10 000 € за ночь (СИ) - Черногорская Ксения

— Мммм… — я пожала плечами. — Затрудняюсь ответить на этот вопрос.

— Почему?

— Потому что… — я выдохнула. — Потому что я думала, что ты… Олег и есть…

— Погоди, — жестом остановил меня он. — Мы уже выяснили, что ты — не Лера, а я — не Олег.

— Да, — куснув губу, согласилась я. И следом нервно хихикнула.

— Что смешного? — снова нахмурился он.

Я тут же посерьёзнела и, вздохнув, тихо ответила: — Ничего. Не обращай внимания.

— Слушай, — сказал он, — мы так с тобой до утра будем выяснять, кто ты такая и как тут оказалась. Давай-ка уже ближе к делу. Я же слышу, что ты реально не Лера. Даже интонации другие.

Он потёр двумя пальцами переносицу, налил себе у барной стойки ещё одну рюмку коньяку, разом выпил, прошёл к креслу и устало в него опустился. Ссутулившись, водрузил локти на колени и скрестил перед лицом пальцы в замок, закрыв ими нижнюю часть лица. Глядя на меня поверх скрещённых пальцев, угрюмо спросил:

— В отеле "Медвежий угол" позавчера тоже ты была?

— Да.

— В "Метрополе" три дня назад?

— Тоже.

— В "Северном шатре" в начале месяца? Второго числа.

— Да. Тоже я.

— То есть всё это время я занимался сексом именно с тобой. Не с Лерой, так?

— Похоже на то, — ответила я.

— А Лера где?

— В смысле — "где"? — не поняла я. — В могиле.

Побледнев, как полотно, он как-то осунулся разом и подавшись вперёд, прошептал:

— Что?

Я испугалась, поняв, что сказала что-то не то только после того, как это сказала.

Он встал с кресла и направился ко мне. Вид его был откровенно угрожающий. Настолько, что я снова вжалась в стену спиной и прошептала:

— Я позову полицию…

— Ты кто такая? — наклонившись ко мне, прошипел он, — Ты кто такая, а? Что вы с ней сделали?

Его сверкающий взгляд и сжатые добела кулаки не предвещали ничего хорошего.

— Ничего я ей не делала, — испуганно залепетала я. — Я её даже не знаю. И не знала никогда. Правда! Только на фотках видела. И то не сразу! После операции уже!

— Какой ещё операции? — простонал он и, схватившись за голову, опустился передо мной на пол. — О чём ты вообще говоришь? Ты же один в один — Лера… Неужели… Неужели это тупо пластика? Ох, бля…

Он выглядел растерянным, ошарашенным, потерянным.

Вариантов было всего два. Первый — Олег вконец чокнулся и лучше было бы ему в его бреде потакать, чтобы не спровоцировать агрессию. Второй — у него действительно был брат и этого брата Олег, похоже, как-то обманул. К тому же этот брат похоже действительно раньше считал меня Лерой. И в таком случае тоже — главное было опять же не спровоцировать обманутого на агрессию. Потому что он, похоже, полагал, что Лера жива.

— Слушай, Яков… — примирительно подняв ладони, сказала я. — Я ничего Лере не делала. И Олег не делал. Насколько я знаю, по крайней мере. Она повесилась. И довольно давно. Я точно не знаю когда, но думаю, с тех пор прошло не меньше года. Это правда. Пожалуйста, поверь мне. По крайней мере, насколько я знаю, это именно так.

— Ясно, — облизнув пересохшие губы, прошептал он. — Значит, всё-таки она тогда умерла… А не уехала, сменив фамилию, в Израиль на ПМЖ… Значит, всё-таки это не слухи…

— Чего? — оторопела я. — Какой Израиль? Какое ПМЖ?

С полминуты мы просто молчали. Наконец, вздохнув, он прервал напряжённую тишину:

— Ладно… Я понял. Давай иначе. — он снова вздохнул. — Ты откуда Олега знаешь?

Я вкратце рассказала ему историю нашего знакомства и нашего последующего договора, опустив только детали, из-за которых оказалась в ту ночь у Ярославского вокзала и ту сцену, свидетельницей которой я стала, когда ворвалась в спальню к Олегу.

— Охренеть… — только и вымолвил Яков, едва дослушав мой рассказ. — Просто охренеть… Ну и дурак же я…

Он в очередной раз вздохнул, тяжело, удручённо, потом покачал головой и снова обхватил её руками.

