Диана Машкова - Нежное солнце Эльзаса
— Это что, оскорбление?! — Кузьмич возмутился. — Ты забыла — я-то ведь тоже постоянно присутствую на совещаниях акционеров. И ничего. Не слишком-то ты меня застеснялась.
— Простите, Петр Кузьмич, — я взяла себя в руки. — Обязательно подготовлюсь и выступлю.
— А я и не сомневался, — Петя развернулся на каблуках и зашел в свой кабинет.
В конференц-зале все было готово к проведению годового собрания акционеров. Папки с логотипом компании перед каждым креслом, бутылки «Перье», стаканы. Огромный белый экран натянули у дальней стены. У входа поставили крошечный стол с ноутбуком и проектором — мое лобное место. Я, в лучшем своем костюме и дорогих туфлях на «шпильке», дрожала как осиновый лист. В зал не заходила — во-первых, многоуважаемые гости еще только собирались, и во-вторых, слушать все, что будет сказано на собрании, мне не полагалось. Когда придет время, секретарь меня вызовет. Все просто. Я же не одна из них — так, девочка по вызову.
Вот уж чего не помню, так это как я защищала свой проект. Как дрожащие пальцы попадали по клавишам и меняли на экране графики, разноцветные кружочки, пирамидки, таблички — наглядные уловки маркетологов, желающих запудрить людям мозги и привлечь к своим словам внимание. Как дрожащие губы произносили въевшиеся за время написания проекта в плоть и кровь слова. Как глаза тщетно скользили по пуленепробиваемым лицам седовласых хозяев жизни в надежде уловить хоть лучик одобрения, хоть каплю сочувствия. Ой, наивная! Испытание подошло наконец к концу. Никто не задал мне ни единого вопроса, никто в знак понимания не кивнул — меня просто вежливо выперли из кабинета, чтобы «обсудить». На вопросы, я так думаю, должен был ответить более близкий им по рангу Петр Кузьмич. Он же козявку никому не известную на собрание притащил — с него и весь спрос. Окончания заседания я ждала с еще большим волнением, чем его начала, — ушла к себе и теперь, не скрывая нервного состояния, мерила шагами свой закуток, то и дело забредая в кабинет шефа, не хватало свободного пространства.
Петр Кузьмич вернулся через три часа. Усталый, практически выжатый как лимон.
— Дай коньяку, а? — попросил он, плюхнувшись на кожаный диван в своем кабинете.
Я сломя голову побежала на кухню, достала из бархатной коробки «Хеннесси», пузатый бокал, сварила чашку кофе. Когда я поставила поднос перед Петром Кузьмичом на журнальный столик, он с трудом, как будто приходя в себя, открыл глаза.
— А-а-а. Спасибо, — он подумал немного, потом усмехнулся в усы: — Себе-то бокал принеси, коллега.
Сердце подскочило внутри меня и три раза ударилось о горло. Я задохнулась, ловя ртом воздух. Сердце опомнилось, призвало себя к порядку и легло на положенное ему место. Но было уже поздно: я начала оседать на пол. Петр Кузьмич своевременно скорректировал мои движения, и я буквально упала рядом с ним на диван.
— Ладно уж, — смилостивился шеф, вставая, — сам принесу.
Мы пили долго. Говорили еще дольше. Он советовал. Уточнял детали. Говорил, что нужно подумать о длительной командировке в Германию. Велел срочно писать предложение дистрибьюторам и готовить образцы. Впервые — я это четко отметила — Петр Кузьмич говорил со мной не как с прислугой или несмышленой девчонкой, а как с равной по разуму. Сама-то я, откровенно сказать, никогда себя глупой не считала, но, оказывается, сколько всего нужно было совершить и преодолеть, чтобы это поняли другие!
На следующий же день, забросив все текущие дела, я принялась ваять необходимые документы. А Кузьмич отправил запрос в отдел кадров на нового помощника. Помощница быстро нашлась — повысили одну из моих «деточек» из канцелярии. Самое то — филолог по образованию, без особых амбиций, вряд ли будет кренделя, подобные моим, выписывать. Пусть себе работает спокойно.
Приказ о моем назначении был разослан по компании через несколько дней. В двадцать шесть лет я стала наконец Рубиной Маргаритой Семеновной, руководителем проекта компании «РусводК». Мне назначили неплохую зарплату, машину, собственный кабинет. Рядовые сотрудники заглядывали мне в рот и готовы были стелиться пушистым ковриком в надежде извлечь для себя хоть какую-то пользу. Руководители дружески улыбались и жали при встрече руку. Одним словом, всеобщая любовь, где-то даже боязнь и уважение. Именно тогда, на резком контрасте, впервые мне пришла в голову мысль, которую я услышала недавно от Егора: «Привилегии передаются половым путем». Кому из писателей, он сказал, эта фраза принадлежала? Кажется, Юрию Полякову? Однозначно мудрый мужик с великим чувством юмора. Не знаю, в шутку он это сказал или всерьез, но я лично в свое время готова была кровью подписаться под каждым из этих слов!
Ну ничего же во мне не изменилось с тех пор, как я пришла в эту компанию, с тех пор как два года назад создала и положила на стол Петюне бизнес-проект. Я не стала способней, лучше, умней, не научилась за последнее время ничему новому из области маркетинга. Ведь все, за что сейчас мне поют дифирамбы, было создано, продумано, написано уже полтора года назад! А они все относились ко мне тогда как к пустому месту, как к ничтожеству, недостойному даже снисходительного взгляда. Никому и в голову не приходило разглядеть во мне умного человека. Оказывается, для того, чтоб разглядели, нужно было с шефом переспать!
А Петечка — так на полном серьезе считал, что «вырастил» меня в своей компании, развил, обучил. Дебилизм! Если чему-то я и научилась, то только сама. А он лишь мешал. Ведь именно он в свое время чуть было не потопил меня, чуть не довел до ручки: еле выжила. А сам, оказывается, все это время присматривался, проверял меня на «вшивость», размышлял — можно ли со мной спать или я обычная дура и начну трепаться налево-направо. Раздуюсь от гордости, испорчу ему спокойную семейную жизнь и, не дай бог, — карьеру.
В чем-то он, конечно, был прав. Это его стараниями выросла и развилась во мне стерва! Его усилиями я превратилась в законченную суку. Едва получив приличную должность и собственный кабинет, я инстинктивно разделила всех трудящихся в «РусводКе» на два лагеря — на тех, кого отныне буду опускать и дрючить я, и на тех, кто сохранил за собой право иметь меня. Последних, к моему великому облегчению, оказалось совсем немного! Прорвемся. Теперь каждый здесь ответит за все пережитые мною в компании унижения. Даже те, кто тогда еще в «РусводКе» не работал.
Под «Европу», как гордо именовали вверенный мне проект внутри компании, выделили для начала штат в пять человек, которых мне предстояло набрать, и определенный, весьма, по моему разумению, внушительный бюджет. Причем вопрос, как осваивать деньги, был сугубо моей личной проблемой — проводить исследования рынка, ублажать европейских дистрибьюторов, давать рекламу, тратиться на взятки или платить людям бонусы. От меня требовалось одно — результат. И я развернула сражение за него не на жизнь, а на смерть.
