Сладкое наказание - Рина Фиори
Не глядя на раннее пробуждение, домой приезжаю только к обеду. Мама радуется так, будто мы ни месяц не виделись, а минимум лет десять. Взглядом меня сканирует с головы до ног и обратно. Папа оказывается более сдержанным, как и всегда.
После обеда маму зовёт соседка, рецепт какой-то ей срочно понадобился. Ну-ну, а то я не знаю, что тетя Галя любой повод найдёт, лишь бы за свежими сплетнями наведаться. В прошлый мой приезд она приходила под предлогом занять то ли масло, то ли яйца. Причём, сама то и дело путалась, в итоге согласилась на соль, когда поняла, что спойлеров на мою городскую жизнь не будет. Но апогей оригинальности был осенью — соседка заявилась с каким-то куском металлолома и просила моего папу починить её поломанный велосипед. Это притом, что всё соседи знают — она отродясь не умела управлять стальным конём.
Но сегодня я рада, что маму отвлекли, так как приняла решение рассказать о предстоящем отчислении папе. Он хоть и строгий, но не столь эмоциональный как мама. Вряд ли начнёт заламывать руки и причитать, что надо было слушаться родительских советов. А мне и так сложно подобрать правильные слова, когда сама ещё до конца не смирилась с ситуацией.
Спасибо соседке, как раз хватает времени на то, чтобы всё рассказать до прихода мамы. Правда последняя, когда возвращается, смотрит на нас скептически, словно что-то заподозрила.
— Чего шушукаетесь? — уверена, на нашем месте представляет первоклассников. Да уж, многолетние привычки дают о себе знать.
Мы с папой переглядываемся и синхронно киваем головами. По нашей договорённости он обещал рассказать всё маме, когда я уеду. Вот в чем я уверена, так это в том, что старший Лопухов найдёт нужные слова для этой строгой учительницы.
На следующий день ближе к вечеру папа отвозит меня обратно к Лине.
Как только въезжаем во двор, я сразу понимаю, что окончательно и бесповоротно влюблена в общественный вид транспорта. Отныне всегда буду ездить на автобусе. Ну, зачем я согласилась с папой ехать?
Теперь вот сижу в машине и не знаю, как выйти. Папа торопится и на чай заходить не планирует, но однозначно будет ждать, пока я не скроюсь в подъезде.
И всё бы ничего, но из-за угла дома опять торчит до боли знакомый нос чёрной тачки, а круги вокруг неё нарезает понятно кто. Высокий красавчик облокотился о капот машины, и уезжать не собирается.
Он вообще отлучался или последние два дня тут дежурит? Одет в те же шмотки, что и несколько дней назад. Светлые джинсы обтягивают спортивные ноги, а рубашка с закатанными рукавами подчёркивает широкие плечи. Интересно, ему не холодно в одной рубашке? Только охапку с розами где-то оставил, ну и хорошо. Терпеть не могу красные розы, лучше совсем без них. Хотя о чем это я — лучше совсем без Гронского.
Хуже всего, что в следующую секунду он бросает ленивый взгляд в нашу сторону, опускает голову, но тут же резко вскидывает вновь. Заметил.
Папа начинает поторапливать, напоминая о времени. Я мысленно готовлюсь к восхождению на эшафот, прощаюсь с отцом, открываю дверь и выхожу из машины. Быстрым шагом иду в сторону дома, Стас рыпается в мою сторону. Хуже, чем есть уже не будет, поэтому притормаживаю и быстро складываю руки крест-накрест, намекая ему не дёргаться.
Делаю взмах рукой в сторону машины — надеюсь, что парень поймёт мою невербальную речь. Резко оборачиваюсь и машу отцу: надо же как-то оправдать мою заминку. Он не видел мои жесты, но не мог не заметить, что я остановилась.
Только оказавшись на втором этаже, выдыхаю с облегчением. Нажимаю на звонок — ключи не брала с собой в поездку. Лина открывает дверь, улыбка на лице сменяется беспокойством.
— Эй, Янк, ты бежала что ли? — она кидается ко мне и начинает осматривать.
В лицо заглядывает, руки, ноги окидывает профессиональным взглядом. Вот он врач до мозга костей.
Отстраняюсь на безопасное расстояние, пока меня не замотали в бинты и в мумию не превратили.
— Привет, — машу, выдавливая улыбку, — пропустишь?
Лина отходит в сторону, я прошмыгиваю мимо и несусь в ванную. После улицы нужно мыть руки, так ведь?
Разговора не избежать, поэтому возвращаюсь в прихожую, вешаю пальто на крючок и иду на кухню. Меня уже ждут: кружка чая, покупное печенье и любимая рыжая тётя с пытливым взглядом серых глаз.
— Ну? — коротко, но ёмко.
— Там Стас у подъезда был, — зачем отпираться, если она могла его в окно увидеть, — кое-как улизнула. Испугалась, что папа с ним столкнётся.
Лина громко отхлёбывает чай и смотрит выжидательно. Взгляд такой, словно она на сеансе остросюжетной мелодрамы.
— Может, стоит с ним поговорить? — поступает неожиданное предложение от моей непредсказуемой родственницы.
— А что это даст? Неужели за неделю человек может измениться?
Мы сидим молча некоторое время, тётя делает глубокий вдох и говорит, глядя в окно:
— Я не знаю, что у вас произошло, но одно могу сказать точно: иногда людям нужно просто разговаривать.
Кажется, она сейчас это вовсе не мне говорит, а себя в чём-то убеждает. В нашем случае разговоры бессильны, этого, итак, было предостаточно. И даже любовь была, хотя почему была, она и есть. Но только с одной стороны. Моей.
Глава 23
Стас
— Братан, ты чего такой контуженый? — друзья трясут меня за плечи.
Сил нет даже грабли их с себя стряхнуть. Последние несколько ночей почти не сплю, а когда всё же удаётся провалиться в тревожную дремоту, как назло видится Яна с каким-то старпёром белобрысым. Оказывается он её ещё и в колледж сегодня привёз, извозчик хренов.
До сих пор недоумеваю, где она его откопала? И спросить у неё не удалось, отшила сразу, цветы даже не взяла. Как была странной, такой и осталась, только теперь ещё и колючки во все стороны выпустила. А самое больное, это осознавать, что поведение Яны — результат моей подлости. Мне было так спокойно и уютно в обществе маленького воробышка, но я не осознавал и не ценил своего счастья. Теперь же всё время
