Черил-Линн Браун - Дикая роза

— Куда?

— Не задавайте лишних вопросов, — ответил Бэрк, видя, что разгневанные пикетчики устремились к Адамс.

— Но тут моя машина! — запротестовала та. Бэрк молча увлек ее к своему «мустангу», открыл дверцу, и Кэти-Линн покорно опустилась на черное кожаное сиденье.

— Спасибо, мистер Бэрк. Я оценила вашу помощь, но мне необходимо вернуться к себе в кабинет. Я жду важного звонка.

Мартин сунул руку в карман тесных джинсов и извлек оттуда ключи от машины.

— Наверно, удобнее было бы рыться в карманах стоя! — улыбнулась Кэти-Линн.

— Это уж точно, но я, как вы могли догадаться, торопился спасти вашу драгоценную задницу от толпы восторженных поклонников. Думаю, они мечтали встретиться со звездой радиошоу, посвященного успехам «Браун девелопментс».

Неожиданно для собеседника и для самой себя Кэти разразилась смехом. Уж не так и затейлива была грубоватая шутка Мартина, реакция на нее, видимо, была усилена пережитым волнением, усталостью, возможно, ощущением благополучно миновавшей опасности, а еще тем, что они вновь оказались рядом.

Мартин, заразившись ее весельем, тоже в ответ хохотнул. И вдруг озорно предложил:

— Дуем отсюда, пока кто-нибудь нас не увидел! Чего доброго, сочтут, что мы умом тронулись…

— Мисс Адамс просят к междугородному, — в третий раз пробубнил голос из репродуктора.

Мартин схватил упаковку жареных куриных ножек, старое шерстяное одеяло и вслед за Кэти-Линн прошмыгнул в здание с черного хода. Все еще смеясь, они ввалились в ее кабинет как раз вовремя, чтобы успеть запереть за собой дверь и снять телефонную трубку.

— Добрый день! Кэти-Линн у аппарата! — сдерживая учащенное дыхание, произнесла она.

— Где ты бегаешь, дорогая? — откликнулся жизнерадостный голос.

— Мама, папа, как поживаете? Господи, как я рада, что не пропустила ваш звонок! — вздохнула она, опускаясь в мягкое кресло с высоким изголовьем. Пока она мило беседовала с родителями, Мартин расстелил на ковре одеяло, распаковал окорочка и вонзил зубы в жареное мясо, не сводя глаз с Кэти-Линн. Минуты шли. Когда Бэрку надоело ожидание, он поднялся и начал ходить вокруг кресла, прислушиваясь к разговору.

— Куда, ты говоришь, вы едете на праздники? — переспросила она. — Палаточный лагерь в Аризоне? Подожди, я возьму дневник и запишу номер палатки… — Не сумев дотянуться до письменного стола, Кэт чиркнула синими чернилами на оказавшейся рядом мужской ладони «С32».

Отдернув руку, Мартин посмотрел сначала на синий след ее неожиданного озорства, потом бросил лукавый взгляд на Кэти-Линн. Она сжалась в кресле, не зная, что предпримет Бэрк. Тот обошел вокруг стола и остановился у нее за спиной.

Кэти уперлась коленями в ящик стола и попыталась развернуться. Заранее предугадав этот маневр, Бэрк подставил ногу под колесико кресла.

— Конечно, я с удовольствием прилечу и встречусь с тобой и папой, — запинаясь промолвила Кэт, обеспокоенная тем, что Мартин исчез из поля ее зрения. — Когда? Пока не знаю… Может быть, на следующей неделе? — Мартин наклонился над креслом и стал вынимать из ее прически шпильки. Она протестующе замахала рукой, словно отбиваясь от тучи насекомых, а потом опустила руку на голову, пытаясь спасти прическу. — Прекрати!

— Что прекратить, дорогая? — послышался из трубки голос матери.

— Извини, мама, просто у меня, над головой летает назойливая муха…

Ладони Мартина легли ей на плечи и скользнули к пуговицам блузки. Она заерзала и согнулась, стараясь уберечь от неожиданного вторжения грудь.

— Мама, точную дату пока сообщить не могу. С делами?.. Сложно…

— А будет еще сложнее, — прошептал у нее над ухом Мартин.

Не успела она моргнуть глазом, как две верхних пуговицы были расстегнуты и под блузкой обнаружился бледно-розовый шелк лифчика. Мужские пальцы двинулись ниже, готовые расстегнуть блузку сверху донизу. У нее было три варианта: положить трубку и остановить его, отпустить волосы и опять-таки остановить его или не делать ничего.

— Мама, подожди минутку, звонят по внутреннему телефону… — сказала она в трубку и сердито обернулась к неспокойному гостю, делая энергичные попытки привести в порядок свою одежду. — Перестаньте немедленно! Когда вы предложили перекусить в моем кабинете, я никак не предполагала, что я тоже в меню.

— Разве вы не хотите есть? — разыграл искреннее недоумение Мартин.

— Я очень хочу есть, но мне звонят родители, и это неподходящий момент валять дурака.

Мартин послушно отошел к книжной полке и принялся внимательно изучать кожаные переплеты.

— А когда будет подходящий момент? На следующей неделе состоится пожар, и никто не знает, как после этого сложится наша жизнь… Я люблю тебя, — внезапно сказал он.

— Любишь? — ошеломленно произнесла Кэти-Линн.

— Я сам не предполагал, насколько сильна моя любовь, пока не увидел, что пикетчики готовы были разорвать тебя в клочья. И тут я понял, что ты мне дороже, чем они. Я бы стер в порошок каждого, кто посмел бы тронуть тебя пальцем.

Она схватила трубку.

— Извини, дорогая, мне надо бежать. Какая-то важная шишка ждет встречи. Передай привет папе. Я позвоню на следующей неделе. — Кэти-Линн медленно положила трубку на рычаг. Сердце колотилось; она не знала, что сказать, что делать, как себя вести дальше. — Ты помнишь, что я была замужем и что муж и дочь погибли в авиакатастрофе?

— Помню. Мне очень жаль… — В его глазах действительно светилось сочувствие.

— Но это не все, — прервала его Кэт. — Ты помнишь Блейна?

Мартин уселся на край письменного стола.

— Да, а что?

— Однажды вечером он был вдребезги пьян и попытался изнасиловать меня.

— Попытка была удачной?

— Нет… Мне удалось отбиться от него и убежать.

— Это, наверное, был нелегкий удар для тебя… Мне очень жаль, — повторил ту же фразу Мартин. — Не знаю, что и сказать…

— Ничего не нужно говорить. Я только хотела, чтобы ты знал, почему временами я веду себя глупо, а временами дрожу от страха.

Мартин наклонился и поцеловал трепещущие веки увлажненных женских глаз.

— Я никогда не испугаю и не обижу тебя. Ты единственная женщина, встретившаяся на моем пути, которую мне хочется защищать, беречь и любить. Любить до конца своих дней.

Сердце Кэти-Линн бешено колотилось.

— Я тоже люблю тебя, но ты заслуживаешь лучшей участи. Ты должен жениться на молоденькой дочке фермера, которая будет тебе хорошей супругой и родит прекрасных сыновей, а не на женщине, цепенеющей от страха потерять любимого человека. Тебе нужна женщина, которая умеет выражать свое желание, а не холодная, безжизненная рыба.