Айрис Денбери - Сосновый замок

Такое объяснение не приходило Рейчел в голову.

— Мы делаем то же самое, — продолжал Пьер, — если слуга проработал у тебя всю жизнь, а иногда даже не одно его поколение, мы не бросаем таких людей на произвол судьбы. Например, мать нашего шофера Матью. Она очень старая и почти слепая, а пришла сюда молоденькой девушкой лет пятнадцати — шестнадцати. Куда ей деваться, если у нее нет своего дома? Все, что необходимо для жизни, — комната, немного пищи, одежда — наша забота. Не можем же мы лишить старую женщину элементарных вещей…

Красноречие Пьера ослабило подозрения Рейчел или, скорее, умерило игру воображения. Она решила выбросить все это из головы, хотя ее по-прежнему мучило, почему человек, встреченный ею случайно в замке Люсьена, выглядел так пугающе, если он всего лишь бывший слуга…

Франсин выслушала новость о скором отъезде Рейчел с самодовольным добродушием.

— Ты, несомненно, мудрая девушка. Молодые люди обычно устают от единожды заведенного порядка и одного и того же окружения. В твоем возрасте необходимы перемены, волнения, а мы все здесь такие скучные, ведем тихую, размеренную жизнь.

Рейчел что-то вежливо ответила, думая про себя о том, что представление Франсин о тихой, размеренной жизни сильно отличается от ее собственного. Конечно, Бертелли не часто выезжали в рестораны, казино или устраивали вечеринки, но их достаток, материальные возможности позволяли им куда больше получать удовольствий от жизни, чем выпадает, например, на долю такой скромной девушки, как сама Рейчел.

Когда у Пьера было свободное время, он забирал Хэрри и они отправлялись к ближайшему озеру, лежавшему в небольшой чаше вулкана, кататься на яхте. Несколько раз брали с собой и Рейчел. С каким наслаждением, сидя на палубе, она подставляла лицо встречному ветру. С какой завистью смотрела на любителей водных лыж. Она в душе понимала, почему мальчик пристает к отцу — ему тоже не терпелось попробовать свои силы. Но Пьер был неколебим.

— Анри, ты должен дождаться, пока как следует окрепнут руки и ты подрастешь. Тогда сможешь попытаться.

— А сколько ждать?

— По крайней мере, лет до восьми.

Мальчик, сосчитав по пальцам, откровенно расстроился.

— Четыре года — это очень долго.

Рейчел расхохоталась:

— Потерпи, дружок, время летит быстро, да ты, возможно, увлечешься не водными лыжами, а чем-нибудь другим.

— Не исключено, — сказал Пьер. — Овернь может предложить почти все виды спорта как на воде, так и на земле — скачки и гольф, рыбная ловля — летом, а зимой — горные лыжи, сани.

— Фантастика! — развела руками девушка.

— Нам, правда, повезло с нашей маленькой провинцией, — гордо кивнул Пьер. Спустя несколько секунд он добавил: — Жаль, что ты не хочешь остаться подольше. Что тебе не сидится на месте, Рейчел?

— Не хочу злоупотреблять гостеприимством, — ответила та.

— Тогда обещай, что, если соскучишься, вернешься сюда быстро.

Рейчел знала, как будет скучать по уголку земли, к которому прикипела душой, чего уж никак не ожидала. С другой стороны, ее что-то беспокоило внутри, вернее, даже тревожило, мучило необъяснимыми предчувствиями. Она почему-то именно здесь чаще думала о своей судьбе, задаваясь вопросами, которые не сулили однозначных ответов…

Однажды утром Рейчел с Хэрри поехали в соседний городок Ле-Мон-Доре. Нужно было починить фотоаппарат мальчика, и девушка воспользовалась этой возможностью, хотя, как заметила Селия, такое поручение мог выполнить кто-нибудь из слуг. По правде говоря, ей хотелось, пусть издали, увидеть знакомый парк при казино в ясном солнечном свете, чтобы стереть из памяти воспоминания о фиаско, которое здесь потерпела…

В мастерской фотоаппаратов они с Хэрри пробыли не очень долго, зато застряли на тротуаре, пережидая поток машин, мешавших им перейти улицу. У Рейчел чуть челюсть не отвалилась, когда рядом с ними завизжали тормоза, а из окошка автомобиля высунулся Люсьен:

— Доброе утро! Приехали за покупками?

— Не совсем, — сдержанно ответила Рейчел, не собираясь пускаться в объяснения.

— А вы куда? — полюбопытствовал мальчик.

— Я в Рокфор.

— Но ведь рокфор — это сыр! — воскликнул в изумлении Хэрри.

Люсьен расхохотался:

— Ему дали название в честь города, где исстари живут искусные мастера-сыровары. Если вам с Рейчел интересно, могу прихватить вас с собой.

Девушку слегка озадачил его тон — участливый и приветливый, тем более почти ласковые взгляды, которые он бросал в ее сторону. Может, таким образом Люсьен пытается исправиться и заслужить прощение за свое поведение в саду на злополучном именинном банкете? Лучше, конечно, послать к черту самодовольного наглеца!

Однако Рейчел решила спрятать гордость в карман, понимая, что вряд ли ей представится другая возможность побывать в столь интересном месте.

Люсьен, как ни странно, терпеливо ждал ответа.

— Сначала я должна позвонить Селии и попросить разрешения.

— Нет проблем.

Он проводил ее в вестибюль гостиницы, оказавшейся буквально рядом.

— Рокфор? — переспросила Селия, услышав голос сестры по телефону. — Это довольно далеко, но непременно поезжай. Можешь отослать Хэрри домой, если не захочешь с ним возиться. Скажи Матью — я буду ждать их.

— Нет-нет, Хэрри жаждет поехать в «сырный» город. Ты не возражаешь, если мы поздно вернемся? Тебя твои не заклюют?

— Как-нибудь отобьюсь, не бери в голову, желаю вам счастливого путешествия…

В машине мальчик беспрерывно болтал с Люсьеном. Рейчел же размышляла о том, что племянник одним своим присутствием заставит взрослых не выяснять отношений или конфликтовать. Хороший громоотвод был им как нельзя кстати.

После интереснейшей экскурсии по пещерам Рокфора, в которых вызревает знаменитый сыр, перекусив на дорогу, они отправились к дому.

— Если вы не устали, могу показать вам одно любопытное место, — предложил Люсьен своим спутникам. — Правда, придется сделать небольшой крюк.

Место, куда они заехали, и впрямь оказалось прелюбопытным: деревня, окруженная древней каменной стеной с галереей для стрелков.

— Когда-то именно по этой причине здесь останавливались многочисленные паломники, направляющиеся в Испанию на богомолье. В пути они часто сталкивались с разбойниками, которыми кишела тогда любая французская провинция. В этой деревне, оставаясь на ночлег, паломники чувствовали себя в безопасности.

Тут никто не мог украсть их дары святому Иакову или перерезать горло из-за кошелька с монетами. Они могли спокойно передохнуть, прежде чем направиться в дальнейший поход.