Измена не повод - Юлия Юрьевна Бузакина
Объятый новой тревогой, теперь уже за Тоню, я уверенно двинулся вперед, через дорогу. В конце концов, что мне сделают в отеле «Графит»? Если поймают, спрошу, есть ли свободные номера.
Я нажал на звонок.
Дверь открыл огромный детина, одетый в форму. Он был на две головы выше меня и вдвое шире в плечах.
– Тебе чего, мужик? – прищурив глаз, грубо поинтересовался он.
– Мне бы номер снять. – Чувствуя, как моя решимость взять отель штурмом рассыпается на глазах, я глупо ему улыбнулся.
– Отель закрыт на ремонт! Для кого табличка на заборе?
– Ну, может, у вас найдется стакан воды? Вещи на вокзале украли, денег нет… А солнце вон как печет!
«Боже, что я несу?! И солнце скоро зайдет, оно не печет…»
Но при виде огромного громилы и его подозрительного взгляда никакие умные мысли не приходили мне в голову.
Упершийся в меня немигающим взглядом громила вызывал во мне неясный жутковатый трепет.
– Или, может, одолжите мне пару сотен? На водичку… – Я растянул губы в жалкой улыбке.
– Пошел вон отсюда, попрошайка! – рыкнул громила и захлопнул дверь у меня перед носом.
Я растерянно смотрел на стильные двери отеля. Кажется, пронесло.
Похоже, честным образом сюда пробраться не получится…
В кармане брюк отчаянно вибрировал мобильник. Это Николай пытался достучаться до меня всеми возможными способами.
Я же стоял перед дверью и задумчиво потирал бороду. Как же туда попасть?
– Александр Мирославович, вы выводите нас на открытый вооруженный конфликт! – кричал в трубку Николай. – Немедленно вернитесь в отель «Ливень»!
– Мы не можем вторгнуться на частную территорию! Это противозаконно!
Я хмуро взглянул на свой орущий голосом Николая мобильник и нажал отбой. К черту мою охрану! Если бы я полетел в Крым без них, у меня бы уже давно решились все проблемы!
Я с вызовом поднял голову на высокий каменный забор с большой вывеской «Ведутся ремонтные работы».
Что ж, не получается по-хорошему – получится по-плохому! Засунув мобильник в задний карман брюк, я закатал рукава и с разбегу бросился грудью на высокий забор. Подтянувшись, ловко перемахнул через ограждение.
«Надо было дождаться темноты!» – вспыхнуло запоздалое осознание, когда я увидел двоих коммандос, прогуливающихся по территории отеля с короткими автоматами наперевес. Еще одного снайпера я заприметил на верхнем этаже.
Но было поздно что-то менять. Закачавшись на заборе, я потерял равновесие и спрыгнул в кусты самшита.
Вашу ж мать! Это я целился в кусты самшита, а оказался в большущем мусорном контейнере, который кто-то забыл прикрыть.
Коммандос схватились за автоматы и с подозрением обернулись на шорох.
«Что делать?! Что делать?!» – осторожно высунув из мусорного бака голову, накрытую половиной арбуза, запаниковал я. Нет, я, конечно, не робкого десятка, и три раза в неделю хожу в спортзал, но, когда оказываешься на чужой территории один на один с несколькими вооруженными бандитами, становится не по себе. Чувствовал я себя в забитом до половины мусорном контейнере, как одинокий крепкий орешек из одноименного низкопробного голливудского боевика девяностых. Воняло тут соответствующе месту.
На миг я прикрыл глаза. Как еще позавчера открывающий международный фестиваль миллиардер Александр Снежинский мог оказаться на помойке в западной части Крыма?!
«Это все сука любовь!» – мелькнула отчаянная мысль, и я брезгливо стряхнул с футболки полусгнивший кружок кабачка.
И тут – о чудо! – мне улыбнулась удача! Коммандос завернули за угол, снайпер отошел от окна, а к контейнерам, напевая себе под нос веселую песенку, преспокойно двигал гребаный бармен-цыплак, которого не добили мои люди в первый день всего этого сюра!
Цыплак был одет в стильную униформу повара: темно-серый фартук, колпак с вышитыми буквами «Отель Графит» и длинные черные перчатки по самый локоть. Лицо желтоволосого выражало неописуемое блаженство, а в руках он нес большущий пакет с мусором. Видимо, ему очень нравилось батрачить на кухне отеля моего сводного братца.
