Андреа Лоренс - Необоснованные притязания

Ладно, как бы там ни было, он обязан попытаться, а иначе просто сойдет с ума. Или дождется настоящего сердечного приступа, особенно если и дальше не сможет нормально спать и продолжит литрами поглощать кофе.

Хит внимательно на него посмотрел и очень серьезно сказал:

– Я верю, что у тебя все получится.

– Да, ты всегда был оптимистом. Ладно, твоя взяла. Говори, где поблизости водятся лучшие ювелиры.

– Все не так, – выдохнула Тори, комкая очередной чертеж. За последнюю неделю она уже составила сотню планов, но они не вызывали у нее ничего, кроме отвращения. А ведь до того как в ее жизнь ворвался Вейд, ей казалось, что проект идеального дома уже почти готов.

Как же все изменилось.

Может, она еще просто не готова осесть на одном месте? Хотя всего месяц назад она с радостью мечтала о шкафе, в который влезет больше пяти пар туфель, и о настоящей кухне и гостиной с диваном и огромным телевизором.

А теперь она могла думать лишь о Вейде, который ушел, забрав с собой частичку ее души.

Отбросив карандаш, она задумчиво проследила за тем, как он катится по полу к прислоненному к стене дробовику.

И она сразу же вспомнила, как встретила Вейда у трейлера. Его очаровательную улыбку и самоуверенность. И как угрожала застрелить его. Ну и как она теперь собирается жить на бывшей земле его родителей, когда даже собственный дробовик напоминает о нем?

Больше всего на свете ей бы сейчас хотелось, чтобы этот очаровательный обманщик снова заключил ее в свои объятия. И в сотый раз вспоминая их последнюю встречу, Тори постаралась сосредоточиться на словах, что тогда не пожелала слушать.

Он искал здесь что-то очень важное. Причем что-то такое, о чем она даже не подозревала, а значит, не стала бы и искать. Он забрал бы то, что ему нужно, а ей осталась бы земля, и все были бы счастливы. А может, даже счастливы вместе.

Если бы она не решила вернуться домой пораньше.

Подняв карандаш, она начала новый эскиз. Эскиз дома, в котором они могли бы жить вместе с Вей-дом.

Так, сперва его кабинет с окном во всю стену и видом на долину. На противоположной стене книжные полки и сквозной камин, соединенный с гостиной. Потолки по три с половиной метра, стеклянные раздвижные двери на веранду, где обязательно будет джакузи, в котором они смогут вместе отдыхать, болтая и потягивая вино.

Вино… Тори принялась за кухню, из которой можно по лестнице спуститься в винный погреб.

Карандаш буквально порхал над бумагой и спустя всего час план дома, в котором ей действительно хотелось бы жить, был готов. Не хватало лишь Вейда и детей.

При этой мысли Тори не выдержала и заплакала.

А потом услышала шум мотора и, выглянув в окно, увидела знакомый БМВ. Зачем он вернулся? Чтобы извиниться? Предложить ей еще денег?

Ладно, гадать бессмысленно, сейчас он все равно сам все скажет.

Подхватив дробовик, Тори пошла к двери. Ладно, пускай она его любит, но от этого боль и обида не становятся меньше.

– Не стреляй, – улыбнулся Вейд, поднимая руки с букетом тюльпанов.

Тори невольно обрадовалась, увидев его постаревшее и уставшее лицо. Похоже, у Вейда выдалась такая же отвратительная неделя, как и у нее самой.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу кое-что тебе предложить.

Тори лишь с трудом удержалась, чтобы не пристрелить его на месте. Она уже мысленно начала обставлять детскую, а он по-прежнему хочет выжить ее отсюда.

– Ты опоздал. Я ни за какие деньги не продам тебе эту землю. И цветы тебе не помогут.

– Как скажешь, но я пришел не за этим.

– Но что тогда тебе тут нужно?

– Мне нужна ты.

Такой взгляд невозможно подделать. У Тори вдруг задрожали колени. Она нужна ему. Не земля и не то, что тут спрятано, а она сама. Ее сердце бешено забилось, но она даже и глазом не моргнула, не желая, чтобы Вейд понял ее состояние.

– Ужины меня больше не интересуют, на мне и так уже одежда плохо сходится.

Вейд улыбнулся, и Тори лишь с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Бывает, но я пришел для того, чтобы сказать, что люблю тебя.

У Тори задрожали руки, но она упрямо молчала.

– Давай отставим его в сторону, хорошо? – прошептал Вейд, осторожно отбирая у нее дробовик и вручая букет тюльпанов. – Жалко будет, если наша любовь закончится очередной трагедией.

Тюльпаны, ее любимые цветы. И как он только узнал?

– Я семь лет ждал, чтобы вручить тебе этот букет. После того как мы расстались, я места себе не находил и не мог ни о чем, кроме тебя, думать. Слезы в твоих глазах едва не разбили мне сердце, и я готов на все, только чтобы снова увидеть твою улыбку. Я хочу рассказать тебе всю правду, но это не только моя тайна, и из-за нее могут пострадать дорогие мне люди. Но кое-что я тебе все же скажу. Когда я был еще очень молодым и глупым, я столкнулся с тем, с чем не смог бы справиться ни один ребенок. И принял неверное решение. Я уверен, что оставши еся тогда улики спрятаны на твоей земле. И я был готов на все, только чтобы их никто не нашел. Я не горжусь своими поступками, но я должен был защитить семью.

Тори по глазам видела ту боль, что все эти годы день за днем терзала Вейда. Даже не верится, что она раньше ничего не замечала. Хотя, может, он просто так хорошо научился ее от всех прятать, что она при всем желании не смогла бы ничего заметить? А теперь он наконец-то подпустил ее к себе. Пусть сейчас он еще не имеет права рассказать ей все до конца, но он хотя бы пытается. И для Тори это очень много значило. Она уже видела, на что Вейд готов пойти ради любимых, и если он действительно ее любит, то теперь станет так же отчаянно защищать и ее саму.

Неужели в ее жизни наконец-то появится что-то стабильное и надежное? Как же ей этого всегда не хватало! Нужно лишь довериться Вейду.

– Надеюсь, однажды я смогу все тебе рассказать. Я сделал тогда неправильный выбор, но, клянусь, у меня были самые лучшие намерения, и я верю, ты сумеешь меня понять. Ты умная, красивая, и я тебя обожаю. Я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой и любоваться твоими спутанными волосами, слушая мирное дыхание. Причем не где-нибудь, а именно здесь, в Коннектикуте, в доме, который ты сама для нас создашь.

– Ты готов сюда переехать? – выдохнула Тори.

– Да, почти всю работу я могу выполнять и отсюда, а когда мне все же придется ездить в город, я бы хотел, чтобы ты ездила вместе со мной. Я хочу, чтобы моя жена всегда была рядом со мной.

– Но я… – С замершим сердцем Тори увидела, как Вейд медленно опускается на одно колено и достает из кармана коробочку.

– Виктория Салливан, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

На бархатной подушечке перед ней лежало платиновое кольцо с огромным бриллиантом, и ее едва не ослепили отразившиеся в нем отблески заходящего солнца.