Темнейший убийца (ЛП) - Шоуолтер Джена

Ее дыхание участилось. Сгорая от желания к нему, она сказала:

— Всю неделю я представляла, как ты вот так возвышаешься надо мной. Играешь с моей грудью, щипаешь соски и скользишь пальцами глубоко внутри меня, подготавливая меня к чему-то большему, намного большему…

Со стоном он наклонил голову. Со стоном она подняла голову. Их губы встретились посередине, я зыки переплелись. В этом поцелуе не было ничего нежного или робкого. Ничего исследовательского. Только яростная, непреодолимая потребность. Они пожирали друг друга. Она дышала для него, и он — для нее.

Волна страсти накрыла мгновенно, нагревая каждую клеточку. Как она так долго обходилась без этого? Не в силах больше оставаться неподвижной, она потерлась об его длину. Блаженство! Каждая точка соприкосновения посылала новую лавину ощущений через ее тело. Вскоре все ее мысли крутились вокруг следующего действия.

«Наркотик. Хочу этого три раза в день… по меньшей мере!»

Он лизнул пульс у основания шеи, прижался губами, показывая всепоглощающую потребность в освобождении. И Фокс старалась быть с ним нежной. Не царапаться. Не кусать. Если она причинит ему боль, чувство вины ее просто уничтожит. После всего, что он вынес от Аланы и в плену, Бьорн заслуживал только наслаждения. Но…

Он прошептала проклятье. Теперь ею руководила похоть, подводя любую мысль к одной из трех заключений.

— Да. Пожалуйста. Больше.

— Больше. Все. Целиком.

Он поднял голову, чтобы поцеловать ее в губы. Их языки вновь переплелись.

Никаких царапин? Никаких укусов? Ни в коем случае. Фокс провела ногтями по его голове, затем вниз между крыльями и под конец обхватила задницу, чтобы прижать к себе. Да, да! Нет! Его член коснулся центра ее желания, почти подводя к оргазму. «Должна продержаться. Должна!»

Он зашипел.

— Прости, — прохрипела она, убирая ногти. Фокс сжала в кулаке простыни. — Не хотела тебе навредить.

— Не навредила. — С его губ сорвалось тихое рычание, когда он оторвался от нее, заглушая поток протестов Недоверия. — Верни их на место.

Их? Ее ногти?

— Нет. Вынуждена отказать. — Фу! Звучит так, словно она озвучивает свои мысли… хотя ее разум чист. Ни один из парней, с которыми она была в прошлом, не были такими сильными или напористыми как Бьорн. Вкусив совершенство его страсти, она сомневалась, что другой мужчина подойдет. — Я могу причинить тебе боль, — пыталась Фокс объяснить между вдохами.

— Мне нравится твоя реакция на меня. Нравится тебя провоцировать, не лишай меня этого удовольствия.

Лапочка.

— Ты же знаешь, что это значит, да? Мы переходи на следующий уровень, и ты мне должен. — Фокс вновь вцепилась ногтями в его задницу. Обхватила ногами его талию и сцепила лодыжки за спиной. Затем прикусила мочку уха и прошептала:

— Я перестану бороться со своей реакцией на тебя. Сдамся. Если пообещаешь кое-что.

— Что угодно, — сказал он. — Я буду тем, кто сдался.

Она почти улыбнулась. Почти.

— Трахни меня, Бьорн. Прошу.

На лбу Бьорна выступили капельки пота, пока слова Фокс эхом раздавались в его голове. Его мышцы свело от напряжения, а сердце билось о ребра. Под ним лежала самая сексуальная женщина в истории. Спутанные темные волосы обрамляли ее тонкие черты лица. Один локон даже обвился вокруг соска, играя в прятки с его взглядом.

«Она — воплощение желания…»

Он губами и языком выложил огненную дорожку к ее груди, убрал прядь волос и сильно всосал сосок. Ее спина выгнулась, крик блаженства наполнил воздух. Бьорн втянул сильнее. Только когда она начала трястись и что-то бормотать, переключился на другой, посасывая его также сильно.

«Не могу думать, не могу думать». Пари перестало иметь значение. Никогда он еще не хотел чего-то так отчаянно, как этого.

Взмахнув крыльями, он поднял Фокс с матраса. Перевернув их в воздухе, опустился на гору подушек и положил ее сверху. Она оседлала его бедра и прижалась горячей сердцевиной к его члену.

