Фиона Худ-Стюарт - Я подарю тебе счастье

— Дыши глубоко, дорогой, — уговаривала его Нена, когда лодка, развернувшись, взяла курс на Агапос.

Она обхватила Рамона руками, и он бессильно склонился на ее грудь, слишком измученный, чтобы разговаривать. Вскоре они пришвартовались в маленькой гавани, и мужчины, устремившиеся к лодке, на руках вынесли Рамона на берег.

Нена шла за ними по пятам, когда они внесли его в ближайший деревенский дом и положили на простую деревянную кровать, над которой висела икона святого Стефана — покровителя здешних мест.

Хозяйку дома звали Элпида. По счастливой случайности ее сын врач, практиковавший в Афинах, — приехал домой на уик-энд. Он торопливо вошел в комнату с санитарной сумкой в руках.

Вынув стетоскоп, он приложил его к вздымавшейся груди Рамона. Нена в ужасе замерла рядом, с трепетом ожидая его заключения и жалея, что у нее нет волшебной палочки, чтобы исцелить своего мужа.

Постепенно его дыхание пришло в норму. Доктор продолжал свои манипуляции, и мало-помалу Рамон начал приходить в себя.

— Нена? — едва слышно прошептал он хриплым голосом. — Где она? С ней все в порядке?

— Я здесь, дорогой. Все хорошо, — она присела на край кровати и погладила Рамона по лбу, поморщившись при виде глубокого пореза на щеке, полученного, должно быть, от удара о лодку. — С тобой все в порядке, милый. Теперь ты в безопасности. Ты выздоровеешь.

Рамон встретился с ней взглядом и попытался улыбнуться.

— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он с видимым усилием.

— Не разговаривай, дорогой, лежи спокойно, сказала Нена, в отчаянии глядя, как голова Рамона бессильно откинулась на подушку.

Врач успокоил ее:

— Пройдет несколько часов, и его самочувствие значительно улучшится. Ему нужен отдых.

— Но я думала, что при сотрясении мозга пострадавший должен бодрствовать, — неуверенно возразила Нена, бросая на него встревоженный взгляд.

— Не волнуйтесь, — на великолепном английском языке ответил врач. — Мы будем следить за ним. А теперь позвольте осмотреть вас. Я вижу, что у вас тоже есть порезы и ушибы.

Нена посмотрела на свои руки и ноги. Действительно, на руке уже темнели несколько больших синяков, а над коленом был глубокий порез.

— Дайте-ка мне заняться вами, твердо сказал врач, заметив, что она не хочет отойти от Рамона даже на минуту. — С вашим мужем все будет хорошо. Все, что ему нужно, — это покой.

Нена неохотно поднялась и позволила ему обработать и забинтовать порез, ни на секунду не отводя глаз от Рамона, забывшегося тревожным сном.

Они оставались там всю ночь — Рамон спокойно спал, а Нена сидела на стуле рядом с ним, время от времени гладя его по лбу. Когда рассвело, она заметила, что он мертвенно-бледен, и от страха у нее замерло сердце. Все ли с ним в порядке?

Она не переживет, если с ним что-нибудь случится.

Когда наступило утро, от шторма не осталось и следа. День обещал быть ясным и солнечным.

Вскоре проснулись обитатели дома. Нена услышала, как Элпида суетится в кухне. Вскоре в воздухе поплыл соблазнительный запах кофе и свежеиспеченного хлеба; из кухни доносились приглушенные голоса.

Затем Элпида заглянула в комнату.

— Ти кани? — спросила она.

— Лучше, я думаю, — улыбнувшись, ответила Нена по-английски.

— Эйсаи курасмени, — сказала Элпида, давая понять, что Нена устала.

Только тогда она почувствовала, что у нее онемело все тело, и ощутила небольшую боль в ноге.

При помощи жестов Элпида показала, что Нене надо пойти отдохнуть. Она принесла ей чашку горячего кофе, которое Нена с удовольствием выпила. Всю ночь она отказывалась от пищи, но теперь, видя, что, несмотря на бледность, Рамон идет на поправку, Нена почувствовала, что на самом деле очень голодна.

Элпида указала на кухню и настояла, чтобы Нена разделила с ее семьей завтрак, состоявший из ломтей свежего хлеба, масла и меда. Это было очень вкусно, и, впиваясь зубами в кусок хлеба, Нена возблагодарила Бога за вовремя подоспевшую помощь, из-за которой они избежали трагической развязки.

Затем она села у изголовья Рамона, с нежностью глядя на него и надеясь, что скоро он откроет чудесные карие глаза и улыбнется ей своей неповторимой улыбкой.

— Мне не верится, что мы здесь уже три недели, сказала Нена однажды вечером, когда они сидели на террасе, накинув на себя куртки, так как ночи стали значительно холоднее. Рамон выздоровел удивительно быстро, но все еще нуждался в покое.

— Да, время пролетело незаметно, — согласился Рамон, беря Нену за руку и сжимая ее пальцы. Спасибо, любовь моя, за заботу. Я не мог мечтать о лучшей жене, — улыбнувшись, сказал он.

— Нельзя сказать, что ты покладистый больной, — упрекнула мужа Нена, вспомнив первые дни после несчастного случая, когда Рамон почувствовал себя лучше и начал негодовать, что его заставляют лежать, в то время как он хочет двигаться. Но Нена упорно стояла на своем, и, сам не зная почему, Рамон подчинился ей.

— Выпьешь еще немного? — предложил Рамон, наполняя вином ее бокал. Он взглянул на часы. Через двадцать минут мне надо сделать несколько звонков, а пока мы можем посидеть здесь.

— Хорошо, — улыбнулась Нена. Она любила вечера, которые они вместе проводили на террасе.

Эти моменты стали особенно дороги ей после опасного происшествия на море, которое связало их невидимой нитью.

— А-а-а, уже звонят, — заметил Рамон, поднимаясь со стула и направляясь в комнату.

Через открытую стеклянную дверь до Нены доносились обрывки разговора.

— Да? Когда вы обнаружили это? Понятно. Что ж, этим необходимо заняться немедленно. Я был уверен, что это он. Боюсь, что так… нет, это невозможно. Прекрасно. Я буду там завтра.

От последней фразы Рамона у Нены упало сердце. Она поняла, что звонят из Лондона. Что-то случилось в офисе — в его собственном или дедушкином, — и без личного присутствия Рамона не обойтись. Вот и заканчивается чудесный сон.

— Нена, боюсь, что завтра нам придется уехать.

Мы возвращаемся в Лондон. Мне немедленно надо заняться делами в офисе, — небрежно сообщил Рамон.

— Понимаю, — ответила она, чувствуя, как ее охватывает страх и разочарование. Здесь все так чудесно, что ей не хочется возвращаться в реальный мир. — Что-то случилось? — спросила Нена, заметив нахмуренные брови Рамона.

— Я еще не совсем уверен, но думаю, что да.

Сейчас мне трудно объяснить тебе это.

— Не понимаю, почему, — возразила Нена. — Не такая уж я тупица.

— Я просто не уверен в фактах, а в это вовлечены другие люди. Боюсь, что тебе придется подождать, — не терпящим возражения тоном сказал Рамон, и она почувствовала, как в ней вспыхнуло раздражение.