Кэтти Уильямс - Будущее в наших руках

— Тогда не хотел бы я с вами повстречаться, когда вы будете в напряжении.

Джессика засмеялась, хотя его слова задели ее.

Таксист остановил машину рядом со зданием, и не успели они выйти, как он уже умчался прочь.

— Чувствую себя столетней бабушкой, — призналась Джессика Энтони, не глядя на него. Средний возраст людей, которых она видела вокруг, — большинство из них были с книгами или папками под мышками — был не больше девятнадцати. Некоторые смотрели на них с любопытством, словно они были динозаврами.

— Вы не выглядите на сто лет, — успокоил ее Энтони. Он поднял их сумки и направился в здание, ни на кого не обращая внимание. Джессика последовала за ним, все еще надеясь случайно увидеть Люси. Она предоставила Энтони разбираться с потоком вопросов, которые женщина-администратор вначале задавала на ломаном английском, но вскоре перешла на итальянский, как только поняла, что Энтони свободно владеет этим языком.

— Мы можем оставить здесь наши вещи, — сообщил Энтони наконец, повернувшись к Джессике. — И мы можем поискать наших детей в студии или в столовой.

— В столовой, — быстро решила Джессика, подумав об аппетите Люси.

— И кстати, они могли бы разместить нас на несколько ночей, если мы захотим.

— Разместить нас? Где?

— Здесь не много комнат, но они сделают несколько перестановок.

Джессика вздохнула с облегчением. Одна проблема решена. Осталась еще одна.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джессика не представляла, к какому классу отнести это заведение. Для университета слишком маленькое, для школы слишком большое. Конечно же, не коммуна, одно это уже успокаивало. Люди, отметила она с облегчением, выглядят совершенно нормальными.

Она начала понимать, что, если бы прислушалась к тому, что говорила дочь, если бы проявила хоть какой-то интерес вместо того, чтобы наотрез отказываться обсуждать эту тему, тогда смогла бы принять более рациональное и трезвое решение по этому вопросу.

— Ты знал, что это будет что-то вроде этого? — осторожно спросила Джессика.

Энтони пожал плечами, словно хотел сказать, что он вообще мало об этом думал и в любом случае ему есть о чем подумать, кроме подобной ерунды.

— Я знал, что это не будет похоже на логово разврата.

— А на все остальное тебе было просто наплевать. — Она взглянула на него и вдруг почувствовала энергию, исходящую от него, странную, неистощимую и зачаровывающую энергию, которая и привлекала и раздражала в одно и то же время.

Она почувствовала жгучее желание встряхнуть Энтони, заставить его увидеть, что он упускает возможность наладить отношения с сыном, что, если он не будет осторожен, эта возможность ускользнет от него навсегда. Марк все еще был в том возрасте, когда родительское благословение играет немалое значение. Через несколько лет ему уже будет все равно, и тогда дистанция между ними станет непреодолимой.

Впрочем, разве это имеет значение? — подумала она. Что ей за дело до того, ладит он со своим сыном или нет? И с удивлением поняла, что ей это небезразлично.

— Столовая находится где-то здесь, если я правильно понял усатую леди, — сообщил Энтони, обойдя неприятную тему.

Они зашли в большую комнату, полную народа. У одной стены была расположена стойка бара, вокруг которого крутилось с десяток студентов. Рядом с баром была дверь, сквозь которую виднелись столы и стулья, поставленные в ряд; там, скорее всего, подавали горячую пищу.

Джессика бегло окинула взглядом зал и наконец нашла то, что искала. Дернув Энтони за локоть, она указала ему на маленькую группу молодых людей за столом. Люси и Марк сидели к ним спиной.

Она почувствовала внезапный прилив теплоты к дочери и спросила, заметно волнуясь:

— Думаешь, нам стоит обнаружить свое присутствие?

— Думаю, стоит, раз уж мы здесь.

— Судя по голосу, тебе не очень хочется, — заметила Джессика резко.

— Ты приписываешь мне свои собственные чувства, — ответил он мягко, и она нахмурилась.

— Можешь не идти со мной, — сказала она сухо, слегка покраснев. — Ведь у тебя нет претензий к Марку, а Люси — это уж моя забота.

Он отрицательно покачал головой.

— Пойдем, — Энтони взял Джессику за локоть.

Они прошли по залу, не привлекая ничьего внимания, только изредка студенты бросали на них любопытные взгляды.

Оказавшись у стола, за которым сидела дочь, Джессика радостно воскликнула:

— Люси!

Люси обернулась, и Джессика изо всех сил старалась удержать улыбку на лице, наблюдая, как щеки дочери медленно заливаются краской.

— Мама! — охнула она в замешательстве, затем, понизив голос, спросила: — Что ты здесь делаешь?

— Просто проезжала мимо, дай, думаю, загляну, — сострила Джессика, но ее слова не вызвали у дочери ответной улыбки. Марк, заметила она краем глаза, поприветствовал отца без особого энтузиазма и, казалось, был так же обескуражен его приездом, как и Люси — приездом матери.

— Пожалуйста, не устраивай сцен, — прошипела Люси, украдкой озираясь, словно боясь быть узнанной. Это казалось Джессике странным, так как они были в чужой стране.

— Я и не собиралась!

— И, пожалуйста, не могла бы ты говорить потише? — Люси схватила Джессику за руку и отчаянно прошептала: — Думаю, нам нужно выбираться отсюда. Здесь слишком людно для того, чтобы говорить.

— Да я не собираюсь позорить тут тебя перед всеми, Люси, — сказала Джессика обиженно. — Я хочу сказать, что не собираюсь кричать или жестикулировать слишком сильно и не буду показывать стриптиз на одном из этих пластмассовых столиков.

Краем глаза она заметила, что Энтони с трудом сдержал улыбку, и почувствовала внезапно, что между ними есть некое взаимопонимание, некая близость, не поддающаяся описанию.

— Мама! Все смотрят!

— Кто?

— Они подумают…

— Что же они подумают? — спросила Джессика удивленно.

— Возможно, нам всем лучше выйти на свежий воздух, — сказал Энтони заговорщическим тоном, отчего Люси еще больше нахмурилась.

— Я действительно предпочла бы остаться наедине с мамой, мистер Ньюман, — сказала она так высокомерно, что это заставило его замолчать на время.

— Да. — Джессика взглянула на него быстро, и они прекрасно поняли друг друга без слов, что, впрочем, не доставило ему большого удовольствия. — Тебе лучше остаться с Марком. Может быть… — она вопросительно взглянула на Марка, — ты покажешь папе, где работаешь… Он сказал мне в самолете, что хотел бы больше знать о том, чем ты занимаешься… Правда…

— Он так сказал? Ха!

Энтони засунул руки в карманы и с усердием разглядывал кончики своих ботинок. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что оно выражает.