Карен Брукс - Кольцо с бриллиантом

- Юлиана, - глухо проговорил Блейк и притянул жену к себе.

Она дрожала и никак не могла сконцентрироваться. Голова шла кругом. Мама была любовницей его отца! И возможно, это повлияло на решение его матери покончить жизнь самоубийством. Боже… как ужасно…

- Я… я не знала, - зарыдала она. - Я ничего не знала…

- Успокойся, родная. Не надо. Все это в давнем прошлом, к сегодняшнему не имеет никакого отношения. Так что не стоит так переживать.

Юлиана вырвалась; слезы рекой бежали по ее щекам.

- Не переживать? Боже, как ты можешь так говорить? Моя мать виновница смерти твоей матери!

- Нет… - Блейк покачал головой. - Она даже не подозревала об их связи. Клянусь. Они все здорово скрывали. А я узнал совершенно случайно, когда однажды приехал из университета, не предупредив заранее, и столкнулся с отцом, спускавшимся по лестнице из вашей квартиры. Он был по пояс голый. Ты же понимаешь, не сложно догадаться… В принципе, я знал, что отец погуливал от матери.

Юлиана посмотрела на него глазами, полными слез.

- Это было в ту ночь, когда у меня был выпускной бал, да?

Блейк тяжело вздохнул и потупился.

- Да.

- О боже… - Она прижала руки к груди. - Представляю, какое у тебя было к нему отвращение. Да и к моей матери!

- Нет, я всегда прекрасно относился к Лили. Но она была одинока и беззащитна. А он - обворожительным, самоуверенным красавцем. И она не смогла устоять перед ним. А что до моего отца… за что мне его презирать? Я понимал его. Мне уже задолго до этого случая было известно о его слабости к добрым, красивым и не слишком требовательным женщинам… таким, как твоя мать. Конечно, в тот момент я был сильно обескуражен. Каждый ребенок считает своего родителя безупречным. И если что случается, детский суд по-своему беспощаден. Но с годами до меня дошло, что моя матушка со своей ревностью и чувством собственничества, постоянными упреками и истериками сама толкнула его на это. От таких женщин, как моя мать, хочется бежать без оглядки. В отношениях с мужчинами они своими руками убивают все хорошее и доброе, сами того не ведая. Их любовь становится наказанием Господним.

- Вот почему ты ни в кого не влюблялся, - сказала Юлиана и отвела взгляд. - И не хочешь, чтобы тебя любили.

- Естественно, я не желаю такой любви. Но ты мне очень дорога, Юлиана. И я всегда хотел тебя. Даже вообразить страшно, как давно во мне возникло это чувство - когда ты была тринадцатилетней девочкой.

Она прикрыла глаза и опустила голову.

Блейк усмехнулся.

- Помнишь тот день, когда мы сидели у бассейна, и ты пощупала мои мускулы?

Юлиана кивнула. В горле у нее вдруг пересохло.

- Мне так захотелось тогда схватить тебя, поцеловать и даже изнасиловать. Я сам был еще мальчиком, веришь, но ты чудом не лишилась девственности. Не представляешь, чего мне стоило сдержать себя и прыгнуть в воду, чтобы удрать от тебя… и от себя подальше.

- Я… у меня даже и в мыслях не было…

- Ты думаешь, я не сознавал этого? Хоть внешне ты почти оформилась, но рассуждала еще совсем по-детски. Но мне-то тогда уже стукнуло восемнадцать, а ощущения восемнадцатилетних жеребцов очень обострены. Поэтому пришлось искать выход на стороне… - с горечью усмехнулся он.

Юлиана задумалась, вспоминая.

- А я… я так ревновала ко всем твоим девчонкам, - тихо вспомнила она.

Блейк заулыбался.

- Правда? Приятно слышать.

- Приятно?

- Да, значит, не только я страдал.

- Ты не мог страдать! Ты брал от жизни все, не щадя никого!

- Я? Эх, Юлиана, если бы только знала, как всякий раз, возвращаясь из университета, я ловил твой взгляд, с восторгом отмечая, как, взрослея, ты становишься все красивее день ото дня. И мечтал… Скоро… очень скоро ей исполнится шестнадцать, и тогда она отдастся мне…

Его откровение ошарашило Юлиану. Она ошеломленно уставилась на него.

- Значит, ты все заранее спланировал?

- Ты хочешь, чтобы я тебе соврал и стал все отрицать?

- Ну… нет, зачем? Что есть, то есть, - как можно более беспристрастным тоном рассудила она, хотя в душе у нее остался очень неприятный осадок.

- Бога ради, Юлиана! Пойми, я был развращенным, помешанным на сексе отпрыском богатых родителей, у которого не возникало никаких проблем с девицами. Честно! Мне не помнится такого случая, чтобы я не добился своего. И тем не менее, единственная, о ком я всегда мечтал, - это ты. Возможно, просто «запретный плод сладок». А почему, ты думаешь, я вернулся из университета в ту ночь, а не на следующий день? Просто мне безумно захотелось поскорей увидеться с тобой. Тогда у меня совсем из головы выскочило, что у тебя выпускной бал. Я почему-то вбил себе в голову, что именно в среду ты обязательно должна быть дома. Ирония судьбы - вместо тебя я встретил своего отца, возвращавшегося со свидания с твоей матушкой. - Он криво усмехнулся. - Лучше бы он не попадался мне на глаза. Это изменило все во мне. Нет, мое отношение к тебе осталось прежним. И наверняка, если бы ты согласилась, я переспал бы с тобой. Но этого не произошло. Ты оттолкнула меня, и тогда на меня снизошло прозрение. Я вдруг понял, что из-за них у нас никогда не получится радости общения. Их близость грузом ляжет на наши плечи. Ситуация показалась мне безвыходной. И сколько бы я ни пытался доказать себе, что стоит мне захотеть, и ты станешь моей, я сознавал, что не смогу вынести взгляда Лили, если она обнаружит, что Престоны не только используют ее, но и, что хуже, совратили ее дочь. У меня не хватило духу рассказать тогда тебе все. Решил, что вскоре оно само откроется. Но видишь, как получилось…

- Да, а я даже не предполагала, что ты так относился ко мне, - пробормотала она, совершенно сбитая с толку.

Ей и в голову никогда не приходило, что Блейк так одержим ею. И столько лет хранить это в тайне! Впрочем, что тут странного? А сама-то она разве не столько же времени скрывала любовь к нему даже от самой себя?

- А потом, уже после смерти папы, я как-то напился и проболтался Барбаре.

- Удивительно, что она не доложила мне об этом раньше, - съехидничала Юлиана; голос ее сорвался, и она отвернулась.

- Я запретил ей. - Блейк снова обнял жену и прижал к себе ее голову. - Не думал, что она так поступит. Юлиана, прости. Я больше никогда не позволю ей обидеть тебя. Клянусь.

- Она всегда ненавидела меня.

- Нет, это другое. Она вечно завидовала тебе - твоей красоте, порядочности, любви к жизни.

- Сегодня мне уже ничто не мило.

- Это пройдет. Хочешь, я заставлю тебя забыть обо всем прямо сейчас и не сходя с этого места? - И приподняв жену за подбородок, он припал к ней губами. В его поцелуе было столько страсти, что у нее действительно почти все выветрилось из головы…