Элис Детли - Подкова на счастье

— О, — выдохнула Эльвира. — Что это было?

Он не ошибся, она испытала это впервые. И ее вопрос наполнил его таким пьянящим чувством собственной силы, что он, запрокинув голову, смог лишь разразиться громким ликующим смехом.

Значит, Альфредо только зачал ребенка, но не сумел подарить наслаждения.

— Это, моя дорогая, — проговорил он, — было наслаждение, которое ты заслужила. И я буду давать его тебе… снова, снова и снова.

— Снова? — Эльвира судорожно глотнула. Леонардо улыбнулся.

— Столько, сколько ты пожелаешь. Только, ради Бога, разденься. — В его улыбке промелькнуло раскаяние.

Он все-таки поторопился, а ведь ему так хотелось ощутить соприкосновение их обнаженных тел и насладиться ее близостью.

Он нащупал застежку на ее платье, расстегнул молнию и дрожащей, как у юноши, рукой стянул шелковую ткань. Уже давно ему не приходилось раздевать женщин подобным образом.

Те, что были у него после смерти Мелани, были опытными и пунктуальными. Незаметно исчезая в ванной, чтобы непременно принять душ и почистить зубы, они возвращались к нему в постель, пахнущие духами, мылом, шампунем и еще невесть чем.

В то время как Эльвирита… пахла женщиной. Леонардо нагнулся, чтобы отстегнуть чулки, и снова с наслаждением вдохнул пряный аромат ее тела. Он едва поборол желание зарыться губами в темный треугольник курчавых волос, который дразнящим пятном выделялся на ее коже.

Я оставлю это на потом, решил он. У нас еще все впереди. Он отбросил платье на пол, туда же полетели чулки и пояс, и наконец Эльвира осталась лежать перед ним в одном кружевном белье.

Ее полные груди выпирали из черного бюстгальтера, и он поймал себя на мысли, что очень не хочет, чтобы она уходила кормить ребенка. Но потом вспомнил, как Эльвира ходила к малышке в конце ужина, и облегченно вздохнул. Насколько эгоистично мое желание? — спросил он себя, снимая с нее шелковые трусики, но при этом стараясь не касаться обнаженной кожи, поскольку его самообладание было на пределе.

— Забирайся под одеяло, — шепотом приказал он.

— Коснись меня, — попросила Эльвира, но он покачал головой.

Слишком долго он хотел ее.

— Если я еще раз коснусь тебя, то кончу, — хрипло произнес Леонардо, и выражение его глаз привело ее в трепет. — Прикройся одеялом, пока я не разденусь.

Она с удовольствием наблюдала, как он сбрасывает с себя одежду. В неосвещенной комнате ей не было видно его лица, но, когда он снял майку, перед ней предстал его мускулистый торс. Потом с мощных бедер соскользнули черные джинсы, и Леонардо остался в одних темных шелковых трусах. Наконец он освободился и от них.

Глаза Эльвиры расширились.

Леонардо достал из ящика презерватив и надел его. Эльвиру удивило, что он возбудился так сильно и так быстро.

Он забрался под одеяло и откинул с ее лица выбившийся локон.

— Я не слишком-то опытна, — призналась Эльвира, когда он порывисто обнял ее.

— Я научу тебя всему, что знаю сам, — пообещал Леонардо и почувствовал, как в ожидании наслаждения затрепетало ее тело.

Ее глаза сияли как звезды, жаркий румянец алел на щеках. Он поцеловал кончик восхитительного носика, затем пухлые губы. Нежный, сладкий, пьянящий поцелуй длился и длился, пока он не смог больше ждать.

Уложив ее на спину, он лег сверху, опираясь на локти и чувствуя под собой ее бурно вздымающуюся соблазнительную грудь.

— Страшно? — спросил он. Эльвира широко раскрыла глаза.

— Почему мне должно быть страшно?

— Это ведь происходит с тобой впервые после рождения ребенка, и, может быть, тебе будет больно… Но я буду очень… ~ Он судорожно сглотнул. — Ласковым.

Почувствовав вторжение его горячей твердой плоти, она сделала осторожное движение навстречу, и он мягко вошел в нее, полностью заполнив. Эльвира вздрогнула, и он тоже.

— Будь самим собой, Леонардо, — нежно прошептала она.

И он сдался. Вопросы будут потом. Теперь им есть чем заняться.

Он медленно и сильно задвигался в ней, постепенно убыстряя темп. Потом, склонив голову, приник поцелуем к ее губам, и его язык задвигался в том же головокружительном ритме.

Эльвира задвигалась с ним в унисон. Ее тело уже не подчинялось разуму, словно само знало, что и как делать. И вот безумный восторг снова охватил ее, и восклицание замерло на приоткрывшихся губах.

Леонардо больше не сдерживался. Ничто не могло бы остановить его сейчас. Напряжение достигло апогея, и он тоже познал блаженный миг освобождения. Последнее, о чем он успел подумать, было то, что так хорошо ему не было ни с одной женщиной на свете.

12

Леонардо открыл глаза и обнаружил, что его голова покоится на мягкой груди Эльвиры. Она попыталась выскользнуть из его объятий, но он еще крепче обхватил ее руками.

— Ну нет, — сонно возразил он. — Ты никуда не пойдешь.

— Леонардо, — прошептала Эльвира. — Я должна. Адела проснулась, мне нужно покормить ее.

Он повернулся и дотянулся до выключателя. Яркий свет ослепил его, но он успел увидеть, как Эльвира выскользнула из постели, представ перед ним в своей совершенной наготе.

— Ты вернешься? — спросил Леонардо.

Эльвира натянула платье прямо на голое тело.

Она не застегнула верхние пуговицы лифа, чтобы было удобнее кормить ребенка, и подумала, что надо бы принять душ. Она покачала головой.

— Скорее всего, нет. Уже почти утро.

Леонардо приподнялся на локте и вопросительно посмотрел на нее своими черными глазами.

— И что с того?

— Пока я ее покормлю, переодену и уложу, уже не останется времени, чтобы вернуться сюда.

— Но мы с тобой еще не закончили, — многозначительно заметил он.

Услышав призыв, отчетливо прозвучавший в его голосе, Эльвира судорожно глотнула, но тут же напомнила себе, что у нее есть и другие обязанности, помимо занятий любовью. Она стала матерью и несла ответственность за своего ребенка.

Подобрав небрежно раскиданное по ковру белье, она взглянула Леонардо прямо в глаза.

— Не думаю, что будет хорошо, если Марко придет пожелать тебе доброго утра и обнаружит меня здесь.

— Естественно! Но его комната в конце коридора, и ты знаешь, какой он соня, — возразил Леонардо. — К тому же я всегда встаю первым.

— А если на этот раз он проснется раньше?

— Он всегда стучит, прежде чем войти.

— Но мы можем не услышать его стука, — не сдавалась Эльвира. — Если мы продолжим… свои занятия, то рискуем проспать до полудня!

— Тогда я заведу будильник.

— Леонардо!

— Ладно, ладно.

Он сел в кровати и запустил пальцы в свои густые черные волосы. На самом деле Эльвира права, думал он, хотя ему вовсе не хотелось этого признавать. Он так сильно желал ее, что готов был забыть обо всем, лишь бы вернуть ее обратно в постель.