— Пойми, — сказала я, — у меня не было возможности отказаться. Передо мной стоял вопрос только в том, получать за это деньги или нет. Олег не давал мне выбора — он просто заставил меня работать на него. Это правда. Кто он и кто я — ты подумай сам! И я старалась, чтобы не злить его. Соблюдала все условия, утешая себя лишь мыслями о долгожданной свободе, которая непременно наступит и которую я получу, после того, как выполню условия контракта и заработаю благодаря этому хорошие деньги. Я честна с тобой. Говорю, как было, как есть. Мне тебе врать — смысла нет. Понимаешь?

— То есть ты всё-таки спала со мной за деньги? — прищурившись, горько уточнил он.

— В смысле "всё-таки"? — не поняла я.

— Ну, я-то платил за эти ночи! — воскликнул он. — За каждую из них! Огромные бабки платил! Получается только, что не Лера этого хотела, а ваш тандем двух прохиндеев!

— Чего? — вконец опешила я. — В смысле — ты платил за эти ночи? Каких прохиндеев? Я тебя вообще не обманывала… Ничего не понимаю…

Яков снял пиджак, повесил его на спинку стула и тяжело опустился в кресло. Провёл пальцами по волосам, очень мило взъерошив их, и угрюмо глядя на меня из-под ровных тёмных бровей, спросил:

— И какова твоя доля?

— Ты о чём? — сглотнув, уточнила я.

— Я спрашиваю, сколько ты получаешь за эти ночи… — он умолк на секунду, явно подбирая слово, — куртизанка…

— Я не… куртизанка, — тихо сказала я. — Я просто… девушка.

Он горько усмехнулся:

— Сколько получаешь, спрашиваю?

Пальцами левой руки он нервно расстегнул воротник чёрной сорочки ещё на одну, на вторую, пуговицу.

— Десять тысяч евро, — опустив взгляд, сказала я. — За каждую.

Он тихо рассмеялся. Но в этом смехе не было радости.

— Хорош гусь… — сказал он. — Нрав остался тем же, изменились лишь масштабы наглости… Или алчности… Или бесстыдства… Но, похоже, всего вместе…

— Я тебя не понимаю сейчас… — испуганно прошептала я.

Яков встал, подошёл к бару и налил себе ещё коньяку.

— Будешь? — обернувшись ко мне, спросил он.

Я кивнула.

Он немного поколдовал у бара и развернувшись, протянул мне сверкнувшую в желтоватом свете, рюмку.

Коньяк обжёг рот и спустя пару мгновений разлился теплом в животе.

Яков снова сел в кресло, и, то и дело пригубливая коньяк, внимательно меня разглядывал.

— Почему ты так на неё похожа? — спросил он. — Одной пластикой такого сходства добиться невозможно. По крайней мере я в это не верю.

Я пожала плечами.

— Я на неё в принципе была похожа, Яков. При помощи пластики сходство просто стало большим.

— Ясно, — сказал он. — Вопрос лишь в том, для чего вам это понадобилось.

Я продолжала молчать. Несмотря на то, что алкоголь немного ударил в голову, я всё равно была ещё слишком напряжена и напугана. А мужчину напротив я понимала теперь очень плохо.

— А как ты можешь подтвердить то, что ты — Катя? — спросил Яков. — Ты есть в соцсетях?

— Да, конечно, — ответила я.

Яков потянулся к стулу, вынул из внутреннего кармана пиджака чёрный смартфон и откинувшись в кресле, приготовился набирать.

— Где искать? — спросил он.

— В контакте, — ответила я, — в Фейсбуке, в Одноклассниках.

— Аккаунты старые?

— Ну, тому, что в ВК вообще лет семь-восемь, наверное.

— И как ты там записана?

— Также, как и в других соцсетях, — ответила я. — Екатерина Петрова.

Яков протянул мне телефон:

— Найди. Там таких сочетаний, уверен, полным-полно.

Найти не удалось. Все три страницы были удалены. Я ошарашенно пыталась это осмыслить.

— Вы можете позвонить моей тёте, — сказала я.

— Угу, — буркнул Яков. — И поверить заодно, что она — твоя тётя. Паспорта у тебя тоже конечно нет, да?

— У меня паспорт на имя Леры, но его сделал Олег… А мой настоящий паспорт — у него…

— Ясно, — вздохнув, сказал Яков.

Он вернул телефон в карман пиджака и снова откинулся в кресле.

— Эта твоя речь… — сказал он. — Она произвела на меня впечатление искренней. Ты действительно любишь его, да? Или вас связывает только афера?