Невеста к Рождеству - Кэрол Аренс
До того как она решила водрузить елку в его гостиной, казалось, их отношения становятся дружескими. Исайю такое положение дел вполне устраивало. Он надеялся справиться с собой, унять жар, который вспыхивал в его теле всякий раз при появлении Фелиции, стоило ей приблизиться на расстояние нескольких шагов, стоило почувствовать ее аромат…
В следующую секунду Исайя вспомнил о елке. Она была внизу, но сейчас в нос ему ударил запах хвои. Для Фелиции определенно он был приятным и волнующим предвкушением праздника. И все потому, что она никогда не лежала под елкой, рыдая от горя.
В ту ночь, в детстве, он долго размышлял и пришел к выводу, что мама вышла из дома и потерялась, а теперь лежит в снегу и ждет, когда он ее найдет. Иного объяснения, по его мнению, быть не могло. Дверь заперта, значит, мама ушла. Может, услышала перезвон колокольчиков и решила встретить рождественского деда? Почему другие мысли не пришли ему в голову? Ему было семь лет. Он отправился искать маму и долго бродил вокруг особняка, проваливаясь в глубокий снег. Признав поражение, вернулся в дом и лег, свернувшись клубком, под елкой. Он не нашел маму, неужели она умерла. Ничто другое не могло заставить ее бросить сына. Через несколько часов, когда проснулись слуги и закипела работа, его нашли под деревом плачущим. Умыли, согрели, рассказали, что мама не умерла, ее забрал муж, пришел за ней уже поздно вечером.
Он был рад, что мама жива, однако новость его потрясла. Выходит, самый дорогой на свете человек больше его не любит. В тот же день дворецкий помог ему снять все игрушки и украшения с елки, упаковать в коробку и убрать на чердак. Вчера он увидел их впервые за много лет.
Исайе стало стыдно, что события далекого прошлого до сих пор терзают душу. Суровое выражение его лица помогало скрывать множество страхов: беспокойство из-за метели и снежной бури, боязнь войти в комнату матери, нежелание жить в одиночестве и одновременно стремление закрыть сердце для любви к женщине, которая поклялась оставаться с ним в горе и радости.
Он не в силах повлиять на погоду, не способен изгнать призраков в бывшей спальне матери, но ему под силу убрать предмет, который по сей день вызывает воспоминание о предательстве любимого человека.
Стараясь ни о чем больше не думать, Исайя сбежал по лестнице вниз.
Фелиция будет раздосадована. Она, похоже, обожает елку, украшенную всеми этими безделушками. Будет ли расстроена Абигейл? Едва ли, ведь у нее никогда раньше не было елки на Рождество. А если и будет, то однозначно меньше, чем он, если дерево останется в гостиной.
С его стороны было слабостью даже не попытаться смириться. Он понимал, но все же готов был действовать. Ничего, им будет очень весело и с рождественским поленом.
Спускаясь по лестнице к завтраку, Фелиция ощутила едва уловимые изменения. Она остановилась и втянула носом воздух. Ее красавица елка исчезла! Она поняла это еще до того, как вошла в гостиную. На ковре не осталось даже иголочки от той, кого еще вчера они с Абигейл с такой любовью наряжали. А ведь для девочки это событие было первым в жизни, и все грозит закончиться душевной травмой.
Елкой восхищались даже слуги.
Фелиция не могла оторвать глаз от опустевшего угла комнаты. Несложно догадаться, кто распорядился ее убрать. Может, Исайя на самом деле злой эльф? Или леший? Может быть, бес? Неужели ради близких трудно смириться с тем, что тебе не нравится? Удастся ли ей вернуть все на место до того, как проснется Абигейл?
— Мистер Филипс? — произнесла Фелиция. Она прошла мимо дворецкого всего минуту назад, скорее всего, он по-прежнему в холле.
Мужчина вошел в гостиную, и она широко ему улыбнулась. Разумеется, он не обязан помогать ей, но надо сделать так, чтобы и он заинтересовался.
— Не знаете, где лорд Скарсфелд, мистер Филипс?
— Отбыл по делам в Уиндермир, миледи.
— Хорошо. Вам известно, куда он велел отнести елку?
— Разумеется, миледи. Приказали доставить на лесопилку, но у нас с Хемсвортом хватило сил лишь до заднего двора. — Дворецкий едва заметно улыбнулся. — Миледи желает, чтобы мы вернули ее обратно?
— Была бы вам очень благодарна. А что с игрушками и украшениями?
— Миссис Малдун было велено их сжечь, но каким-то образом они оказались на чердаке.
— Я буду вам несказанно благодарна, если вы принесете все это обратно в гостиную.
Через полчаса дерево стояло на прежнем месте, и Фелиция принялась развешивать игрушки на те же места, где они висели, насколько она помнила.
Мистер Филипс наблюдал за ней с улыбкой, давал советы, иногда помогал.
— Заранее прошу простить за вспыльчивость лорда Скарсфелда по возвращении, — произнесла Фелиция. — Я сделаю все, чтобы он не узнал о вашем участии.
— Милорд человек честный и порядочный. Мы все привыкли к его суровому виду и не боимся его.
Что ж, это хорошо и явно во благо. Она испытывала те же чувства к Исайе.
Как бы то ни было, она намерена оставить рождественскую елку, чего бы ей это ни стоило.
— Передайте, пожалуйста, мисс Ширле, что Абигейл лучше оставаться наверху, пока я здесь не закончу.
Исайя ведь женился на ней ради Абигейл, пусть усвоит, что Фелиция восприняла свои обязанности очень серьезно и готова защищать девочку даже от проявления плохого характера брата. Теперь, как хозяйка поместья, она имеет право отстаивать свои взгляды.
Дела Исайи в Уиндермире заняли больше времени, чем ему представлялось. Он даже подумывал остаться на ночь в одном из отелей городка, но начиналась метель, и можно было застрять здесь надолго. Если поднимется буря, он должен быть в Скарсфелде, ведь домочадцы без него не справятся.
В дороге ледяной ветер бил ему в спину, словно в подтверждение того, что решение принято верное. Но было в плохой погоде и то, что его радовало: возможно, Пенфилды испугаются вьюги и откажутся от поездки.
Вскоре он был уже у подъезда своего особняка. Отдав поводья конюху, Исайя наклонил голову и, борясь с ветром, двинулся к дверям дома.
Было уже поздно, все разошлись по своим комнатам, но, к его удивлению, в гостиной горел камин.
Воодушевленный и благодарный, Исайя поспешил туда. Приятно оказаться дома и согреться у огня. Он невольно заулыбался от предвкушения удовольствия.
