Сьюзен Дай - Операция «Ребенок»

— Я думал, что смогу забыть тебя, — сказал он, лаская ее атласную кожу. — Но я не смог. И никогда не смогу, сколько бы лет ни прошло — пять или пять тысяч.

Лекси закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями и словами, в которых она так давно и отчаянно нуждалась… Наклонившись, Камерон провел языком по ее шее. Сладкая истома охватила ее с головы до кончиков пальцев ног.

Горя нетерпением, Лекси потянула наверх его футболку. Он быстро скинул ее, и Лекси нежно прижалась к нему, ощущая тепло его тела. Она изголодалась по нему не только душой, но и телом. Она хотела, чтобы он наполнил ее своей любовью.

Камерон стащил с себя шорты, потом потянулся к молнии на ее джинсах. Легким движением Лекси освободилась от брюк, сбросила кружевные трусики.

Опустив руку, она почувствовала горячую тяжесть его плоти.

— Лекси, — простонал Камерон, отводя ее пальцы. — Я не хочу так быстро.

Он склонился к ее груди и нежно поцеловал набухшие соски. Она выгнулась под ним, изнемогая от блаженства. Он прижал ее к себе, даря ей все, что не мог высказать словами.

Пальцы Камерона проникли в жаркую глубину ее тела, где она ждала его, сгорая от нетерпения и нежности. Камерон нашел ртом ее губы, гася ее стоны поцелуем, проникая языком все глубже и глубже с каждым сладостным движением ее бедер. Задыхаясь, он скользнул губами по ее щеке, затем по подбородку. Распалившись от ее пылкой податливости, он испугался, что кончит прямо сейчас.

Наконец оба они уже не могли больше сдерживаться. Камерон поднялся над ее телом, сверкающим в свете луны. Он вошел в нее уверенным, сильным движением, вглядываясь в ее глаза.

И тотчас блаженство захлестнуло его. Он погружался, унося ее в танце страсти, который был известен только им.

Она достигла пика всего за несколько секунд до него. Он почувствовал ее сладкую дрожь и лишь тогда извергся так мощно и так быстро, что она лишь сдавленно вскрикнула от восторга.

— Я люблю тебя, — прошептала Лекси.

Камерон крепко обнял ее. В ответ она прижалась к нему, чувствуя, как он нуждается в ее близости, в ее нежности.

В эту минуту она молилась, чтобы они зачали ребенка.

Глава 11

Камерон чуть поморщился от щекотки и проснулся, вдыхая сладкий земляничный запах. Открыв глаза, он обнаружил, что спал, зарывшись в пушистые волосы Лекси.

Прошлой ночью она призналась ему в любви. А что он сказал ей?.. Ничего.

Камерон отвернулся, чтобы не чувствовать этого нежного запаха, не видеть ее, спящую рядом с ним. Тяжело вздохнув, он уставился в потолок. Она предложила ему всю себя снова. И снова ему было нечего предложить ей взамен.

Лекси спала рядом с ним так тихо, так безмятежно. Он опять повернулся к ней, прижал к губам прядь темных волос.

Ему очень хотелось поверить в вечную радость, любовь и мечты. Но он до сих пор был заложником своего прошлого.

Накручивая на палец ее шелковистый локон, Камерон понял, что мучило его все эти пять лет. Это были не просто воспоминания о Лекси. это были все его запутанные, противоречивые мысли о любви, браке и взаимных обязательствах. Лекси разбудила его чувства, он больше не мог отмахиваться от этих вопросов. Старый дом, воспоминания о матери, о его одиноком детстве вытащили его страхи на поверхность. Лекси же олицетворяла этот страх.

Лекси воплощала все, в существование чего он уже перестал верить, всю чистоту любви, которую он не чаял найти. У него не укладывалось в голове, что это правда, что протяни он руку — и она не исчезнет, как мираж в пустыне.

Теперь ему страстно хотелось взять то, что она так щедро предлагала ему. Но ведь и ему надо было что-то предложить ей взамен. Они не могли так жить. По крайней мере долго. Он должен заплатить любовью за любовь.

Вздохнув, Камерон оторвался от Лекси и спустил ноги с кровати. Надо уехать отсюда, привести мысли в порядок. А для начала не мешает выпить кофе.

На него снова навалилась эта тяжесть, которую он надеялся сбросить с плеч, уехав из Вашингтона. Дурак, не из Вашингтона надо было бежать! Надо бежать от самого себя. А вот это как раз оказалось невозможно.

Возвращаясь в Блоссом, он лелеял слабую надежду, что найдет тут отдых от своей безумной жизни, чистые радости своего детства — лес, ручей. Иду… и Лекси. Он прогнал все болезненные воспоминания о матери, о маленьком старом доме, о разрыве с Лекси. Он почти поверил, что прошлое отпустило его.

Он убедил себя, что сможет жениться на Лекси и зачать с ней ребенка, не испытывая никаких чувств. Безусловно, это было самым большим заблуждением в его жизни.

Наклонившись, Камерон поднял с пола шорты и футболку, быстро оделся и тихонько вышел из комнаты, стараясь не разбудить Лекси. Он не был готов увидеть ее глаза, полные любви к нему.

Эта рана никогда не заживала в его душе. Он даже не помнил, в какой момент это началось. Неужели когда-то он жил без этой боли, которая ни на минуту не отпускала его? Неужели можно представить себе жизнь без нее?

Неожиданно Камерон понял, что боится этого — прекращения боли. Она защищала его от чего-то неведомого, защищала его от Лекси, от той минуты, когда она разлюбит его…

Звонок телефона прервал поток его безжалостных мыслей. Плюхнувшись на диван, он взял трубку.

— Камерон?

— Фил!

Наклонив голову, Камерон прижал трубку к уху. Он не знал, чей голос ожидал услышать на другом конце провода, но определенно не голос своего редактора. Его жизнь в Вашингтоне казалась такой далекой из Блоссома, где он с головой и окунулся в водоворот эмоций.

— Что случилось?

— Куча всего. Надеюсь, ты уже отдохнул.

Камерон прекрасно знал эту нотку энтузиазма в скрипучем голосе Фила. Не иначе как назревал какой-то большой скандал.

— А что у вас там?

— Хэмптон, — изрек Фил.

Это имя принадлежало авторитетному сенатору, избранному уже на третий срок. Камерон начал собирать на него компромат как раз перед своим вынужденным отпуском.

— История близится к развязке.

— Что произошло? — спросил Камерон, чувствуя прилив энергии.

— Полиция Колумбии арестовала сегодня ночью его первого помощника, Тома Беннета. Он снял переодетую агентшу. — Тут из трубки послышалось лающее хихиканье. — Самое смешное, что перед тем, как предложить ей плату за услуги, он повез ее в шикарный отель и выдал целую историю о том, каким образом его босс недавно загреб кучу бабок и как он не прочь ими поделиться.

Камерон едва заметно улыбнулся.

— Они с Хэмптоном стоят друг друга. Как много он выболтал?

— Только что Хэмптон крутит с каким-то лоббистом, больше ничего, — сказал Фил уже вполне деловым голосом. — Но полиция настроена серьезно, и пресса тоже на ушах. Лишь ленивый не гоняется за новостями об этом деле. Камерон, тебе необходимо быть здесь. Ты единственный, у кого есть связи в окружении Хэмптона. Ты знаешь все входы и выходы.