. Теперь люди годами будут рассказывать историю о тебе. Ты станешь еще одной легендой Сильверстауна.

— Не получится. Я еще не родился.

— Тебя ведь могли убить, Пол.

— Я был ему не нужен. Он утверждает, что Нэнси убила Вилли и забрала все деньги. За это она и должна была поплатиться.

— Что? Нэнси? Глупость какая-то. — Мэри вдруг вспомнила свою подружку, одетую во все черное, старавшуюся незамеченной проскользнуть через заднюю дверь театра. Нет, уверенно отбросила Мэри свои сомнения. Нэнси встречалась тогда со своим другом. — Ой, сегодня была такая страшная ночь — я так переволновалась из-за вас с Нэнси. Да еще потом она ушла...

Пол, стягивавший с себя сапоги, вдруг замер.

— Что значит ушла?

— Ушла, и все. Она не сказала куда. Думаю, к своему возлюбленному. Это так ужасно, теперь не с кем даже перемолвиться словом. Мне кажется, я ее больше никогда не увижу.

— Ушла? — повторил Пол. — Это даже очень интересно в свете выдвинутых против нее обвинений Джона Бродли.

— Все же говорят, что Бродли расправился с Вилли, — встала Мэри на защиту подруги.

— Не уверен, что это его рук дело, иначе, подумай, зачем ему нужно было гоняться за Нэнси? Мне сдается, она каким-то образом узнала об их замысле, и им пришлось взять ее с собой, может быть, даже в качестве заложницы. Нэнси прекрасно понимала, что ее убьют сразу же после взятия кассы. Возможно, ей как-то удалось вырваться от них и спрятаться с тени деревьев. Она дождалась того момента, когда в руках бандитов оказались ящики с деньгами, и выстрелила. Бродли повезло больше, чем Вилли...

— Но это... это же безумие!

— А что остается делать человеку в такой ситуации, Мэри? Ждать, пока его самого пристрелят? Я уверен, все так и происходило. Но тогда твоя приятельница — убийца, но не в этом ее преступление, а в сокрытии денег, принадлежащих старателям.

— Пол, если бы ты жил так, как эта девушка, рискуя каждую минуту, неужели бы у тебя хватило сил вернуть их? Счастливого пути, Нэнси! Ведь она ушла к своему любимому. У нее даже есть стихи, посвященные ему. Я читала одно — в нем столько любви, нежности. — Мэри откинулась на спинку кровати и, закрыв глаза, наизусть повторила строчки однажды прочитанного ею стихотворения.

В комнате стало тихо. Пол, потерявший дар речи, вытаращил на нее глаза. Руки его дрожали. Он смотрел на нее, словно увидел призрака. Наконец он хрипло произнес:

— Это... написала Нэнси?

Тогда ей стало все ясно.

— Ты что, уже слышал его? Да?

— Я его видел. — Его голос стал безликим. — Среди бумаг моего деда. — Он нервно провел рукой по волосам.

— Значит, твой прапрапрадед был знаком с Нэнси?

— Боже мой! — воскликнул Пол. — Нэнси! Ведь мою прапрапрабабушку звали Стефани Конэнси. Мне говорили, что это стихотворение она посвятила своему мужу.

Пол сидел, обхватив голову руками.

— Про-сти-тут-ка.

Мэри задумалась: может, совсем не случайно они подружились в 1891 году именно с Нэнси, а не с кем иным? Она обняла Пола за шею.

— Наверное, это судьба, что вы пришли на помощь друг другу. А потом не забудь, Нэнси тогда подарила мне бабочку, которой очень дорожила. Если бы она оставила ее у себя, мы не смогли бы вернуться сюда. Во всем есть какая-то предначертанность...

— Дело не в этом, — перебил ее Пол. — В театре я, не задумываясь, спас ей жизнь. А если бы этого не случилось? Осталась бы она жива или?.. Но ей все-таки как-то удалось остаться в живых, забрать награбленные деньги и, возможно, выйти замуж за Шона Мак-Гроуна. Слушай, а не на те ли деньги куплено наше ранчо?

— Не переживай, — мягко успокаивала его Мэри. — Какое это теперь имеет значение?

— Я понимаю, но сама мысль... Родственникам каким-то образом удалось скрыть свое темное прошлое, но если все всплывет, будет грандиозный скандал.

Утром Пол уехал, теперь уже на поиски грабителей оружейной лавки в Мак-Бенде. Он читал об этом преступлении и помнил, что в ближайшую неделю их не смогут схватить. Таким образом, у него появился шанс ускорить ход истории и поймать их намного раньше.

Страх Мэри за жизнь своего любимого с каждым днем все возрастал. Пол понимал свое назначение в этом безумном, полном крови и страстей мире, в очистке его от разбойников разных мастей, мешавших остальным спокойно жить и трудиться. Чувствовалось, что ему нравилась острота ощущения опасности. Кто знает, вернется ли он сегодня? Завтра?..

Что станется с ней, если Пола убьют? Я хочу домой! Но Пол, будь он проклят, все тянул с возвращением и, более того, не скрывал, что был бы рад остаться в 1891 году подольше.

В тот вечер она решила сменить, вопреки желанию Кроуфорда, свой костюм на одно из платьев Нэнси из атласа цвета вызревшего персика, в котором Перл впервые встретилась с девушкой в день своего двенадцатилетия. Нэнси бросила все свои наряды, и это говорило о том, что она навсегда распрощалась со своим бытием, и являлось лучшим доказательством того, что она решила кардинально изменить свою жизнь.