Эмили Роуз - Всё наоборот

Секунду Рейчел колебалась, не зная, что ответить. В итоге она повернулась спиной к Дугласу и пошла в гостиную.

— Тебе случайно не звонила миссис Томпсон? — садясь на диван, спросила она.

Не снимая куртки, Дуглас прошел в комнату и сел на стул.

— Жена Брюса? А почему собственно, она должна мне звонить?

— Я навещала Брюса в больнице, — собравшись с духом, выпалила Рейчел. — Пообещала возобновить наши отношения.

Дуглас побледнел.

— Что?

— Он сказал, что умирает. Я решила притворяться, будто все еще люблю его, до тех пор, пока он не поправится.

— И ты ему поверила? — с ужасом спросил Дуглас.

— Конечно! Как я могла не поверить?

— Здорово же он тебя провел, — холодно ответил он.

Рейчел смотрела на него, не отрываясь. Ее дурные предчувствия сбывались.

— Я знала, что ты не поймешь меня. Поэтому и побоялась признаться…

— Не надо никаких объяснений! — в сердцах крикнул Дуглас. — Ложь есть ложь, Рейчел! И я в такие игры не играю.

— Это не игра. Ты не видел его, не слышал его слов… Тебе легко так говорить.

Дуглас поднялся, снова сунул руки в карманы.

— Я не желаю ни видеть, ни слышать его!

Он вышел в коридор и остановился перед дверью.

— Я могу понять твое желание помочь человеку. Но я никогда не пойму, почему ты мне ничего не рассказала.

И, открыв дверь, он вышел.

Рейчел бросилась в прихожую. Она не может, не должна потерять его. Однако оказавшись перед захлопнувшейся за Дугласом дверью, она остановилась. Он осудил ее и признал виновной. И не собирается менять свое мнение.

Все было кончено.

Томас, мяукая, терся о ноги хозяйки.

— Он ушел, — медленно произнесла Рейчел, обращаясь к своему пушистому другу.

Она пошла в спальню и, достав коробки с подарками Брюса, поспешила к машине.

По дороге она вспоминала сказанное Дугласом и все больше убеждалась: он был прав. Брюс просто шантажировал ее, сыграл на своей болезни, чтобы заставить вернуться. Теперь она вдруг четко поняла, что при каждом ее визите в больницу он разыгрывал спектакль, вспоминала лукавое выражение его глаз, его слова, сказанные в адрес Дугласа.

— Дура! — пробормотала Рейчел, включая дворники: начал накрапывать мелкий дождь.

Припарковавшись у больницы, Рейчел решительно проследовала к лифту, держа в руках обе коробки. Однако через пару минут ее решимость слегка поугасла. Брюс серьезно болен, его жизнь все еще в опасности. Что, если ее слова вызовут новый приступ? Что, если он умрет, и она будет повинна в этом?

Рейчел медленно подошла к палате Брюса и остановилась перед дверью, услышав его смех.

— Тебе придется признать свое поражение, Мэддок. Ты потерял ее. И поверь, Рейчел страшно рада, что я выздоравливаю, — услышала она. — Больше мы уже не расстанемся!

Первым порывом Рейчел было ворваться в палату и закричать «Нет!», но ноги не слушались.

Дуглас сказал что-то в ответ, что именно — Рейчел не расслышала, вероятно потому, что была оглушена стуком собственного сердца.

Затем она услышала скрип отодвигаемого стула и заметалась по коридору. Что делать? Встретиться с Дугласом лицом к лицу или спрятаться за угол, так чтобы он ее не заметил? В конце концов она решила, что уже достаточно сбегала сегодня.

Когда Дуглас вышел из палаты Брюса, он на мгновение замер, увидев Рейчел, но быстро овладел собой, на его лице отразилась спокойная покорность.

— Я пришла сказать ему правду, — прошептала девушка.

Дуглас вздрогнул, будто очнувшись от сна.

— Немного поздно, не так ли? — Его взгляд остановился на нарядных коробках. — Счастливого Рождества, Рейчел!

Она почувствовала, как у нее на глазах рушатся все надежды, все планы, и поняла: надо что-то делать.

— Дуглас, ну рассуди сам. Ты же понимаешь: я не подозревала, что он может меня обманывать.

Он молча посмотрел на нее, а затем обошел так, словно на пути ему попалось что-то неприятное, даже отталкивающее, и направился к лифту. Рейчел в отчаянии смотрела ему вслед.

Только спустя некоторое время она смогла собраться с духом и открыть дверь палаты. Теперь она уже не боялась сказать правду, на этот раз все было наоборот: ей придется контролировать себя, сдерживать свой гнев. Главное не сорваться на истерику.

Стараясь не встречаться с Брюсом взглядом, она положила подарки на стул и повернулась к нему:

— У тебя не было никакого права манипулировать мной, — медленно произнесла она.

— Рейчел… — с упреком произнес Брюс, протягивая ей руку.

— Все кончено, Брюс. Видеть тебя больше не могу.

К ее большому удивлению, он улыбнулся.

— Не говори глупости, Рейчел! Теперь ты можешь совершенно спокойно вернуться ко мне, детка. Ясно, что Мэддоку ты больше не нужна.

Волна слепой ненависти захлестнула Рейчел, на языке вертелись тысячи резких, обидных ответов, но она сдержалась и, собрав все свое достоинство, тихо ответила:

— Возможно, дни, что я провела с Дугласом, стоят целой жизни. В любом случае он — единственный мужчина, которого я люблю. — С этими словами она вышла из палаты.

— Ты еще вернешься! — кричал ей вдогонку Брюс. — Вернешься и будешь молить меня о прощении. Черт побери, Рейчел, еще никто не проделывал со мной такие штуки!..

В коридоре Рейчел столкнулась с перепуганной медсестрой. Вызвав лифт, она все еще слышала доносившиеся из палаты возмущенные крики Брюса. Нервы ее были на пределе. Она рассчитывала встретить Дугласа внизу, но в холле никого не было. Оставалась еще надежда встретить его на стоянке, но и она не оправдалась.

Утирая навернувшиеся на глаза слезы, она села за руль и направилась к родителям, в дом, где прошло ее детство.

Постучав в дверь и крикнув свое обычное «Это я!», она услышала в ответ радостный голос матери.

— Входи, детка!

У Кевина была какая-то срочная работа в конструкторском бюро, так что дома были только Патриция и Лори. Они были заняты упаковкой рождественских подарков. Лори все еще выглядела усталой, но уже казалась не такой грустной, как накануне. Патриция, как всегда, пребывала в радостно-оживленном настроении, однако, увидев лицо старшей дочери, всполошилась:

— Боже мой! Да ты же бледнее смерти, — запричитала она, усаживая Рейчел на стул. — Что случилось?

Минутой раньше Рейчел была уверена, что все слезы уже иссякли, но, увидев родные встревоженные лица, снова зарыдала. Слезы лились из глаз, и она даже не пыталась их удержать.

— Что случилось, сестричка? — бросилась к ней Лори, сама готовая вот-вот расплакаться. Она всегда в детстве плакала за компанию с сестрой, даже когда не знала, чем та огорчена.