Хеди Уилфер - Живая кукла
— Но это было днем, — спокойно возразила Лавиния, видя, однако, что ей не удалось переубедить Витторио. — Во всяком случае, твой дедушка теперь не будет настаивать на том, чтобы ты женился на Мариетте, — сказала она, когда они входили в спальню.
И неожиданно застыла на месте, увидев стоящие посреди комнаты чемоданы.
— Что?.. — начала она в нерешительности, но Витторио не дал ей закончить.
— Я попросил горничную упаковать наши вещи. Мы улетаем первым утренним рейсом в Бостон.
— Мы улетаем?
Сказав это, Лавиния подумала, что удивляться тут нечему. Конечно, они улетают. Ее миссия выполнена. Дед во время обеда прямо заявил, что не хочет больше видеть Мариетту в своем доме.
— У нас нет другого выхода, — объяснил Витторио. — Ты же слышала, что сказал старик. Сейчас, когда он, по заключению медиков, вполне здоров, ему не терпится чем-нибудь заняться. Организовать свадьбу, достойную разворота модного светского журнала, и, воспользовавшись этим, собрать под одной крышей всех своих родственников и партнеров — да разве он упустит такую возможность? А в каком восторге будут мои мать и сестры! Выбор и примерки свадебного платья, планы расширения виллы на случай рождения наших детей — одно это наполнит их жизнь новыми заботами.
Лавиния жадно впитывала каждое слово. Она мысленно представляла все, о чем говорил Витторио. Но последние его слова вернули ее на грешную землю.
— Нам необходимо пожениться немедленно. Нельзя откладывать это в долгий ящик. Если ты уже носишь под сердцем, моего ребенка…
— О чем ты говоришь! — побледнев, воскликнула Лавиния. — Ты, должно быть, шутишь. Мы не можем пожениться только потому, что…
— Потому что ты была девственницей и до меня не знала мужчины? Я — итальянец, Винни, и никогда не брошу моего ребенка. Так что выход у нас только один.
— Ты только наполовину итальянец. И потом, почему ты считаешь, что я забеременела? Я в этом не уверена.
Витторио бросил на нее насмешливый взгляд.
— Ну конечно, ты же эксперт в таких делах. Ты, женщина, которая никогда даже…
— Говорят, не все беременеют с первого раза, — сказала Лавиния, но по его лицу поняла, что он ей не верит. — Я не хочу брака, Витторио, — упорствовала она. — Даже если я беременна. В наши дни все по-другому. Я и одна смогу воспитать ребенка…
— На какие средства? Уж не на тот ли миллион Мариетты, от которого ты отказалась?
Мысли Лавинии беспорядочно метались. Она не знала, к каким еще аргументам прибегнуть.
— Ребенку нужны не только деньги, но и многое другое, — ответила она быстро.
Как он узнал о предложении Мариетты? Та вряд ли сама рассказала ему об этом.
— Ребенку нужна любовь, — продолжила Лавиния.
— Думаешь, я не знаю этого? — возразил Витторио. — Уж мне-то об этом известно больше, чем тебе. В конце концов, я не был в детстве обделен родительской лаской и обещаю тебе, что не допущу, чтобы мой ребенок остался без моей любви.
Он остановился, услышав печальный вздох Лавинии, и его сердце переполнили сострадание и вина.
— Лавиния, любовь моя! Прости меня. Я не хотел обидеть тебя. Просто ты должна понять, что мой ребенок дорог для меня так же, как и ты сама.
Она смотрела на него, не в состоянии вымолвить ни слова.
Витторио опять играет роль. Он не любит ее. Она знает это. И хотя его слова грели душу, Лавиния пыталась убедить себя, что все это ложь.
Лихорадочно вцепившись пальцами в кольцо, которое он подарил ей, она пыталась снять его. Глаза, в которых читались гордость и одновременно боль, наполнились слезами. А он любовался ею, не отводя взгляда, как до этого во время обеда, и вспоминал, что говорили о ней другие.
— Я так рассердилась, когда Мариетта предложила Лавинии деньги! — сказала ему Гейбриелла возбужденно. — Я никогда не думала, что ты найдешь себе достойную пару, но ошиблась. Лавиния очень любит тебя. Так, как только может любить женщина. И я надеюсь, что так же буду любить человека, который когда-нибудь станет моим мужем.
— Она очень тебе подходит, дорогой, — шептала ему мать.
— Она красива и молода, и у нее очень доброе сердце! — восторгался дед.
После обеда был момент, когда дед подшутил над Лавинией, и она повернулась к Витторио, как бы ища у него защиты. Умоляющий взгляд так отозвался в его сердце, что он готов был схватить ее и унести туда, где они были бы одни и принадлежали только друг другу.
Наконец Лавиния справилась с кольцом и, отдавая ему, сказала гордо:
— Я никогда не выйду замуж за человека, который меня не любит.
Витторио закрыл глаза, повторил про себя ее слова, чтобы убедиться, что не ослышался, открыл их и шагнул ей навстречу. Она была самым большим сокровищем в мире, и, потеряв ее, Витторио потерял бы все. Если же получит…
Он глубоко вздохнул и спросил нежно:
— Значит ли это, что ты не выйдешь замуж за того, кого не любишь?
Лавиния застыла, лицо ее побледнело, а затем медленно стало покрываться румянцем.
— Да, можно сказать и так… — начала она, а затем, захлебываясь, выпалила: — Я не могу выйти замуж за тебя, Витторио! Не могу…
Он же приблизился к ней, раскрыл объятия и воскликнул:
— Я не отпущу тебя, Лавиния!
— Из-за того, что между нами произошло? Из-за того, что может родиться ребенок?
Но Витторио уже крепко прижимал ее к себе и ловил ртом ее губы.
— Из-за этого, — промолвил он. — И из-за этого. И из-за тебя.
— Из-за меня?
Лавиния попыталась вырваться, но он не отпустил ее. Заключив ее лицо в ладони, он посмотрел ей в глаза, умирая от любви и желания, и умоляюще произнес:
— Пожалуйста, дай мне шанс доказать мою любовь, и все станет совсем по-другому.
— Что ты пытаешься мне сказать? — спросила Лавиния.
Казалось, она видит прекрасный сон.
— Я пытаюсь сказать словами то, что уже сказали тебе мои чувства, мое сердце, моя душа и мое тело, моя дорогая, обожаемая и бесценная Винни! Ты ведь все поняла, когда мы занимались любовью, не так ли?
Подняв голову и посмотрев ему в глаза, Лавиния подумала, что это правда, и сердце ее наполнилось восторгом, которого она до того не знала. Такие глаза не могут лгать. Да и тело его недвусмысленно говорило о том же.
Лавиния невольно покраснела, почувствовав, как сама начинает реагировать на его возбуждение.
— Я думала, это просто секс… Что я такого сказала? — удивилась она, когда Витторио громко рассмеялся.
— О, любовь моя! Если бы я уже не имел бесспорного доказательства твоей чистоты, твои слова, несомненно, убедили бы меня в этом. Любая женщина, знающая, что такое «просто секс», сразу поймет, что…
