Робин Николас - Шипы и розы

Остается лишь надеяться, что звездочка Дженелл появляется только ночью…

Нелегко любить людей. Он любил сестру, но она покинула его. Он любил малышку Грейси и боялся потерять ее. Он любил Грейс, но понимал, что, теряя племянницу, может потерять и Грейс тоже.

Грейс держала дистанцию. Даже теперь, когда она сидела достаточно близко, чтобы ее бежевая полотняная юбка касалась его серых костюмных брюк, Джонни ощущал сдержанность Грейс. Он знал, что жена разделяет его надежды и страхи по поводу малышки. Но не был уверен, что она влюбилась в него так же, как он в нее.

Адвокат подчеркнул, что им необходимо приехать, чтобы выслушать окончательное решение судьи. Отчаяние захлестнуло Джонни. Он не мог представить свою жизнь без Грейси и тем более не мог представить, как вернется домой на ферму и сообщит племяннице эту «хорошую» новость — что теперь ей предстоит жить с бабушкой и дедушкой…

Его страхи слились теперь, казалось, в одну гигантскую волну, которая грозила поглотить его, затянуть на дно. Слова судьи вернули его к реальности.

— …учитывая способность дяди ребенка, Джонатана Джеймса Тремонта, быть опекуном…

Джонни почувствовал, как рядом задрожала Грейс. Он поймал ее руку, чтобы успокоить, и постарался овладеть собой. Грейс верила, что он сделал для девочки все возможное, и в глубине души он знал, что лишь Дженелл и Грант могли бы любить Грейси больше.

— …и поскольку суд не видит необходимости оспаривать завещание об опеке над Грейс Дженелл Хаммонд…

— Да… — Прошептав это, Джонни притянул Грейс к себе, пряча лицо в ее нежных шелковистых волосах, пока гул голосов в судебном зале не умолк. Он чуть отодвинулся и увидел в глазах Грейс непролитые слезы. Ресницы увлажнились, и, когда она моргнула, слезы скатились по щекам. На губах жены появилась судорожная улыбка. Джонни взял ее руку, и ему не хотелось отпускать ее.

Адвокат сердечно похлопал его по спине. Ликуя, Джонни рассмеялся, обмениваясь с ним рукопожатием. Но смех замер у него в горле, когда через плечо адвоката он взглянул на родителей. Его потрясли убитый вид матери и отчаяние отца.

Когда Джонни отпустил ее руку, Грейс почувствовала, что ее заново родившаяся надежда рушится под неуверенностью в его глазах. Даже когда благодарил адвоката, он казался отчужденным, и Грейс с болью ощутила, что мыслями Джонни уже на следующем этапе своей жизни.

Развод.

Грейс глядела через затененную террасу на маргаритки, раскачивающиеся перед сараем в утренних лучах солнца. Ветер шевелил длинные стебли, желтые лепестки на мгновение соприкасались. Грейс подумала, что и они с Джонни как эти цветы — лишь мельком касаются друг друга.

Дверь открылась, и она обернулась. Грейси держала в руке свою коробочку для ленча с нарисованной Белоснежкой.

— Помоги мне завязать шнурок, — попросила девочка.

Грейс присела рядом, чтобы завязать Грейси туфельку. Она уже привыкла отправлять по понедельникам Грейси в школу. Обычно она сама отвозила девочку по дороге на работу. Но в ее выходной Грейси пользовалась школьным автобусом.

— Ну-ка, посмотрим, как твоя заколка. — Она проверила серебряную заколку Грейси, хотя никакой особой необходимости в этом не было — они уже достаточно посуетились перед зеркалом. И все же Грейс тщательно соблюдала ритуал, понимая, что это вселяет в Грейси чувство безопасности и уверенности. Поэтому она спросила: — Пуговки застегнуты? Кнопки тоже?

Пока Грейси проверяла свою курточку и шортики, вышел Джонни. Грейс встала, руки ее потянулись к завязкам белой кофточки на поясе. По утрам вид Джонни действовал на нее просто ошеломляюще — мука от блинчиков, спутанные волосы и все прочее. Но сегодня он был в чистых джинсах и футболке «Харлей». В последние дни он все время куда-нибудь ездил по делам, возился в гараже, его никогда не было рядом. Это должно было бы облегчить дело, но почему-то, наоборот, добавляло Грейс напряжения, которого и так хватало.

— Все в порядке? — спросил у племянницы Джонни, готовый совершить оставшуюся часть ритуала и проводить Грейси до конца лужайки к автобусу.

Но девочка покачала головой.

— Ты забыла проверить мою коробочку с ленчем, — напомнила она Грейс удивленно.

Та улыбнулась. Она всегда проверяла коробочку с ленчем, особенно, если ее упаковывал Джонни.

— Верно. — Она заглянула в коробочку, ожидая увидеть леденец. — Та-ак, посмотрим… сэндвич, яблоко, сельдерей — и ничего вкусненького?

Грейси похлопала по карману курточки.

— Джонни дал мне леденцы.

Ну конечно, у него всегда есть. Усмехнувшись, Грейс подняла глаза. Но Джонни смотрел с верхней ступеньки на газон. Грейс нерешительно улыбнулась девочке:

— Похоже, ты готова.

Она никогда не забывала поцеловать ее и обнять. Не забыла и сейчас. Видимо исчерпав все возможности, Грейси напомнила:

— Не забудь про мою вечеринку после школы.

— Как я могу забыть! — заверила Грейс, все еще ошеломленная перспективой занимать десятерых ребятишек. Она нахмурилась. Вот если бы Джонни не отлынивал от этого!

Джонни с Грейси пошли по лужайке. Грейс вошла в дом, взяла из кладовки метелку и вернулась на террасу. Опершись о метелку, она глядела вслед Джонни и девочке. Во время своего короткого путешествия они никогда не забывали посмотреть на камешки или птиц на деревьях. Грейси чуть не опоздала на автобус в тот день, когда на тропинке появилась жаба. Грейс сухо улыбнулась. Джонни все еще не понимает, из-за чего вся суматоха. Для него прогулять школу ничего не стоило.

Подошел автобус — он остановился на стоянке, мигая фарами и сигналя. Когда Грейси благополучно уселась и отправилась в школу, Джонни повернул обратно. Грейс принялась энергично подметать, пытаясь скрыть тот факт, что она просто-таки не может оторвать от него глаз. Но все равно слышала хруст гравия при каждом его шаге, словно бы видя его высокую фигуру на фоне голубого неба. Ей не нужно было смотреть на Джонни, чтобы знать, что глаза его — того же яркого оттенка. Но когда она ясно увидела выражение его лица, то перестала подметать, понимая, что гадать бесполезно.

Грейс не удивилась, когда Джонни остановился у гаража, явно собираясь уезжать. Сияние его глаз, заставившее ее одернуть рубашку, откровенно говорило о влечении. Но не к ней. Грейс была уверена, что Джонни остается на ферме только ради Грейси, чтобы родители не подали апелляцию в суд. Хотя она могла лишь радоваться за малышку, ее радость отдавала горечью, как и было суждено с того самого момента, когда она впервые увидела вернувшегося в их город Джонни.

Джонни сунул руки в карманы джинсов с беспокойством, которое неприкрыто овладело им в последнее время.