Я размышлял совсем не долго. Окончательно одурев от происходящего, с силой сжал в руке металлическую крышку от контейнера. Едва дыша, я выждал момент, когда желтый наклонится поближе, а потом, с наслаждением подметив его дичайший испуг, четко долбанул его по голове крышкой и затащил бездыханное тело к себе в мусорный бак. Боролись мы недолго, полудохлый цыплак быстро сдался. Описавшись от страха, он потерял сознание. Содрав с него фартук и колпак, я щедро присыпал его тощее тело ошметками картофеля из принесенного им пакета.
Было неудобно, но я кое-как натянул серую униформу поверх своей одежды, нахлобучил бармену-неудачнику на желтоволосую голову вместо колпака половину съеденного изнутри арбуза и выглянул из контейнера. Между прочим, очень неудачно выглянул, потому что коммандос с автоматами делали второй рейд вокруг отеля и впились в меня весьма подозрительными взглядами.
– Переработка отходов! Бумага к бумаге, пластик к пластику! – Сияя улыбкой, я поднял вверх руки в черных перчатках и потряс перед мордами охранников полусгнившим баклажаном. Да, безусловно, шведская экологическая активистка Грета Тунберг мною бы сейчас гордилась.
А вот коммандос ничего геройского в переработке мусора не увидели. Они переглянулись и скривились от отвращения, после чего четким армейским шагом двинулись дальше по периметру охраняемой территории.
Выдохнув, я подтянулся на руках и выбрался наконец из мусорки. Кажется, пронесло. Охрана у Эрика не отличается умом и сообразительностью. Впрочем, моя охрана в этом вопросе от них не отстает.
«Жди меня, Тонечка! Я спасу тебя и дочек от этого нечистого на руку братца Эрика! Я уже иду к вам!»
Не желая терять ни минуты, я торопливо зашагал в сторону входа в ресторан отеля.
На пороге ресторана я на миг завис от представившейся взгляду милой картины. За накрытым белоснежной скатертью столиком сидели мои любимые дочки. Тоня, улыбаясь, стояла у плиты. Она зачерпывала половником какой-то безумно вкусно пахнущий суп и разливала его в тарелки.
Меня будто отбросило назад на машине времени в те счастливые дни, которое закончилось двое суток назад, превратив меня в отчаявшегося безумца.
Я стоял и все не решался войти – настолько милой была эта картина.
И вдруг Тоня обернулась. Несколько мгновений смотрела на меня, а потом, громко вскрикнула.
– Тоня! – Я бросился к жене.
– Папаска! – радостно воскликнула Раечка, умудрившаяся умять почти весь хлеб с тарелки на столе.
– Тонечка, здравствуй! Наконец я тебя нашел! – наступая на жену, напряженно проговорил я. Боже, как же сложно подобрать слова! Как ей все объяснить?..
– Не подходи ко мне, Саша, иначе я за себя не ручаюсь! – Она замахнулась половником, а потом в ход пошли лежавшие на столешнице помидоры и огурцы.
– Изменник!
– Тоня, перестань бросаться помидорами! Больно же! Ай! Я не изменял тебе, Тонечка! Клянусь, все, что ты увидела, делал не я! – Поймав летевший в меня помидор и отложив его в сторону, я пошел на жену. – Любимая, пожалуйста, выслушай меня…
Но договорить я не успел и получил по лбу увесистым кабачком. А потом в дверях мелькнул Эрик, за ним следом – объект Шепелина в белоснежном сарафане моей жены и с охапкой ромашек в руках.
– Тоня, мы уезжаем! Я букет здесь оставлю! – задорно произнесла Шепелина и осеклась.
– Не прикасайся к ней! – Сжав кулаки, Эрик пошел на меня.
– Решил похитить моих жену и детей?! Давай, иди сюда! Я устрою тебе хорошее свидание! – Выставив вперед руки в грязных черных перчатках, я не стал дожидаться, когда мой братец до меня доберется, и нанёс ловкий отработанный удар ему в челюсть. Эрик тряхнул головой и прыгнул на меня. От злости на ушлого брата, укравшего моих жену и детей, у меня перед глазами все померкло.
Мы с Эриком принялись колошматить друг друга. В ход шло все, что плохо лежало. Летели барные стулья, гремели столы.
Объект Шепелина отчаянно пыталась оттащить мою жену в сторону, а мы топтались по букету ромашек, продолжая наносить друг другу удары.
– Немедленно откройте ворота! Это полиция! Мы знаем, что здесь незаконно удерживают двоих детей! – раздалось из громкоговорителя, а следом завыла сирена полицейских машин.
Ворота распахнулись, и во двор въехал огромный квадроцикл, на бампере которого
