Сесиль Макколей - Желанный
— Мне нужно с тобой поговорить, — начал Кевин, поднимаясь со стула, как только она вошла.
— Нам не о чем говорить, — ответила Элис, снимая пальто. Голос ее звучал ровно, лицо ничего не выражало.
— А ты говорила, что веришь мне, — печально произнес Кевин, но Элис оставалась непреклонной.
— Верю? — насмешливо сказала она, обжигая его взглядом. — Да знаешь ли ты вообще, что такое доверие?
Кевин схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Элис заметила его пылающие яростью глаза.
— Выслушай же меня, — потребовал он.
— Нет, я уже достаточно наслушалась. Ты предал меня. Теперь из-за тебя вся моя карьера рухнула, — заявила она.
— Ты будешь продолжать работать со мной…
— Нет уж, дудки! Я скорее соглашусь остаться безработной, чем работать с тобой, — оскорбленным тоном бросила Элис.
— Ты ничего не понимаешь. Позволь мне объяснить. Было очень важно, чтобы никто не знал моих планов.
— Включая и меня? — обиженно спросила она.
— Включая тебя. Для твоей же пользы…
— Да ну? — хмыкнула Элис. — В это трудно поверить.
Кевин не выпускал ее руки из своей, точно боялся, что она убежит.
— Я строил эти планы долгие годы.
— Итак, все было спланировано до мельчайших деталей… — насмешливо заявила она. Раздражение Кевина, раньше так пугавшее ее, теперь могло только сердить.
— Да. Так было нужно… — стараясь сдержаться, начал он, но Элис вновь перебила его:
— Включая нашу помолвку? И вчерашнюю ночь? — У нее перехватило дыхание от этих слов, и она отвернулась, чтобы он не заметил подступивших к ее глазам слез.
— Что? — Услышав подобное обвинение, Кевин больно впился пальцами в нежную кожу ее руки. — Как ты могла такое подумать?
— Очень просто, — смахнув слезы, ответила Элис, поворачиваясь к нему. Она взглянула на Кевина с глубоким презрением. — Ты использовал меня, как ширму. Ты сделал вид, что мы работаем вместе, а сам обманул меня, даже переспал со мной… это мерзко, мерзко… — Элис отдернула руку. Ей вдруг стало ужасно горько.
— Это неправда. Да, я действительно ничего тебе не говорил, но я люблю тебя. Ты должна мне верить.
— Отныне я не верю ни одному твоему слову, — ответила Элис.
Минуту они молча смотрели друг на друга, едва сдерживая ярость.
— Это неправда. Я готов все бросить ради тебя, — заявил Кевин, но Элис не желала больше его слушать.
— Прошу извинить, но мистер Джеймс Брэдли назначил совещание и приглашает вас, — послышался голос секретарши Джеймса.
— Думаю, будет лучше, если мы появимся там по отдельности, — как можно холоднее сказала Элис. Она демонстративно отвернулась, чтобы собрать бумаги.
— Я говорил серьезно, Элис. Я действительно люблю тебя, ты мне дороже всего на свете, — сказал Кевин и вышел.
Подождав несколько минут, Элис тоже покинула кабинет, стараясь не думать о его последних словах. Но ей так хотелось им поверить…
Она на мгновение замерла перед массивной дубовой дверью зала заседаний совета, с ужасом представляя, какой прием ее ждет там. Затем, собравшись с духом, открыла дверь и вошла. Во главе стола восседал Джеймс. По бокам от него расположились Кевин и Матушка Брэдли, за ними занимали места другие члены совета. Джеймс с беспокойством взглянул на Элис.
Взгляды всех присутствующих с осуждением устремились на нее. Единственным приветствием послужила ободряющая улыбка Кевина, но Элис, не обращая на нее внимания, глядела на Джеймса. Затем, стараясь не шуметь, села на приготовленный для нее стул.
Несколько мгновений царила полная тишина, которую нарушил резкий голос бабки Кевина.
— Итак, нам наконец удалось выяснить, кто скупал акции компании. Кевин, не откажи в любезности рассказать, почему и как ты это делал? — Прозвучало это у нее несколько пренебрежительно. Казалось, что это строгая учительница разговаривает с провинившимся учеником.
— «Как» объяснить достаточно просто. Вопреки сложившемуся мнению я не прожигал жизнь на райском островке, — сказал он. — Я внимательно следил за фондовыми рынками. Когда у меня появилось достаточно средств, я начал покупать акции, — признался Кевин, наслаждаясь ошарашенным видом Джеймса.
— Но зачем? — спросила бабка. Ее голос дрожал от злобы.
— Я хотел отомстить, — сказал он, затем сделал паузу и пристально взглянул на Элис. — Я хотел отнять у вас компанию, как в свое время вы и эта компания отняли у меня родителей, — заявил Кевин.
Усталость в его голосе смешивалась с презрением.
— Мне казалось, что главная задача моей жизни — месть, но я ошибался. Теперь для меня важнее другое, — признался он.
— Мисс Пауэр, конечно, — презрительно вставил Джеймс. Кевин в бешенстве посмотрел на него.
— Да, Элис. Она ничего не знала об этом. Я скрывал от нее правду. Сначала это легко удавалось — она была чопорной до зевоты, без малейшего намека на чувство юмора… — сказал он.
Элис бросила на него свирепый взгляд, но Кевин продолжил свой рассказ.
— Видите ли, она действительно стала мне не безразлична, но я знал, что она считает меня мотом и бабником, — кстати, благодаря тебе, Джимми, — язвительно добавил он. — Но я совершил ошибку. Мне следовало с самого начала рассказать ей всю правду. Я не хотел обидеть ее. Но теперь я знаю, что все мои усилия гроша ломаного не стоят. Все это меня больше не интересует.
Джеймс презрительно ухмыльнулся. Это вывело Кевина из себя. Перегнувшись через стол, он схватил своего кузена за лацканы пиджака.
— Это правда, пойми наконец! — рявкнул он, хорошенько тряхнув Джеймса. Тот попытался слабо улыбнуться.
— Хорошо, хорошо, пусть так и будет, — с готовностью согласился он. Кевин с отвращением бросил его назад, на стул.
Элис завороженно следила за происходящим. Она пыталась понять, что сказал Кевин, ее сердце замирало в ожидании новых откровений.
— А ты имеешь представление, из какой она семьи? — язвительно спросила миссис Брэдли, понимая, что почва уходит у нее из-под ног. Она бросила злобный взгляд на Элис. — Мне-то об этом известно. А когда узнаешь правду ты, думаю, от твоей любви не останется и следа. — Поджав губы, она гнусно захихикала.
— Я имел удовольствие познакомиться с отчимом Элис, — спокойно сообщил Кевин бабке, которую явно сразила наповал эта новость. — Элис, как и мне, выпали на долю многие невзгоды. Вероятно, это еще одна причина моей любви к ней.
Элис резко вскинула голову. На этот раз она не ослышалась: он действительно сказал это, нет, даже не сказал, а объявил во всеуслышание. Сердце девушки затрепетало от радости, но она по-прежнему не могла говорить — слишком свежи были воспоминания о том, что произошло между ними.
