Ноэль Бейтс - Я призываю любовь

Я больше не буду целовать эти губы, с тоской подумал он. Никогда не проведу рукой по этому лицу…

— Ты могла бы остаться?

Скотт расслышал в своем голосе чуть ли не мольбу и был раздосадован своей слабостью.

— Но, Скотт, пойми…

В этих трех словах содержался ответ. Ей не нужно было говорить больше ничего, и он открыл входную дверь.

— Забудь об этом. Ты заслуживаешь своей судьбы, желаю успехов.

Еще предстояло отвезти ее домой. Всю дорогу они молчали. Розалин смотрела в окно, а Скотт ехал с максимальной скоростью. Когда она открыла дверцу, помедлив несколько секунд, он даже не взглянул в ее сторону, потому что знал: еще одно слово, и это будет для него последней каплей. Как только Розалин вставила ключ в замок двери, он развернулся и уехал прочь, вдавив до предела педаль газа.

Его глаза смотрели на дорогу, но видели только лицо Розалин. Я избавился от нее, говорил он самому себе. Все дело просто в оскорбленной мужской гордости.

Остановившись возле своего дома, Скотт оставил двигатель работающим. Выключив фары, он сидел, уставившись в темноту.

Жизнь без Розалин Паркер будет легче. Он сможет вернуться к своей работе, снова сосредоточится на делах. Скорее всего у него появится другая женщина, со своими недостатками… и достоинствами. Так что не следует думать об этой. Думать — опасное занятие. Если это не связано с работой…

Только заметив, что сидит в машине уже больше часа, Скотт вышел из нее, громко хлопнув дверцей.

9

Возвращение в Лондон напоминало ощущение, испытываемое при надевании старых тапочек, — тепло, привычно, удобно.

Розалин снова погрузилась в больничную жизнь, словно никуда не уезжала. Все прошедшее казалось сном. Через месяц ее квартира, которая по приезде показалась пустой и неуютной, снова стала домом. Тем местом, где можно передохнуть перед очередным рабочим днем.

Розалин старалась не думать ни о чем постороннем. Если она начинала размышлять о своей жизни, становилось тоскливо. Раньше она даже не подозревала, что ей понравится жить в тихом городке, но теперь Лондон ежедневно давал поводы для сравнений.

Воздух здесь был не таким чистым, люди слишком заняты собой и не так дружелюбны, работа не оставляет времени для отдыха, а квартира лишена индивидуальности. Даже друзья, с которыми Розалин попыталась восстановить отношения, были настолько поглощены своими проблемами, что полагали, будто их жизнь — это единственное, что может интересовать окружающих.

А еще ее донимали мысли о Скотте. Розалин старалась не думать о нем, но это было невозможно. Она вновь и вновь переживала их последнюю ночь, проведенную вместе, вспоминала, как они занимались любовью под душем. Воспоминания вызвали у нее панику. Она влюбилась! Влюбилась в Скотта Барфилда!

Пока она объясняла все происшедшее только вспышкой страсти, это было терпимо. Более или менее. Но любовь означала нечто другое. Розалин не могла позволить себе полюбить его, потому что это было бы сродни самоубийству.

Скотт Барфилд оказался самодовольным циником в отношениях с женщинами, а она уже не так молода, чтобы испытывать разочарование в любви. Граница между любовью и страстью достаточно отчетлива, но еще хуже было бы попасть в зависимость от такого человека, как Скотт.

Однако, разговаривая с отцом по телефону, Розалин всякий раз подавляла в себе желание спросить, что Скотт делает, что Скотт говорит? Когда отец упоминал его имя, она изображала безразличие, но сердце ее при этом билось учащенно.

Думает ли он о ней? Или же забросил в дальний угол памяти воспоминания о времени, что они провели вместе? Что испытал, когда она уехала, — раздражение или облегчение?

Прошло уже больше месяца с тех пор, как Розалин видела Скотта в последний раз, и все это время ей отчаянно хотелось проснуться, не думая о нем. Сейчас, открыв глаза, Розалин посмотрела на часы и увидела, что уже семь. Был день ее рождения. А назавтра Роджер пригласил ее на прощальный обед.

Забавно, как короткое пребывание в шотландской деревушке изменило характер их отношений. Роджер покидал столицу, чтобы начать собственную практику в Эксетере, откуда был родом. Так что они будут отмечать день ее рождения и его отъезд из Лондона, и Розалин знала, что ей придется улыбаться, даже если нестерпимо захочется плакать…

Она собиралась уйти с работы в четыре, чтобы купить кое-что из продуктов и испечь именинный пирог для себя самой.

Обычно Розалин относилась к своему свободному времени равнодушно, но теперь, сидя в такси, представила себя старой и седой, на вершине своей карьеры. Что она тогда вспомнит? Что много трудилась и это все?

В ее жизни всегда была цель — успех в работе. Она воздвигла вокруг себя стену, за которую не допускала никого, — это стало частью ее характера. Теперь эмоции взяли верх, стена пала, и Розалин ощутила себя беззащитной, как в детстве. Решение Роджера уехать из Лондона добавило смятения в ее душу: привычный мир рушился, и она оказалась один на один перед надвигающейся катастрофой.

Розалин пекла пирог и накрывала на стол, чувствуя себя все более несчастной. Следующий день рождения она будет встречать наедине со своими мыслями.

Сев за стол, Розалин подумала, что надо было бы пригласить кого-то из друзей, устроить вечеринку. Выпить вина, повеселиться. Однако об этом следовало позаботиться заранее.

Но раз в холодильнике есть вино, почему бы не выпить самой? Ведь сегодня ее день рождения!

Поев, Розалин убрала со стола, но не стала мыть посуду. Налив себе бокал, она прошла, прихватив бутылку, в гостиную, сбросила туфли, выключила верхний свет и забралась с ногами на диван.

После двух бокалов все вокруг перестало казаться таким уж мрачным. Розалин подумала, что если допьет бутылку, то будет совсем хорошо. Или же ощущение легкости пройдет и останется лишь тяжелое похмелье? Прежде она никогда много не пила, поэтому не стала задумываться над последствиями и потянулась к бутылке. В это время в дверь позвонили.

— Черт, — пробормотала Розалин.

Компания была ей уже не нужна. Просто хотелось хоть раз в году посидеть в темноте наедине со своими мыслями.

А еще больше хотелось, чтобы пришли не из больницы. Обычно оттуда звонили, если требовалась ее помощь. Но не исключено, что какой-нибудь коллега, живущий неподалеку, решил зайти, чтобы что-то обсудить с ней.

Менее всего Розалин была сейчас способна обсуждать что-либо. Хорошо бы притвориться, что никого нет дома. Но она пересилила себя и поплелась открывать дверь.

На пороге стоял Скотт Барфилд!

Воцарившееся молчание длилось довольно долго. Этого времени было достаточно, чтобы Розалин разглядела его высокую стройную фигуру в джинсах и свитере. Наконец она опомнилась.