Екатерина Риз - Забытая мелодия для флейты
— Просто так.
— Тёмка, ты чего расселся? Бери робота и уроки делать. Тебе много задали?
Ребёнок жалобно застонал, снова поелозил по столу, замечания не дождался и встал.
— Ладно… Таня, а английский?
— Ты пока другие уроки делай, я потом приду.
— Вот как хорошо было болеть, — пробормотал он, когда вышел за дверь.
Роман улыбнулся ему вслед, потом сел на стул и потянул Таню к себе.
— Ну что ты такая грустная? Всё же нормально.
— Ты так считаешь?
Баринов, который за пару секунд до этого уткнулся носом в её живот, поднял голову, чтобы в лицо Тане взглянуть.
— Я знаю, ты нервничаешь из-за их неожиданного визита, но…
— Я не из-за визита нервничаю, Рома.
— А из-за чего?
Она вздохнула, не зная, стоит ли поднимать эту тему. Точнее, имеет ли она на это право.
— Говори, — потормошил он её.
— То, из-за чего я нервничаю, сейчас лежит на столе в гостиной.
Баринов недоумённо нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, — очень серьёзным тоном заговорила Таня, — тот замечательный подарок, который Артёму привезла Катя.
— О Боже, — со вздохом пробормотал Роман и теперь лбом прислонился к её животу. — Ну, Танюш…
— Почему ты ей это позволяешь? Я этого никак понять не могу. Конечно, может, я лезу не в своё дело, но когда я увидела реакцию Артёма… Ты видел как у него улыбка с лица стекла просто?
— Я поговорю с Катей.
— Поговори, — кивнула она. — Поговори! Надо давно было это сделать. И вообще, — ей очень хотелось попытаться поговорить с ним ещё раз о настоящей матери Артёма, но в последний момент испугалась.
— Что вообще?
— Ничего. Я просто злюсь.
— А ты не злись. Сядь. — Он усадил её к себе на колени и обнял, как маленькую. Пристроил подбородок у неё на плече и притворно вздохнул.
Таня засмеялась.
— Прекрати! Ты специально это делаешь!
— Ничего я не делаю.
— Делаешь.
Он вдруг наклонил её, Таня взвизгнула и захохотала, а Баринов начал быстро её целовать. Она вцепилась в его плечи, боясь упасть, а потом обняла.
— Таня, я не могу эту задачу решить! Таня!
Теперь Роман вздохнул по-настоящему и поднял глаза к потолку. Самойлова быстро поднялась и шлёпнула его по руке, которая потянулась вслед за ней.
— Грей ужин, мы скоро будем, — и послала ему воздушный поцелуй.
10
Таня не спеша шла по торговому центру, поглядывала на витрины и разговаривала по телефону.
— Я что-то не понял, — летел из трубки насмешливый голос двоюродного брата. — Ты за Баринова замуж собралась, что ли?
— Гриш, ну о чём ты говоришь? Об этом даже речи не идёт!
— Я понял, понял, — засмеялся он. — Но если он предложит, ты не откажешься. Так?
— Может и так, — улыбнулась Татьяна. — Но повторяю — речи об этом не идёт.
— А я бы на твоём месте подсуетился. В этот-то раз не теряйся! Ты для него сейчас, как луч света, наверняка. Я же тебя знаю — и дом на себя взвалила, и ребёнка.
— Глупый ты, Гришка. Взрослый, а всё такой же глупый. Это всё такие мелочи!
— Быт — это не мелочи, Самойлова. Я из-за них развёлся.
— Ну и дурак, я тебе это ещё тогда сказала.
— С тебя пример беру. Чем занимаешься?
— Покупки делаю. Тёмке новую шапку купила и футболку.
— Ага, а Баринову галстук и носки. После этого он просто обязан на тебе жениться!
— Я сейчас обижусь, — предупредила его Татьяна, правда, без всякой злости.
Гриша озорно расхохотался.
— Не обидишься. Ты на меня не обижаешься!
— Твоё счастье. Ты когда вернёшься?
Он кажется, зевнул.
— Недельки… через пару, — непонятно ответил он. — Самойлова, ты просто не представляешь, какая тут красота! Солнце, море, белый песок…
— Где-то я это уже слышала, — снова улыбнулась Таня.
— Туземочки такие симпатичные ходят!
— О-о, это уже из другой песни!
— А я тебе говорил — поехали со мной!
— Ты шутишь? Слава богу, что не уехала!
— А Борюсик отставку получил?
Таня немного скисла.
— Мне так перед ним неудобно, Гриш.
— А чего не удобно-то? Не вышло, прощения попросила, всплакнула и забыла. Вы женщины это умеете.
— Это ты сейчас о чём? — возмутилась она.
— Всё о том же!
— Ты на меня свои неудачи в личной жизни не проецируй, пожалуйста!
— Да, я и забыл, ты же у нас теперь дама семейная! И нас, несчастных и одиноких, тебе не понять!
— Трепло ты, Гришка! Возвращайся быстрее, папа уже избурчался весь. Скучает.
— Скажи, я ему молодую туземку привезу, чтобы не скучал в дальнейшем.
— Привози, — со смехом согласилась Таня. — А то мама жалуется, что папа медленно пельмени лепит. Лишняя пара рук не помешает.
— Конечно, не помешает, в семье-то прибавление. Пельменей не напасёшься!
— Да ну тебя, — засмеялась Татьяна и телефон выключила.
Больше никуда решила не заходить, все нужные покупки сделала, на эскалаторе спустилась на первый этаж, а уже от выхода, повернула назад и направилась к кафе. Решила купить несколько пирожных на вечер, Тёмка вчера так горько сокрушался по поводу отсутствия десерта. Прошла мимо столиков к стойке, улыбнулась продавщице и в этот момент услышала, что её окликнули. Голос в первый момент не узнала, обернулась и в удивлении замерла, разглядывая женщин за столиком у окна. Они все смотрели на неё и все по-разному, на лицах разные чувства — от уже привычного любопытства до явного недовольства. Это тоже знакомо.
— Таня, — снова позвала её Елена Викторовна, и Самойлова поняла, что просто не может не подойти. Теперь уже не может, хотя и предпочла бы сейчас отвернуться, чтобы не общаться с Катей, Кристиной и Еленой Викторовной. Пусть это трусость, но так ей было бы спокойнее, просто скрыться с их глаз.
Но Баринова смотрела на неё выжидательно, и ведь позвала не просто так, что-то она от Татьяны, наверняка, хотела. Самойлова заставила себя улыбнуться, и направилась к их столику, чувствуя непреодолимое желание повернуть в сторону выхода. Но улыбаться продолжала, пересиливая себя и пытаясь унять тревогу.
— Добрый день.
Катя улыбнулась насмешливо при её приближении и показательно отвернулась к окну. Таня решила сделать вид, что не заметила этого. По крайней мере, пусть думают, что для неё это не важно. На самом деле ведь не важно.
— Здравствуйте, Таня, — поздоровалась Елена Викторовна, присматриваясь к ней с некоторой неловкостью. А потом неожиданно засуетилась. — Вы присядете? Или торопитесь?
Самойлова неопределённо пожала плечами и всё-таки села на свободный стул, а сама всё пыталась понять, что же такое случилось с матерью Романа? Что Елене Викторовне от неё надо? Опять начнёт убеждать, что она Ромке не пара, как когда-то?
