Как стать папой за пять минут - Вероника Лесневская
– Ой, дедулечки, – всхлипываю обреченно, испугавшись очной ставки с Петиной семьей, и дико хочу оказаться в родном поселке. – Когда же это все закончится?
Закрываю лицо руками, дышу в ладони, как в бумажный пакет, который в самолетах выдают.
– Порезалась? Покажи, – долетает ко мне легкий, как ветерок, бархатный шепот.
На запястьях защелкиваются теплые оковы из мужских пальцев. Славин бережно отрывает мои руки от лица и рассматривает их. Хмуро косится на меня.
– Ревешь? – несмотря на грубоватое слово, звучит оно взволнованно и тепло.
– Не-а, – выдыхаю, с опаской выглядывая через его плечо в сторону двери. – Не успела, – тихонько признаюсь с неловкой улыбкой.
– Изведешь меня, Пампушка. Поседею с тобой на всю голову, – грозит шутливо и обхватывает меня за талию, чтобы увести подальше от осколков. Не рассчитав свои силы и мою податливость, резко вжимает в себя. – Как ты уже поняла, у нас возникли непредвиденные новые обстоятельства, – быстро и жарко нашептывает мне на ухо, а я невольно съеживаюсь. Мурашки по всему телу танцуют сальсу, будто у них чемпионат мира на моей коже. – Сейчас выкрутимся, не нервничай. Никто тебя здесь не обидит…
В такой позе нас и застают его родные – в объятиях друг друга. Поэтому первый их вопрос, призванный испытать нас на прочность, вполне закономерен:
– Петя, может, познакомишь нас со своей девушкой?
– Здравствуйте, – опережаю его, чтобы не показаться невежливой. – Меня зовут Кира, – рисую вымученную улыбку на губах.
Господи, как их много! Вслед за приятной брюнеткой, чем-то напоминающей Петю внешне, в кухню вплывает мужчина в очках, изучает меня с ног до головы, замечает, как я жмусь к Славину и как он успокаивающе поглаживает меня. Ухмыляется по-доброму. Позади идет невысокая женщина с ярко-огненными волосами, явно крашеными, а рядом – похожая на нее девушка, тоже миниатюрная и рыжая, только это ее натуральный цвет, как и веснушки на носу и щеках.
Нервно хихикнув, тяжело и шумно сглатываю.
Целая процессия! Силы неравные.
– Только вы ошиблись, я не…
– Моя девушка, все верно, – неожиданно заявляет Славин. Толкаю его в бок локтем, а он морщится, но не отпускает меня. Притягивает ближе, словно вошел в роль мужа и никак не может выйти из образа.
По его мнению, это называется «выкрутиться»? Да он закрутил нас еще сильнее – не распутать! Как объясняться потом, когда правда всплывет?
– Нет, я… – пытаюсь вставить слово, потому что ненавижу ложь и не приемлю ее ни в каком виде, но Петя нагло спускает ладонь по моей пояснице вниз, мимолетом ущипнув меня за бедро, так чтобы никто не заметил. От возмущения округляю глаза и умолкаю.
– Нам пришлось переехать в дом на время, пока-а… – делает паузу, на ходу сочиняя легенду, – пока у меня в квартире тараканов травят.
– Каких тараканов? – выгибает изящную бровь брюнетка. Кажется, это его мама.
– Мадагаскарских, – небрежно отмахивается. – Давайте не будем слишком глубоко лезть в мою личную жизнь. Вы же сами оставили ключи и попросили присмотреть за домом. Как видите, все здесь хорошо.
– Никогда не лезли, Петя, и мы оба знаем, к чему это привело, – многозначительно тянет.
– Очень приятно познакомиться, Кира, – вступает в беседу отец. – Меня зовут Николай Дмитриевич. Это Ярослава Станиславовна. Мы родители твоего оболтуса, Кира. Очень приятно познакомиться.
