Только не рядом - Эве Лин
Все, я в ловушке.
Тут из гостиной выходит Елена.
— Нагулялась, дрянь! — ее голос так и сочится ненавистью и злобой.
— Нагулялась так, что упустила все! — отвечает за меня Олег, проталкивая меня в гостиную. — Опозорила нас!
— Я не… — хочу сказать, что только и делала, что ходила на тренировки и занималась тем, что они хотят, но тут чувствую сильную пощечину.
Такую, что темнеет в глазах, и я очень больно ударяюсь о спинку дивана.
— Заткнись! Даже не смей ничего говорить или оправдываться! Мы прекрасно знаем, чем ты занималась! — негодует Олег.
И тут в его руках я вижу свои альбомы и карандаши. В душе все обрывается. Как они узнали? Ведь я все так тщательно прятала. Наверное, мой вопрос виден на моем лице, так как Елена ухмыляется:
— Ты думала, дрянь, мы не знаем, что ты еще делаешь?! Мы давно прекрасно все знали, что ты занимаешься всем этим убожеством, но решили не отнимать у тебя это. А теперь понимаем, что очень зря!
И тут происходит то, отчего у меня все немеет. А в горле слышен мой крик.
— Не-е-ет! — кричу, надрывая голос.
Все мои альбомы, карандаши — все, что я хранила для своей души годами, ненавистная приемная мать кидает в камин. И пламя сразу забирает все это, превращая в черный пепел.
Я стою около камина и тяжело дышу, опираюсь на него, но хочу тоже превратиться в пепел, как мои рисунки, которые сейчас пожирает огонь. Но не могу, так как горячие слезы застилают мое лицо и я вижу только размытые очертания.
Но даже после этого меня не оставляют в покое. Чувствую, как меня больно хватают за волосы и тянут на себя, отрывая от камина.
— А теперь иди сюда и внимательно слушай меня! — от Олега так и веет злостью. — С этого дня ты будешь делать то, что будем говорить мы! Ты делаешь все, чтобы пробиться в соревнования! Ты, дрянь, подставила нас не на шутку!
Он со всей силой трясет меня, так что у меня аж клацают зубы.
— С утра до вечера будешь пахать на катке! Чтобы больше я такого позора не испытал!
Он больно хватает меня за подбородок, вынуждая смотреть на него.
— Поняла меня, дрянь?! — кричит прямо в лицо, оглушая.
Но это служит спусковым крючком. Не знаю, откуда во мне берутся силы, но я отталкиваю его от себя.
— Нет! Слышите! Никогда! Я больше никогда не буду этого делать! — кричу я, смотря на них со злостью и яростью.
Наверное, я готова их убить. Или убить себя. В этот момент во мне что-то умерло, превратилось в пепел, как мои альбомы, от которых ничего не осталось. И зародилось нечто новое.
Я больше не смогу жить по их правилам. Теперь я буду биться.
— Что ты сказала?! — кричит на меня Елена. — Смеешь перечить своим родителям?! Совсем оборзела, нахалка!!! Забыла, где твое место и откуда мы тебя взяли!
Все это она говорит на одном дыхании.
— Никогда не забывала! И ты всегда мне напоминала об этом! — кричу в ответ.
Я вся дрожу, то ли от холода, то ли от адреналина.
— И вы никогда не были моими родителями! Вы не заслужили этих «папа» и «мама»! И никогда не заслужите!
Тут я не успеваю среагировать, как ко мне подбегает разъяренная Елена и я получаю вторую пощечину. Капли крови попадают на кончик языка.
Она тоже тяжело дышит, нависая надо мной.
— Мразь! Вся в шлюховатую мать!
— Откуда ты знаешь, какая она?! — кричу в ответ.
— Потому что видела ее и знаю. Она продала тебя за гроши! Но ты даже и этого не стоишь!
Я вижу, что она сейчас не врет.
Значит, она знает что-то еще о моих родителях.
Елена покачивается, как будто ей плохо, и к ней на помощь подбегает Олег.
— Убирайся! Чтобы мы больше не видели тебя в своем доме! — кричит он на меня, сажая жену на диван. — Раз не ценишь того, что мы тебе даем, значит, будешь жить как подзаборная шалава. Из этого дома ты выйдешь ни с чем! Как пришла, так и уйдёшь!
Больше он не смотрит на меня, полностью переключив свое внимание на жену. А я сижу дезориентированная. Неужели вот он — мой шанс на свободу? Свобода! Я как животное, которое еще не верит в то, что его выпускают, но очень хочет туда, где много света и где ему будет хорошо.
— Что сидишь, дрянь! Я сказал, убирайся из моего дома! — Олег бросает в меня мою куртку, и сейчас я понимаю: это точно мой единственный шанс.
— Олежек, мне что-то становится хуже, — слышу слабый голос Елены, и Олег опять переключает внимание на нее.
А я встаю и бегу в свою комнату, чтобы собрать все, что мне может понадобиться хоть на первое время. Понимаю, что, скорее всего, Олег не выпустит меня с какими-либо сумками. Он ясно дал понять, что я не могу взять ничего. Поэтому я хватаю спортивную сумку, выкидываю из нее все, что там есть, и беру только самое необходимое: документы, немного денег и по мелочи. Застегиваю ее и молюсь, чтобы ничего не разбилось. Открываю окно и смотрю вниз. Хорошо, что это второй этаж, хотя все равно страшно. Но выбирать не приходится — кидаю сумку на землю. Захлопываю окно и спускаюсь вниз, где уже стоит стойкий запах валерьянки. Олег видит меня и со злостью идет в мою сторону.
— Я тебе что сказал! Ты не поняла меня, что ли? — кричит и кидает в меня вазу.
Она разбивается в миллиметре от моего лица. Но останавливаться я не хочу. Дрожащими руками открываю дверь и выбегаю на улицу. Слышу отборный мат в мой адрес, а потом очень громкий хлопок двери.
Вот и все. Теперь все точно кончилось!
