Ты мое безумие - Анна Морозова
—Полин — в мысли выпутывается ровный голос Бушманова, а я напрягаюсь. Сглатываю, пытаясь держать лицо кирпичом. Главное не показать истинную себя, главное не сорваться… — То, что произошло…
Хочется закрыть уши, чтобы не услышать то, отчего выбьет воздух из лёгких. Одно дело, когда ты всё понимаешь, а другое, слышать это из уст важного для тебя человека. Ком встревает в горле, я сглатываю, но по ощущениям словно ежа сожрала.
—Паш — говорю, прежде чем сдохнуть от мучительной, беспросветной тоски. — Не нужно, пожалуйста. Всё нормально. Я не претендую на тебя, не собираюсь мусолить эту тему или выдвигать какие-то претензии. Мы взрослые люди. Ну переспали, бывает. Разрядка никому ещё не повредит.
В его взгляде проскальзывает удивление, которое сменяется вздохом не то облегчения, не то огорчения, а меня на кусочки разрывает и взвыть хочется. Пусть уже скорее все прекратится и этот день сменится новым. Завтра на работу. Кто бы знал, как я по ней скучаю, просто немыслимо. Лучше там, среди змей во главе Анжелики, чем здесь, в компании Пашки.
Затянувшееся безмолвие стало напрягать и поняв, что Бушманов не намерен развивать тему, я принимаюсь собирать вещи.
Мысленно абстрагируюсь, установив внутренний барьер и у меня даже практически получается не замечать присутствие Бушманова.
Это не сложно, учитывая, что я умею уходить глубоко в себя.
Жизнь с отцом научила.
Когда он пил, буяня на кухне, мне удалось подавить в себе страх и другие чувства. Знаете, словно душа от тела отделилась.
Но такое происходит исключительно в состоянии стресса, когда эмоции колышутся на грани.
Закончив со сборами, приходится обратится к Пашке, который уже успел сходить в душ, заправить постель и теперь любуется погодой за окном. Меня так и тянет, подойти, дотронуться крепкой спины без футболки и вдохнуть одуряющий запах. Этой ночью я поняла каким Бушманов может быть нежным, а ещё невероятно страстным. Тело до сих пор горит после каждого поцелуя и прикосновения.
—Во сколько будем выезжать?
—Пока не знаю — Пожимает плечами, спрятав ладони в карманы шорт. Он не желает продолжать беседу и это выводит. Вот мне бы очень хотелось поговорить, обсудить нашу ночь, например. Но я уверенна, мысли Бушманова скачут где-то на перепутье своей подружки. Послать бы его, да разве это что-то изменит. Лишь себя дурой выставлю и Пашу повеселю. Здесь хоть заорись, поможет только самоликвидация. Или потеря памяти, как вариант.
Не знаю, как долго нам ещё пришлось бы находится в тяжелой атмосфере, если бы не Валентина Григорьевна. Женщина постучала в дверь и пригласила на завтрак, но перед этим странно покосилась с Паши на меня и обратно. Наверное, подумала, что мы повздорили, потому что на обоих лица не было. У меня от безответных чувств к её сыну, а у Бушманова, вероятней всего из-за Лены и немного на фоне похмелья. Спускались вместе, но держались отстранённо. Паша ускорился и первый сел за накрытый стол. Я немного помедлила и тоже пристроилась рядом. Напротив меня находилась Лена, не особо радостная такому исходу. Поджав губы белокурая красотка метнула молнию, которую я встретила с довольной, я бы даже сказала победной улыбкой. Наш с Пашей секс был очень уж бурным и вряд ли Лена страдает отсутствием слуха. Думаю, с этим у неё всё отлично, вот и бесится, бедняга. На самом деле мне ни капельки её не жаль, наоборот, так и подмывало бросить масла в огонь, да присутствие более взрослой категории останавливало от такого отличного плана.
Что может быть лучше, чем поиграть на нервах соперницы. Чистый кайф.
Настроение было чудесным и позавтракала я плотно. Даже шутками перекинулась с Олегом Борисовичем, который на удивление сегодня был счастливее обычного. На Бушманова практически не смотрела, пару раз успев поймать их переглядки с Леной. Тошнота конечно подступала к горлу и в груди больно царапала реальность положения, но виду я не подала, сделав вид, что увлечённо слушаю разговоры за столом.
После завтрака, началась суета, сборы домой.
Так как мои вещи были сложены заранее, я решила прогуляться по двору и забрела к садовой качели салатовой расцветки. Сев на мягкое сидение оттолкнулась ногами, порхнув по воздуху. Откинула назад голову и прикрыв веки слушала лёгкий скрип и своё сердце. Оно болело, стучало, отдаваясь набатом в ушах, а я всё больше ощущала насколько отчаянно моё положение. Жилья нет, на зарплату официанта особо не проживёшь, ещё и проблемы прошлого никак не отпускали. Одни чёрные полосы…Может на меня порчу кто навёл? Бред конечно, но, когда в жизни настоящая задница и не в такое поверишь, лишь бы хоть как-то оправдать этот отстой.
В машине ехали молча, и спасибо всем богам, что в этот раз обошлось без присутствия Григория Максимовича. Второй раз моя тонкая натура этого бы не пережила, хватало и того, что Пашка своим напряжением давил. Мы даже музыку не слушали, отчего я совсем захандрила, считая секунды до окончания поездки. Домой поднималась одна. Бушманов что-то ляпнул про неотложные дела и сразу же дал по газам, но я догадывалась, что ему просто не хочется находится со мной в одном помещении. И знаете, это даже лучше, не видеть Пашу. Завтра у меня работа, а после я основательно решила не возвращаться. Даже вещи принялась собирать, как только переступила порог квартиры. Куда пойду понятия не имела. Я словно на краю прорости находилась, видя перед собой сплошную бездну.
Паша вернулся глубокой ночью. Я слышала, как хлопнула входная дверь и раздались тяжелые шаги по паркету. Дыхание перехватило от осознания, что мне нестерпимо хотелось выйти, увидеть его и прижаться к мужской груди. Но я лежала, взвывала душой пытаясь переждать, когда же отпустит. Ничего не вышло. Меня швыряло, кромсало, душило отчаянное желание и на глазах навернулись слёзы.
Уснуть получается за два часа до звонка будильника
Глава 23
—Что-что вы сделали? — Ошарашенная Чернова едва не давится малиновым чаем, когда я вываливаю на неё ушат информации о поездке. Эта засранка уцепилась как раз за ту часть, которую я всеми путями мечтала обойти, но куда там. Горящие глаза подруги и едва приоткрытый рот дают понять, что фиг мне. Клешнями выдернет, если не расскажу
