Лейн Сорейя - Влюблен и верен
Даниэль поставил Габи на ноги и достал камеру:
— Можно мне сфотографировать моих девочек?
Пенни хотела сказать «нет», потому что все, чего она хотела сейчас, — это быть с Даниэлем и Габи рядом, до тех пор, пока не объявят посадку. Но будет хорошо, если у Габи останется что-нибудь на память об этом дне.
Даниэль отошел немного назад и пригнулся, чтобы сделать снимок.
— Извините…
Они все посмотрели на женщину, которая стояла за спиной Даниэля.
— Хотите, я сфотографирую всех вас?
Даниэль одарил ее своей фирменной лучезарной улыбкой, играя ямочками на щеках, и передал ей камеру:
— Спасибо.
Пенни тоже благодарно улыбнулась незнакомке. Даниэль снова взял Габи на руки и обнял жену.
Загорелась вспышка, щелкнул затвор, но Пенни не хотелось отпускать Даниэля.
— Вы такая красивая семья, — сказала женщина.
Пенни посмотрела на Даниэля с дочерью. В их глазах она увидела столько любви, что у нее перехватило дыхание. Они действительно очень красивая семья.
Теперь ей просто необходимо мобилизовать все свои силы, чтобы пережить это расставание. А потом она будет с нетерпением ждать того дня, когда они снова будут вместе.
Будет нелегко, но они справятся!
Пенни потрогала новое кольцо, которое она надела на шею, прикрепив к платиновой цепочке.
Даниэль обещал ждать ее. И Пенни всем сердцем верила ему. Потому что он был ее муж и ей необходимо в него верить.
— Мы будем скучать по тебе, — прошептал он.
— Я знаю, — промурлыкала она в ответ. — Но скоро я вернусь, и мы начнем нашу новую счастливую жизнь все вместе.
Даниэль поправил прядь волос, упавшую Пенни на лицо.
— Только четыре месяца, три дня и восемнадцать часов до того дня, когда мы будем ждать тебя здесь же, да?
Пенни, запрокинув голову назад, засмеялась:
— Надеюсь, ты сдержишь слово.
Даниэль опустил Габи на пол и заключил жену в объятия:
— Ты единственная, Пенни. Всегда была и будешь.
— Я люблю тебя, — прошептала она и поцеловала его.
— Я тоже люблю тебя. Теперь иди и поскорее возвращайся домой, ладно?
Она опустилась на колени и поцеловала на прощание дочь:
— Скоро увидимся, дорогая. Я тебя очень люблю.
Габи выглядела печальной, но спокойной.
Пенни встала, махнула им на прощание рукой и закинула сумку на плечо.
Она заставила себя идти, с трудом передвигая ноги и не оглядываясь.
Но когда она достигла ворот, Пенни не удержалась и, обернувшись, нашла глазами Даниэля и Габи там, где оставила их минуту назад. Они смотрели ее вслед. Даниэль послал ей воздушный поцелуй. А Пенни еще раз помахала им рукой и засмеялась, пряча слезы.
Осталось ждать четыре месяца, три дня и восемнадцать часов.
И тогда они все будут снова вместе.
Но сейчас ей нужно улететь на этом самолете, чтобы служить своей стране.
Эпилог
Пенни нетерпеливо ждала, пока сможет миновать охранников. Она начинала паниковать. Они будут встречать ее. Даниэль постоянно писал ей все это время и звонил почти каждые четыре дня, но она по-прежнему беспокоилась.
Потому что теперь ее служба окончена и она вернулась домой навсегда. Все, о чем они говорили и что пообещали друг другу, наконец осуществится.
В аэропорту на этот раз было много народу, но это ее не волновало. Здесь должны быть два лица, которые Пенни искала, и она не собиралась останавливаться.
— Пенни!
Она услышала глубокий, низкий голос, который заставил ее остановиться. Сердце забилось так сильно, что она испугалась.
Даниэль…
Она узнала бы его голос среди тысяч других. Пенни лихорадочно искала мужа глазами в толпе. И нашла. Он быстро шел к ней, и Габи бежала рядом.
— Пенни!
Это они. Именно такой встречи она и ждала. Она радостно заулыбалась и бросилась им навстречу. Даниэль легко подхватил Габи на руки.
— Привет, солдат, — прошептал он и прижался к ее губам поцелуем.
Пенни обняла его за плечи:
— И тебе привет!
— Ты хоть представляешь, как мы скучали по тебе? — Даниэль не мог оторвать от нее взгляда.
— Да, мы очень скучали, мамочка, — застенчиво сказала малышка.
Даниэль прижал Пенни к груди, и она радостно прильнула к нему, стосковавшись по его объятиям, вдыхая его запах, чувствуя себя пушинкой в сильных руках.
Но ей очень хотелось обнять и дочь. Она неохотно освободилась из рук Даниэля и обратилась к Габи:
— Как бы сильно ты ни скучала, дорогая, я скучала по тебе больше.
Габи покачала головой и смущенно опустила глаза на запястье, украшенное браслетом.
— Папа говорил мне, чтобы я не носила браслет до школы, но я его не снимаю, — сказала она.
Глаза Пенни наполнились слезами, но она спрятала их от дочери, разыскивая что-то в своей сумке:
— Я купила это тебе.
Глаза Габи загорелись любопытством.
— Но сегодня не день моего рождения.
Пенни посмотрела на Даниэля и увидела, что его глаза тоже увлажнились.
— Просто мне хочется подарить тебе это, — ответила она и вручила дочери коробочку, перевязанную лентой с бантом.
— Поехали домой? — спросил Даниэль, одной рукой поднимая Габи, а другой обнимая жену за плечи.
— Да. — Пенни радостно улыбнулась. — Не могу думать ни о чем другом. Поехали домой.
— Папа сказал — он покатает тебя на вертолете завтра, — говорила Габи, на ходу развязывая бант на коробочке с подарком.
— Правда? — Пенни пожала руку Даниэля. — Это смешно, потому что папа знает, как я ненавижу летать.
Даниэль пожал плечами, улыбаясь. Габи залилась веселым смехом:
— Он сказал, что это особый случай, поэтому ты не сможешь сказать «нет».
— Даниэль… — Пенни пыталась протестовать.
Он взял ее за руку и, покружив, обхватив руками, поднял в воздух. Габи взвизгнула и побежала вперед.
— Не вздумай положить меня на плечо, Даниэль Картрайт! — возмущалась Пенни.
— Давай, папа! Сделай это!
Пенни было так смешно, что она не могла сопротивляться.
— Скажи «да», Пенни, — приказал он. — Скажи «да» вертолетной прогулке — или я отнесу тебя таким образом к машине.
Она безуспешно попыталась вывернуться еще раз, а затем сдалась.
— Да! — она рассмеялась. — Я сдаюсь!
— Хорошо, — сказал Даниэль и поставил ее на ноги.
Но она не могла обижаться на него. Не в этот момент, когда он схватил ее обеими руками, в ритме танца наклонил назад и радостно поцеловал.
Раздались аплодисменты.
Пенни забыла, что она по-прежнему в военной форме и что вокруг них другие люди. Щеки ее зарделись, а Даниэль ответил поклоном, прежде чем снова обнять жену и дочь.