Фокс посмотрела на него сверху вниз, выражение ее лица стало нежным и мягким, ее волнение и предвкушение были ощутимы.

Когда она качнула бедрами, прижимаясь сильнее, удовольствие и боль смешались, доводя его до исступления. «Так долго ждал этого… ее».

Он зашипел и замер, ожидая ее. В глубине души она знал — надеялся, — что появится кто-то исключительный и предложит светлое будущее, которое затмит прошлое. В теории Фокс не должна была стать этим кем-то. Какими бы разными они ни были, они должны сводить друг друга с ума. Вместо этого, она делала его лучше, дополняя каждый аспект жизни.

— Бьорн, — сказала она тихо и замолчала. Какие бы эмоции она не заметила на его лице… жгучее вожделение? бешеную потребность?.. они усилили возбуждение и предвкушение обоих.

— Да, лисичка. Да.

Он прикрыл их крыльями так, что они касались ее спины.

Дрожа и постанывая, она кончиком пальца обвела оба его соска.

— Насколько сильно мой малыш жаждет оргазма? Ты кончишь, как только я насажусь на твою длину?

Да! Нет. Возможно? Он будет сопротивляться изо всех сил.

— Давай выясним.

Но сначала нужно ее подготовить.

Он заставил ее приподняться. Заметив щель между их телами, Бьорн просунул туда палец и погрузил глубоко в ее сердцевину. С прерывистым криком она откинула голову назад и выгнула спину. Кончики ее волос защекотали его бедра.

Пока он двигал пальцами внутрь и наружу, внутрь и наружу, ее внутренние стенки сжимали его. При следующем погружении он добавил второй. Фокс ахнула… вздох, перешедший в стон. Он развел пальцы, растягивая ее, и продолжил двигать внутрь и наружу, внутрь и наружу. Каждый раз, когда Бьорн их вытаскивал, она извивалась, желая большего.

Когда Фокс начала выкрикивать его имя снова и снова, он добавил третий палец. Она вскрикнула сильней и дернула бедрами. Что ему оставалось? Молиться о выносливости. «Слишком хорошо. Слишком много. Недостаточно». Внутрь и наружу. Раскаленная добела. Влажная. Внутрь и наружу. Ее мед пропитал его руку.

Как его лисичка реагировала…

«Никогда не будет достаточно».

Она хлопнула его по груди сначала одной рукой, потом другой. Затем провела ногтями по прессу, оставляя восемь идеальных следов, которыми он будет восхищаться в течение нескольких последующих часов.

Он не солгал Фокс. Ему нравились эти ощущения. Нравилось знание, что он заставил ее отбросить мысли и доводы, сделав рабыней чувств. Нравилось знание, что она оставила на нем свои метки.

Эта женщина ничего не скрывала, он понял, что этого порочного, дикого, необузданного желания и не хватало в его жизни. Чего он и жаждал получить, когда ложился в постель с нежными женщинами, которых, как ему казалось, предпочитал.

Дрожа и тяжело дыша, он поднял голову. Соски Фокс выглядели красными, припухшими и… готовыми. Ее румянец от страсти усилился, зрачки расширились. Все признаки того, что она достигла точки невозврата.

«Нежна она. Сейчас же».

— Готова для меня, лисичка?

«Прошу, будь готовой».

Срывающимся голосом она сказала:

— Еще как! Я… я кончу первой. Да. Просто подари мне оргазм!

Желание удовлетворить ее оказалось более непреодолимым, чем стремление поддразнить. Потеряв контроль над собой, он вновь опустил ее. Зрачки Фокс расширились, закрывая еще больше ореховую радужку, когда он расположил свой член у ее входа и на дюйм вошел.

Его глаза чуть не закатились. Какое удовольствие! А он вставил только кончик. Что же будет, когда он войдет полностью?

«Еще нет, еще нет». Пока она наблюдала, Бьорн слизнул ее мед со своих пальцев. И вновь его глаза чуть не закатились. Как сладко!

Она стала еще более влажной. Более горячей. Из-за размера она не скользнула вниз по его длине. Он был слишком большим, а она — слишком узкой. Невероятно узкой. Бьорн сжал зубы, пока его душило желание кончить.