– Боже, как пахнет вкусно, – ведет вздернутым носом рыжая девчонка, а веснушки пляшут синхронно. – Я Саша, – представляется радостно. – Это моя мама Рая и тетя Пети. А папы у нас вот уже два года как нет, – уточняет с грустью. – Уверена, ты бы ему тоже понравилась. Хорошенькая. Петька, во! – заговорщически показывает брату большой палец, но я все вижу. Смущаюсь. – Если еще и готовишь нормально, то цены тебе нет, – подмигивает мне с намеком.
– Ой, конечно, вы же с дороги, – очнувшись, стараюсь проявить гостеприимство. – Все готово, садитесь за стол. Вы извините, что я тут у вас похозяйничала, а еще… немного имущество испортила, – виновато киваю на разбитую солонку.
– На счастье!
Отец семейства прыскает от смеха и устраивается во главе стола, мать прячет легкую улыбку, а Славин наконец-то выпускает меня из медвежьих лап, чтобы убрать стекла. Немного расслабившись, принимаюсь сервировать стол, а Ярослава Станиславовна вызывается мне помочь. Впрочем, она настоящая хозяйка на этой кухне и во всем доме. А я самозванка.
– Петька, а вы котенка завели? – вдруг спрашивает Саша. Кружит взглядом по кухне, наклоняет голову, прислушиваясь.
– Кого? С чего ты взяла? – Славин застывает с веником в руке. Я тоже не двигаюсь, сжав приборы.
– Мяукает кто-то, – пожимает плечами сестра и указывает пальцем в потолок. – Вот опять! Тш-ш, слушайте!
В воцарившейся тишине едва уловимо разливается тоненький детский плач.
– Лизонька проснулась! – вылетаю из кухни, оставляя близких Петра в полнейшем ступоре.
Молнией оказываюсь в комнате, склоняюсь над кроваткой – и беру расстроенную дочку на руки. Прячу ее в объятиях, повернувшись спиной к двери. Не могу побороть в себе сомнения и страх. Родители Пети пока не дали мне повода их бояться, но… все равно я им не доверяю. Адовы сделали мне болезненную прививку от наивности. Никому больше не верю!
– Чей это ребенок? – гремит мужской баритон, строгий и удивленный.
Сжимаюсь вся, как зашуганный зверек, и оглядываюсь, устремив прищуренный взгляд на отца Славина. Я сейчас и правда похожа на дикую кошку, защищающую своего котенка. Никто из родственников не решается ко мне подойти – так и толпятся на пороге.
Между ними протискивается Петя, широкими шагами пересекает комнату и становится так, чтобы максимально закрыть нас с Лизой мощным телом.
– Наш, – бросает грозно и четко.
Немая пауза. Несколько пар глаз буравят меня, будто лазеры, пронзают насквозь.
Тонкий крик Лизоньки разрывает всеобщее молчание.
Буркнув сдавленное «извините», я обхожу Петра, слегка зацепив его плечом, опускаю дочку на пеленальный столик. Наплевав на ошарашенных зрителей, невозмутимо меняю подгузник, на пару секунд оставляю малышку прямо так, без одежды. Принимаем воздушные ванны. Нежно поглаживаю по голому животику и бокам, чтобы Лиза сладко потянулась. Издаю тихий смешок, когда она откликается, забавно вытянув ручки и ножки.
– Радость моя.
Расцарапаю каждого, кто посмеет обидеть или отобрать!
– Действительно, Коля, какой глупый вопрос! – всплеснув руками, восклицает мама Петра. С трудом прячет шок под натянутой улыбкой. Зато Лизоньке, кажется, нравится ее голос. Как и она сама, вдруг склонившаяся над столиком. – Если девушка наша, то и малышка – тоже наша, – заканчивает трепетным шепотом, не сводя глаз с моей дочки.
– Девочка, да? – Саша становится на носочки и пытается рассмотреть Лизу из-за мужских спин. Нагло отталкивает Петю. – Какая крошечная, совсем пупсик, –
