Эмма Голдрик - Скрепим контракт поцелуем?

— Ладно. Никуда не денешься. Просто я не хочу отравиться.

— Тогда в путь. Можно заехать за Мейбл и захватить ее с собой, если она согласится. Я уже сказал Делии, что мы не будем обедать дома. Ты не против, Лори?

Она кивнула. Мог бы предупредить заранее, а не обрушивать это на меня в последнюю минуту, подумала она.

Сузи осталась с отцом, поэтому Лори ехала домой одна. Что со мной? — спрашивала она себя. Меня гложет чувство вины, хотя я ни в чем не виновата. Он нужен мне, но я не могу позволить ему обращаться со мной так, как это делал Ральф. Мог бы, по крайней мере, извиниться… или сказать, что любит меня…

Я сама не знаю, люблю я его или просто влюблена. Мне было так хорошо с ним в постели, что я тоскую по его объятьям. Он подарил мне наслаждение, сама мысль о котором заставляет меня трепетать по ночам. Я забываю, где я, кто я. Какое я нелепое, восторженное существо! Я даже не могу выплакаться у него на груди. При том, как все складывается, нам еще повезет, если мы продержимся до конца наших девяноста дней.

Перестань жалеть себя, покажи, что у тебя есть характер. Не забывай, что ты актриса. Постарайся выглядеть беззаботной и счастливой, вместо того чтобы портить всем настроение.

Гарри зашел в офис за бумагами, над которыми собирался поработать дома. Сузи вихрем ворвалась в его кабинет.

— Пап, я сказала маме, что поеду домой с тобой. Ты не возражаешь?

— Конечно, нет. — Он засунул бумаги в портфель. — Пойдем.

— Папа, почему ты сердишься на маму, и почему Сузи не разговаривает с тобой? — Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Она не виновата, что Нил и Шон свалились в бассейн. Нил обозвал меня занудой, и я пошла, принесла ключ и открыла ворота. Мама говорила, чтобы я никого не впускала, если вас нет поблизости. — По щекам девочки потекли слезы. Гарри присел, достал чистый носовой платок и, посадив ее на колено, вытер слезы. — Вы с моей мамой всегда кричали друг на друга, а почему Лори не хочет разговаривать с тобой?

— Поведение взрослых иногда трудно объяснить. Ты же не можешь объяснить, как Нилу удалось уговорить тебя открыть ворота бассейна. Я наслушался разной болтовни и неправильно все понял. Кадры, которые показали по телевизору, настолько потрясли меня, что я ничего не видел, кроме полуголой Лори… Я так завелся, что, когда приехал домой, просто взорвался.

— О, папа, это было не очень умно с твоей стороны. — Она укоризненно покачала головой.

— Теперь я это понимаю, но тогда я ничего не соображал. Ты ведь тоже не сообразила, что не следует слушать Нила. Я не знаю точно, почему мама не прощает меня, но придется мне что-нибудь придумать.

— Мама простила меня, когда я призналась, что поступила плохо, взяв ключ. И Харрингтоны поверили, что я раскаиваюсь. А мы с Нилом пообещали, что больше никогда не будем… Ты сказал маме, как ты жалеешь, что кричал на нее? — Сузи подняла глаза на отца и увидела, что он на нее не смотрит. Он сморщился и снял ее с колена.

— Поехали домой, возьмем маму и проведем этот вечер вместе.

Гарри с трудом удавалось поддерживать разговор. Сузи наслаждалась своим гамбургером и жареной картошкой, но от овсянки воротила нос. Попробовала у Лори спагетти и скривилась: «Фи».

— Подожди, пока подрастешь, — рассмеялась Лори. — Вкусы меняются.

Поев, Сузи ухитрилась продать еще два билета, хвастливо рассказывая всем о предках отца Лори, которые владели этой землей, и о том, как семья Мейбл прибыла из Атланты, штат Джорджия.

— Надо нам как-нибудь съездить в Джонсборо, старейший город в Теннесси, — предложила Лори.

— Знаете, — Гарри потянулся за кофейником, чтобы долить всем горячего кофе, — один из практикантов рассказывал мне, как они совершили поход осенью, во время листопада. В этом году уже поздно. Но несколько студентов все же собираются пройти по пути первых переселенцев. Сейчас там есть шоссе, так что можно отправиться в путь из Линвилла в Северной Каролине через ущелье по девятнадцатой магистрали до Элизабетона в Теннесси.

— Мы могли бы захватить побольше еды и пройти часть пути пешком или проехать весь маршрут на машине. Говорят, там растут лавры, азалии и целый лес рододендронов вдоль хребта, такая красота весной или в начале сентября!

— Вот это да! А можно Нил, Шон и даже Тод поедут с нами? Пикник — это так здорово! Можно, пап? — Сузи подскакивала на стуле от возбуждения.

— Давайте не будем загадывать, — сказала Лори. — А пока посмотрим интересные места поближе к дому. Когда вернемся, узнаем у Мейбл о самых лучших местах. Может быть, и она поедет с нами. Она многое показывала мне, когда я была в твоем возрасте, Сузи, но это было очень давно. Надо найти карты дорог и посмотреть, куда отправиться на следующей неделе.

— Если у Сузи будет вечеринка, — Гарри посмотрел на Лори, — мы можем взять с собой девочек. Как вы думаете? В эти выходные я буду свободен.

— Грандиозно! Кстати, я знаю, с чего начать — с бревенчатой хижины. Поселение называется Роки-Маунт. Его основали в конце восемнадцатого века, и все там подлинное. Я узнаю, как туда добраться.

В пятницу, когда девочки пришли из школы, после длительных уговоров и прямого подкупа в виде обещания испечь печенье они приготовили уроки. На ужин Делия подала жареную зубатку с тушеной фасолью. Лу Элен и Полина заявили, что после гамбургера это их любимая еда. Сузи смотрела с сомнением.

— Хм, я тоже должна?.. — спросила она.

— Надо попробовать, может, тебе понравится, — сказала ей Лори.

— Я видела зубатку на картинке, это просто жуть. Здоровенные усищи на морде.

— Ты же любишь жареную рыбу с картошкой. Мы ели ее несколько раз. Честно говоря, я покупала филе из зубатки, и ты ничего не заметила.

— Правда? Какая гадость! Почему ты мне не сказала? — Она скорчила брезгливую гримасу.

— Знаешь, если ты не приучишься есть то, что мы едим здесь, на юге, мамы твоих подруг решат, что ты слишком много о себе воображаешь, и не будут тебя приглашать.

Сузи вздернула носик. Все расхохотались.

— Я не желаю есть овсянку и окру. И мне все равно, что обо мне подумают.

— Признаться, я тоже от них не в восторге, — рассмеялась Лори.

Около одиннадцати тридцати Гарри спустился к притихшим участницам вечеринки и постарался убедить их, что пора спать. Лежа в спальных мешках, они запивали газировкой печенье и пугали друг друга страшными историями.

— Если вы собираетесь завтра путешествовать, надо поспать.

— Собираемся, — хором отозвалась троица.

— Отлично. Тогда позвольте мне выключить свет, и если кому-нибудь нужно в туалет, то лучше сходить сейчас. Я оставлю там свет, чтобы вы не заблудились ночью.